ь. Ее охватило сладостное тепло, и она больше не понимала, зачем люди вообще ищут фантазии, если реальность может быть такой прекрасной.
Было уже поздно, когда Анри и Джульетта наконец свернули на улицу, ведущую к ее дому.
После своего поцелуя они стали задумчивыми и замедлили шаг, как будто оба хотели растянуть этот момент как можно дольше. У Джульетты было такое чувство, будто она плывет, почти не касаясь ногами булыжной мостовой, омытой теплым светом масляных фонарей.
Но когда она увидела окна своей квартиры, дыхание ее пресеклось, и она резко вернулась с неба на землю.
Только одно из окон было освещено. Клэр сидела за столом на кухне и с отсутствующим видом пила чай. При виде нее у Джульетты сдавило горло.
Как бы ей хотелось, чтобы при ней сейчас были воспоминания Клэр – целая история, заключенная в цветном стекле, которая могла бы все вернуть на свои места. Но она пришла ни с чем, она могла предложить сестре только саму себя. Будет ли этого достаточно?
Анри стиснул ее руку:
– Ты готова?
– Нет, но если я стану ждать, когда буду готова, то никогда не войду.
– Помни – я рядом.
Джульетта сделала глубокий вдох, поднялась по лестнице и постучала в дверь.
Поначалу она не услышала ничего – ни скрипа ножек стула, отодвигаемого от стола, ни шагов, приближающихся к двери, ни щелчка отпираемого замка. Возможно, Клэр выглянула в окно и решила не открывать. Джульетте показалось, что ее грудная клетка стала слишком тесной для ее сердца и легких.
Мгновения шли томительно долго. Когда она уже собиралась повернуться и уйти, дверь распахнулась, и сестры увидели друг друга. Глаза Клэр удивленно расширились, и Джульетта подумала, что в ее собственных глазах сейчас читается страх.
А затем Клэр обняла ее.
Это было так неожиданно, что на мгновение Джульетта застыла, уверенная, что это сон. Но если это сон, то счастливый, и нельзя терять такой момент. Она тоже обняла Клэр.
– Ты ушла, не попрощавшись. – Голос Клэр был тих, Джульетта ощущала на своей щеке ее теплое дыхание.
– Ты хотела, чтобы я съехала. – Джульетта отстранилась и вгляделась в лицо своей сестры. Помнит ли она?
– Мне не следовало этого говорить. Я была не в себе. – Клэр потупилась. – По правде говоря, я все еще сама не своя.
Джульетта растерялась:
– Но ты рада видеть меня?
– Конечно, я рада видеть тебя. – Клэр приняла строгий вид. – Где ты была?
– В «Сплендоре».
Клэр побледнела.
– О нет. Мне кажется… – Она прикусила нижнюю губу. – Мне кажется, там со мной случилось что-то плохое.
Джульетта почувствовала, как разочарование впитывается в ее душу, будто пролитые чернила.
– Ты по-прежнему почти не помнишь меня. – Когда Клэр обняла ее, она подумала… у нее забрезжила надежда…
Глаза Клэр наполнились слезами.
– Да. Но мне кажется, я помню, что помнила тебя прежде. Как, по-твоему, это имеет смысл?
Джульетта подумала о том, как она сама чувствовала себя после того, как Анри удалил ее воспоминания: ей казалось, что что-то не так, что чего-то недостает, и ее сознание ходило кругами, что-то ища и не находя.
– Да, – тихо ответила она, – это имеет смысл.
– После твоего ухода я плохо спала. – Клэр вытерла глаза. – Я знаю, я сказала тебе, что тебе надо начать жить отдельно, но, когда ты не вернулась… я не могла ни на чем сосредоточиться. Не могла есть. Я была убита горем и не понимала почему. Тогда-то я и начала подозревать, что в «Сплендоре» со мной случилось нечто такое, что заставило меня забыть. Мое сердце знало, что я люблю тебя, даже когда этого не знала моя голова.
Перед глазами Джульетты все расплылось, из них потекли слезы. Она была права – люди возвращаются к себе настоящим, таким, какие они есть, опять и опять. Но на нее по-прежнему давило сознание того, что она подвела сестру.
– Они забрали твои воспоминания обо мне. Я пыталась их вернуть, но…
– Так вот оно что? Значит, я никогда не вспомню?
– Думаю, решение есть. – Джульетта повернулась к Анри и сделала ему знак войти. – Клэр, я хочу познакомить тебя кое с кем.
Глава тридцать восемь. Анри
Анри знал, о чем Джульетта сейчас попросит его, как знал форму ее подбородка, очертания ее плеч.
Также он знал, что она очень расстроится, когда ему придется сказать ей «нет».
Они уселись вокруг стола в тесной кухне. Джульетта села напротив Клэр и положила руки на гладкое дерево столешницы. Анри было больно видеть надежду, освещавшую ее лицо, когда она сжала пальцы сестры.
– Все будет хорошо. – В голосе Джульетты звучало воодушевление, щеки раскраснелись. – К счастью, я видела все твои воспоминания до того, как они были потеряны, так что Анри сможет помочь мне разделить их с тобой. Скажи ей, Анри.
Это было как удар под дых.
– Мне очень жаль, – сказал он, – но из этого ничего не выйдет.
– Почему? У тебя же все получалось, когда мы делали это прежде.
– Да, потому что тогда мы находились в «Сплендоре». Волшебство порождается тамошней водой. И здесь я не смогу получить доступ к нему.
Она встала.
– Тогда мы вернемся туда.
Он нежно коснулся ее предплечья.
– Это не сработает. Стелла хотела построить свой отель над горячими ключами, чтобы запереть волшебство внутри. – Он сглотнул. – Потому что, когда оно не заперто, оно испаряется. Помнишь?
И тут до него дошло, что она не помнит.
Она видела, как Клементина рассказывала про Дни Чудес, но это было одно из тех воспоминаний, которые Анри забрал из ее памяти. И хотя потом она сказала, что его собственные воспоминания пронеслись в ее сознании, когда они возвращались к нему самому, было очевидно, что ее память не сохранила их детали.
И он объяснил. Он рассказал ей, как весной волшебство на несколько дней разливалось по здешней долине и ненадолго становилось доступным для всех, прежде чем испариться, с тем чтобы цикл мог начаться сначала. Построив свой отель, Стелла использовала его как плотину, заперев волшебство, но теперь «Сплендор» исчез. И вместе с ним ушло волшебство.
От лица Джульетты отлила вся кровь.
– Значит, мы ничего не можем сделать? Твоих способностей… больше нет?
– Мне очень жаль, но да, так оно и есть. Быть может, волшебство вернется будущей весной, когда растает снег. А может быть, до тех пор пройдет немало лет.
– А может быть, – сказала Клэр бодрым голосом, не вяжущимся с унынием, воцарившимся на кухне, – нам вообще не нужно никакое волшебство.
– О чем ты? – спросила Джульетта.
Клэр улыбнулась ласковой улыбкой.
– Есть и другой способ делиться воспоминаниями. – Она похлопала по сиденью стула, стоящего рядом с ней. – Сядь сюда, Джулз, и расскажи мне про меня и себя.
И Джульетта начала рассказ.
Они говорили много часов, всю ночь напролет, пока горизонт не окрасился розовым.
Джульетта рассказала Клэр все, что помнила об их детстве, она говорила о поведанных шепотом секретах, неловкие моментах, совместных мечтах. И сдабривала все это любовью и юмором.
Она держала свою сестру за руку и творила волшебство, нисколько не уступающее по силе всему тому, которое доводилось творить Анри.
У него было странное ощущение – он чувствовал себя и частью их истории, и чем-то, находящимся вне ее. Он видел все воспоминания Клэр о Джульетте, все до одного. Он знал их так хорошо, что смог бы рассказать каждое. Но узы, связывающие этих двух сестер, оставались для него чем-то совершенно чуждым. Он не мог представить себе, каково это – любить кого-то настолько глубоко, что это чувство не уходит, даже когда в сознании не остается воспоминаний, за которые оно могло бы уцепиться. Глядя на них, он подумал о том, как, пробуя один из сдобренных эмоциями десертов Амеллы, невольно погрузился в ностальгию, предназначенную для кого-то из гостей. Он вечно отведывал то одно, то другое, но ему никогда не удавалось насладиться всей трапезой.
Его накрыла волна грусти, но голос Джульетты помог ему выплыть. Она рассказывала Клэр о бале-маскараде.
– И тогда я поменялась костюмами с женщиной по имени Эмили, с которой познакомилась в портновской мастерской. Я надела ее костюм феи, а она нарядилась павлином. После этого обмена Кэли начала следить за ней, а не за мной, и я смогла незаметно улизнуть и пробраться в Зал Воспоминаний. – Джульетта перевела взгляд на Анри. – Это обмануло даже Анри. И он перепугал Эмили чуть ли не до смерти, когда сказал ей, что ей грозит опасность.
Джульетта повернулась к Анри. Ее глаза блестели.
– Ты помнишь?
Что-то теплое и нежное протянулось между ними – едва заметные узы их общей истории, которая еще только начиналась. Он чувствовал, что со временем эти узы станут ощутимее, крепче, что они неразрывно свяжут их двоих. Его прошлое было бедно духовными узами, которых так жаждало его сердце, но, возможно, его будущее окажется богаче. Он сжал ее пальцы.
– Да, – сказал он, – помню.
Шло время. Сменялись времена года. Иногда Анри и Джульетта проходили мимо развалин «Сплендора», когда шли в булочную, чтобы купить круассанов, или на рынок, или в парк. И всякий раз у Анри сжималось сердце, но холм, в котором зияла воронка, продолжал спать. В конце концов он начал дышать свободнее.
Возможно, волшебство и впрямь ушло навсегда.
Затем – несколько лет спустя – пришла особенно теплая весна, сменившая особенно снежную зиму. Снег в горах таял быстрее, чем обычно. Реки разлились.
И в долину притекло волшебство.
За одну ночь в городе выросло множество торговых палаток, в которых начали продавать карамельные яблоки, засахаренные и приправленные пряностями орехи и венки, сплетенные из цветов и лент.
По улицам бегали дети, создавая драконов, которые сражались друг с другом, и единорогов, которые пили жидкое золото из сверкающих луж. Мужчины и женщины спешили с работы домой, чтобы создавать затейливые фейерверки и замысловатые ледяные скульптуры, которые танцевали на улицах и площадях. На мостовых вырастали деревья, окрашенные в самые неправдоподобные цвета и достигающие немыслимых высот.