Гидеон швырнул прихватку на прилавок, схватил бутылку с вином и подошел поближе. Он взял мой бокал, снова наполнил его и только потом начал говорить:
— Полагаю, он хочет встретиться с тобой, так как на следующей неделе приезжает в Нью-Йорк.
Я даже задохнулась от возмущения:
— Выходит, ты знал, что он возвращается.
— Конечно знал.
Возможно, все дело было в том, что группа Бретта записывалась в студии «Видал рекордс», а возможно, в том, что Гидеон не упускал Бретта из поля зрения. Я точно не знала. Обе версии казались вполне правдоподобными.
— Ну и как, ты согласилась с ним встретиться? — Он говорил очень вкрадчиво и спокойно. Пугающе спокойно.
Не обращая внимания на неприятные ощущения под ложечкой, я стойко выдержала взгляд Гидеона.
— Да, на премьере его нового видеоклипа. Кэри тоже идет.
Гидеон молча кивнул. А я мучительно пыталась понять, что он на самом деле чувствует.
Тогда я соскользнула со стула и подошла к нему. Взяв меня в кольцо своих рук, он прижался щекой к моей макушке.
— Знаешь, я могу отказаться, — поспешно предложила я. — В любом случае, я не горю желанием туда идти.
— Все нормально. — Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая меня в своих объятиях. — Я разбил тебе сердце, — прошептал он.
— Но я вовсе не поэтому согласилась пойти!
Он поднял руки и убрал мне волосы со лба, и в этом жесте было столько нежности, что я готова была расплакаться.
— Мы не можем вот так просто взять и забыть те несколько недель. Я ранил твою нежную душу, и рана до сих пор кровоточит.
И только тогда я внезапно поняла, что мне никак не удавалось склеить разбитую чашку наших отношений, сделав вид, что ничего, собственно говоря, и не было. Глубоко в груди засела обида, и Гидеон это знал.
— Что ты такое говоришь? — Я высвободилась из его объятий.
— А то, что я не имею никакого права заставлять тебя страдать — даже когда на это есть веские причины — и рассчитывать, что ты сразу все забудешь и все простишь.
— Но ведь ты ради меня убил человека!
— Ты ничего мне не должна, — отрезал он. — Моя любовь абсолютно ни к чему тебя не обязывает.
Каждый раз, когда он говорил, что любит меня, его слова производили эффект разорвавшейся бомбы, хотя он неоднократно подтверждал их на деле.
— Гидеон, я не хочу причинять тебе боль, — уже гораздо мягче сказала я.
— Значит, не причиняй, — сказал он. — Ну ладно, давай есть, пока все не остыло.
Я переоделась в футболку с эмблемой «Кросс индастриз» и пижамные штаны Гидеона, которые пришлось закатать внизу. Мы поставили свечи на кофейный столик и поужинали, сидя по-турецки на полу. Гидеон остался в моем любимом джемпере, но сменил слаксы на черные домашние штаны.
Слизнув остатки томатного соуса с нижней губы, я принялась рассказывать о том, как провела день.
— Марк собирается с духом, чтобы наконец попросить своего друга жениться на нем.
— Если мне не изменяет память, они вместе уже довольно давно.
— С колледжа.
— Полагаю, решиться на то, чтобы задать такой вопрос, очень и очень непросто, даже если ответ точно известен, — усмехнулся Гидеон.
— Интересно, а Коринн нервничала, когда просила тебя жениться на ней? — не поднимая глаз от тарелки, спросила я.
— Ева, — начал он и замолчал, требуя внимания. — Мы не собираемся о ней говорить.
— Почему нет?
— Потому что все это в прошлом.
— А тебе бы понравилось, если бы я кому-то уже сказала «да»? Теоретически, — уточнила я.
— С тобой совсем другая история, — метнул в мою сторону раздраженный взгляд Гидеон. — Ты никогда не скажешь «да», если парень не будет тебе по-настоящему нравиться. А я тогда… реально запаниковал. И паника не проходила до тех пор, пока она не разорвала помолвку.
— А ты подарил ей кольцо?
Больно было даже думать о том, что он мог покупать кольцо для другой женщины. И я невольно посмотрела на кольцо, которое он в свое время подарил мне.
— Ничего похожего на это, — успокоил он.
И я непроизвольно сжала кулак, словно желая защитить драгоценность.
Нежно накрыв мою руку своей, Гидеон произнес:
— Я тогда купил Коринн кольцо в первом попавшемся магазине. И поскольку особо не задумывался, то приобрел ей точно такое же кольцо, как у ее матери. Согласись, что это совсем другие обстоятельства.
— Да.
Я не разрабатывала дизайн кольца, что носил Гидеон, но обошла тогда шесть магазинов, пока не нашла подходящее. Оно было платиновым, украшенным шестью черными бриллиантами и соответствовало характеру моего любовника, с его удивительной элегантностью и доминантным стилем поведения.
— Прости, — беспомощно заморгала я. — Я веду себя как законченная идиотка.
Он поднес мою руку ко рту и поцеловал костяшки пальцев.
— За мной тоже водится такой грех. Иногда.
Я не выдержала и ухмыльнулась:
— Мне кажется, Марк со Стивеном идеально подходят друг другу. Но Марк почему-то вбил себе в голову, что если вовремя не сказать «да» своему партнеру, то тот может со временем перегореть.
— Думаю, здесь главное выбор правильного партнера, а не правильного времени для предложения.
— Все, буду держать кулаки, чтобы у них сладилось, — взяв свой бокал, заметила я. — Хочешь посмотреть телевизор?
Гидеон прислонился спиной к дивану и задумчиво сказал:
— Я хочу быть с тобой, мой ангел. И мне абсолютно без разницы, чем мы будем заниматься.
Потом мы вместе навели порядок на кухне. Я потянулась за сполоснутой тарелкой, чтобы сунуть ее в посудомоечную машину, но Гидеон меня обманул. Не глядя, поставил тарелку на прилавок и схватил меня за руку. А затем, обняв за талию, закружил в танце. Из гостиной донеслись завораживающая музыка и звуки прекрасного женского голоса.
— Кто это поет? — поинтересовалась я, задохнувшись от близости его мощного тела.
Желание, что всегда тлело между нами, вспыхнуло с новой силой, и я сразу почувствовала себя невероятно живой и энергичной. Нервные окончания вдруг стали необычайно чувствительными, готовыми к его прикосновению. И сладостное состояние предвкушения только подстегивало любовный голод.
— Без понятия. — Покружив по кухне, он увлек меня в гостиную.
Он вел уверенно и даже профессионально, ведь мы оба обожали танцевать, и я была буквально потрясена той детской радостью, которую он испытывал оттого, что находился рядом со мной. Да и сама была так счастлива, что даже не скользила в танце, а буквально парила на крыльях любви. По мере приближения к стереосистеме музыка становилась все громче. И я вдруг расслышала слова «опасный брюнет» и даже споткнулась от удивления.
— Что, слегка перебрала, мой ангел? — ухмыльнулся Гидеон.
Но все мое внимание было приковано к музыке. К боли певицы. К ее мучительным отношениям с парнем, которые она сравнивала с любовью к призраку. И слова этой песни вдруг напомнили о тех днях, когда я решила, будто навсегда потеряла Гидеона, и у меня вдруг защемило сердце.
Я заглянула в лицо Гидеону. Он пристально смотрел на меня темно-синими немигающими глазами.
— Ты выглядела такой счастливой, когда танцевала со своим папой, — неожиданно сказал он, и я поняла, что он не меньше моего ценит наши общие воспоминания.
— Я и сейчас очень счастлива, — заверила я его.
Но я уже чувствовала острое желание Гидеона, поскольку досконально успела изучить его характер. Если бы общие желания могли соединять души, то наши непременно стали бы неразрывно связаны.
Я схватила Гидеона за шею и потянулась к его рту. А когда наши губы встретились, он сразу сбился с ритма. Он остановился и, крепко прижав к себе, оторвал меня от пола.
В отличие от певицы с разбитым сердцем, я была влюблена вовсе не в призрака. Я была влюблена в мужчину из плоти и крови, да, иногда делавшего ошибки, но всегда извлекавшего из них уроки, мужчину, изо всех сил старавшегося стать лучше ради меня, мужчину, так же как и я, отчаянно работавшего над тем, чтобы мы стали единым целым.
— Только с тобой я чувствую себя по-настоящему счастливой, — сказала я.
— Ах, Ева!
Он зажал мне рот поцелуем, и я задохнулась.
— Виноват малыш, — сказала я.
Гидеон рассеянно водил пальцем вокруг моего пупка:
— Все как-то очень мудрено.
Мы лежали на диване и смотрели мое любимое телешоу о работе полиции. Гидеон пристроился за моей спиной, положив подбородок на мое плечо и закинув на меня ноги.
— В полиции все именно так и работают, — сказала я Гидеону. — Эффект неожиданности и тому подобное.
— А я считал, что виновата бабушка.
— Боже ты мой, — оглянулась я на Гидеона. — А что, по-твоему, это не слишком мудрено?
Гидеон ухмыльнулся и чмокнул меня в щеку:
— Давай поспорим, кто из нас прав?
— Я никогда не заключаю пари!
— Ай да брось ты! — Он положил руку на мой живот и приподнялся на локте, чтобы посмотреть на меня.
— Ни за что.
Я чувствовала спиной, особенно ягодицами, тяжесть его мускулистого тела. У него пока еще не было эрекции, но когда меня это останавливало! Мне даже стало любопытно, и я засунула руку ему между ног. И у него мгновенно встало.
— Ты что, домогаешься меня, мой ангел? — изогнув черную бровь, поинтересовался он.
Я слегка сжала его промежность.
— Да, я уже вся горю и очень удивляюсь, почему мой новый сосед не пытается меня прихватить.
— Возможно, он не хочет слишком уж сильно на тебя давить, проявлять излишнюю торопливость и тем самым отпугнуть тебя. — Глаза Гидеона лукаво блеснули.
— А что так?
— Если у него есть хоть капля ума, он поймет, как тебя удержать. — Гидеон ткнулся носом в мой затылок.
Ну надо же!
— Может, мне следует первой сделать шаг навстречу? — прошептала я, схватив его за запястье. — Вдруг он решит, что я слишком доступная?
— А вот об этом он едва ли успеет подумать, так как все его мысли будут заняты тем, какой он счастливчик, что сумел тебя закадрить.