Но чтобы добраться до спасительного леса, надо пересечь большой участок степи, залитый ярким лунным светом. Однако это была единственная надежда, и Архип за неё ухватился. Он крикнул умирающему от страха Рафкату:
– Держися крепче за гроб!
И снова огрел спины лошадей кнутом.
Вот этого момента и ждал Анжели. У него была твёрдая рука и верный глаз. Освещённая луной согнутая спина, видневшаяся на расстоянии пятидесяти метров, была отличной мишенью. Стрелять по таким мишеням он был мастер.
Преследуемая телега неожиданно скрылась в овраге. Из нее выпал Рафкат с простреленным затылком. Архип тоже спрыгнул на землю и побежал к росшим неподалёку кустам. Преследователи придержали коней возле перевернувшейся телеги. Анжели соскочил из седла, склонился над татарином; за волосы поднял его голову и в лунном свете увидел искажённое агонией лицо.
Он был зол ещё больше, чем прежде. Анжели в сердцах пнул тело Рафката и злобно выкрикнул:
– Не он!
Разозлённые казаки тоже принялись пинать мёртвое тело, которое только и успевало переворачиваться с живота на спину и обратно под их тяжёлыми сапогами.
Анжели стоял с разряженным пистолетом в руке, оглядывая овраг. Вновь судьба или Бог встали на защиту Архипа. Наконец, он крикнул:
– Всё, оставьте мёртвеца в покое! Обследуйте овраг и найдите мне второго! Он ранен и далеко уйти не мог!
– Дык разве сыскать его теперь? – удивились казаки.
– Поменьше болтайте, а ищите. Он не ушёл далеко. Я же сказал, что он ранен!
Казаки разбрелись по оврагу и приступили к поискам. Они осматривали каждый куст, отходя от телеги всё дальше и дальше, пока совсем не скрылись из виду.
Анжели вернулся к телеге и, не страшась кары небесной, уселся на перевёрнутый гроб. Подувший морозный ветер ударил ему в лицо. Он осмотрелся, но не увидел ничего, кроме оврага и яркой луны над головой.
Глубокий овраг от лунного света казался ещё больше и шире. Мёртвый татарин лежал рядом, раскинув руки, и будто смотрел куда-то в небо своими безжизненными глазами.
Анжели крикнул:
– Ну где вы там, казаки?
И в этот миг откуда-то сбоку вдруг появился тщетно разыскиваемый Архип, который приставил ствол пистолета к затылку обалдевшего от неожиданности француза.
– Больше не кричи, а то мозги вышибу! – предупредил он Анжели таким тоном, что у того сразу же отпали все сомнения, что казак именно так и поступит.
Француз замер, слова застряли в горле.
– Отправь всех обратно, а сам останься, – прошептал Архип.
– Что ты собираешься со мной сделать? – спросил Анжели, слегка дрожа от волнения.
– Да так, о том о сём покалякаем у гроба. Уж очень вызнать хочется, кто открыл на меня охоту.
Когда казаки, удручённые неудачными поисками, стали стекаться к перевёрнутой телеге, Архип сразу же улёгся за гроб, на котором сидел француз, успев предупредить:
– Не забудь, что я рядышком, в руке у меня пистолет и что мне терять нечего!
– Уже понял, – ухмыльнулся Анжели, расправляя плечи.
«Будь я проклят, но ты настоящий везунчик!» – с горечью подумал он, окончательно уяснив, что жизнь его висит на волоске и что Архипу действительно выбирать не приходится. Мысленно поставив себя на его место и уяснив, что он поступил бы точно так же, Анжели мотнул головой и крикнул:
– Все по коням и марш обратно в слободу!
Казаки остановились и смолкли, встревоженные неожиданной резкой и непонятной командой.
– Вы меня поняли? – прикрикнул Анжели, чувствуя спиною ствол пистолета. Казаки вскочили в сёдла, но всё ещё кружили на месте, не решаясь уехать.
– Ну?!
Они пришпорили коней и поскакали обратно в лагерь, провожаемые полным тоски взглядом француза.
– А теперь и нам пора в дорогу! – сказал Архип, поднимаясь с земли.
– Куда, если не секрет? – с деланым равнодушием поинтересовался Анжели.
– Туда, куда я и ехал.
– В Сакмарск?
– Вот именно.
– А на чём? – ухмыльнулся Анжели. – Повозка сломана. Кони убежали.
– Мои кони убежали, а твой коняга вон остался, – уточнил Архип. – Сейчас мы телегу подправим, впряжём его и в путь-дорожку! Теперь не одного, а двух покойных повезём!
– И что, сами пешком до самого Сакмарска потопаем?
– А чего тута. Рукой подать. Вёрст сорок. Ехать хочешь, скажи. Я тебя застрелю зараз и тожа в телегу сложу.
– Нет, уж лучше я пешком! – вздохнул Анжели.
– Вот и правильно. По дороге зараз мне и обскажешь, кто за мною послал и почто убить меня вознамерился!
Собака завиляла хвостом и запрыгала вокруг Архипа, когда он вошёл во двор Мариулы. Из избы выбежали Савва и Василий. Мариула вышла навстречу гостю последней.
Архип сразу обратил внимание, что она осунулась и была очень бледна; в её волосах заметно прибавилось седины, глаза были полны печали, ужаса и беспокойства. Она тут же заключила Архипа в объятия, уткнулась в его грудь лицом и зарыдала.
– Ну что ты… что ты, – гладил он по голове плачущую старушку, бросая по сторонам растерянные взгляды. – Вот он я, матушка, стою перед тобою живёхенький!
К дому Мариулы со всех концов городка стали стекаться люди. Повозка с гробом, проехавшая через Сакмарск, не осталась не замеченной казаками.
Лица приходящих были объяты тревогой и страхом, и потому никто не проронил ни слова.
– Дай-ка я погляжу на тебя, Архипушка мой ненаглядный! – восклицала Мариула, обнимая и целуя его. – Теперь вот самолично зрю, что жавёхонек ты, а не в землице захоронен!
Люди, наблюдавшие за этой трогательной сценой, переглядывались, перешёптывались и крестились. Все считали казака сгоревшим в собственной избе и похороненным на кладбище.
– Я же говорила, что жив ты! – причитала Мариула, улыбаясь сквозь слёзы. – Душой чуяла, что ещё возвернёшься сюда, сыночек мой ненаглядный!
– Бабуля, иди в избу, – сказал подошедший Савва. – Нечего людей дивить. В избе зараз и обговорим всё.
Продолжая заливаться слезами, Мариула позволила внуку увести себя в избу. Как только она отошла от Архипа, к нему тут же подошёл Василий.
– Кого в гробу привёз? – спросил он.
– Луку я привёз, Барсукова, – нагнувшись, шепнул ему в ухо Архип. – Перед смертью он просил меня в Сакмарске его схоронить!
– А кто это у гроба со связанными руками? – спросил Василий.
– О-о-о, это душегуб, коих свет не видывал, – огорошил его своим ответом Архип. – Хужее самого Сатаны аспид!
– Тогда почто сюды его привёл?
– Сам «напросился»…
Архип глянул на собравшуюся толпу и отметил, что все до единого смотрят на него. Глаза у сакмарцев были такие озадаченные и испуганные, что лёгкий морозец пробежал у него по коже.
– Ты вот что, – обратился он к Василию, – пристрой куда-нибудь моего арестанта да так привяжи, чтоб ослободиться не смог. Я с людьми потолкую – и в избу… Там обо всём зараз и покалякаем!
Как только Василий увёл Анжели в конюшню, сакмарцы охватили Архипа плотным кольцом, но никто из них не решался первым до него дотронуться.
– Ну что, люди! – крикнул Архип. – Обниматься будем али лупиться друг на дружку?
– Казаки! – крикнул кто-то. – И впрямь кузнец перед нами оживший!
– Дык кого мы схоронили тогда? – загудела толпа.
– Бродягу, вот кого! – рассмеялся Архип, разводя руки для объятий.
– А где ж ты был тогда? – выкрикнул кто-то.
– Где тебя носило? – поддержал его ещё один возглас из толпы сакмарцев.
– Да где я только не был, – ответил Архип. – А теперь вот перед вами стою! Живым, а не мёртвым меня зрите!
После его слов толпа мгновенно пришла в движение. Люди, отошедшие от шока, вызванного его появлением, облепили своего кузнеца со всех сторон. Кто-то из них плакал, кто-то смеялся, кто-то осторожно трогал его рукой, словно боясь поверить в его материальность.
«Жив, жив, он энто! – витали над толпой восторженные возгласы. Дык как это могёт быть? Чудеса, ей-богу!»
Стиснутый восторженной толпой Архип почувствовал себя плохо. Тут же острой болью напомнила о себе рана. «Ещё маленько, и я помру!» – подумал он, покрываясь мертвенной бледностью. – Ещё чуть-чуть, ещё капепльку, и…»
– Казаки, а ну разойдись! – прозвучал над толпой громкий окрик. – Раз Архип жив, дык вы что, раздавить его удумали?
Окрик подействовал на сакмарцев, и они нехотя расступились.
Архип поблагодарил пришедшего на помощь Савву взглядом, с трудом отдышался и указал на телегу о покойниками.
– Казаки, о них позаботьтесь. Негоже радоваться, когда покойные рядышком!
Собравшиеся дружно повернули головы в направлении его руки и… Лица у всех вытянулись. Люди точно только что увидели телегу, гроб на ней и покойника, лежавшего с ним рядом.
– Господи, а это кого ещё подвезли? – прозвучал тревожный шёпот. – Кого это Господь прибрал и к нам отправил?
– Кто там, апосля обскажу! – набрав побольше воздуха, крикнул Архип. – Сейчас в церковь обоих свезите…
Он повернулся к Савве:
– А я…
Архип замер и закашлялся. Недосказанные слова застряли в горле. Он увидел стоявшую на крыльце Анию и почувствовал, что свет меркнет в его главах. Едва держась на ногах от величайшего потрясения, Архип хватал ртом воздух и моргал. Он снова почувствовал себя дурно, и…
Сбежав резво с крыльца, Ания кинулась ему навстречу и крепко обняла его. Дрожа всем телом, она лепетала прерывающимся испуганным голосом:
– Если бы ты знал!.. Если бы ты знал!..
По телу Архипа пробежала крупная дрожь. Он с трудом проглотил подступивший к горлу ком и прошептал:
– Голуба моя. Ты ли это?
– Я! Я! – шептала в ответ счастливая девушка, прижимаясь к груди Архипа и заливаясь слезами. – Я это, я, милый мой! Господи, как я ждала этой встречи! Как я ждала…
Не веря своим глазам, смотрящим на любимую, не веря своим рукам, прижимавшим её к своей груди, Архип только шептал ей на ушко переполняемые нежностью слова любви.
– А мне сказали, что потонула ты, – отстранив от себя Анию, шептал Архип. – Говорили, что в полынью зараз угодила.