— Привет. — Я решила все же ответить, чтобы не вести войну на два фронта с обоими родителями. — Как дела?
— Скучаю по тебе, — ответил он своим глубоким, уверенным голосом, который я так любила. Мой папа был просто идеальным мужчиной: красивым, уверенным в себе, умным и надежным, как скала. — А у тебя?
— В основном не жалуюсь.
— А в частности? Я весь внимание.
— Мама потихоньку сводит меня с ума.
— И что на сей раз? — спросил он с ноткой снисходительности в голосе.
— Она сует нос в мои дела.
— Что ж, иногда мы, родители, действительно это делаем, но только тогда, когда беспокоимся за своих детей.
— Ты никогда так не делал, — не согласилась я.
— Только до поры до времени, — уточнил он. — Но если я действительно начну за тебя волноваться, то ничего обещать не могу. Однако не теряю надежды, что сумею уговорить тебя не слишком обижаться на меня.
— Ну, сейчас я как раз еду к маме. Посмотрим, насколько она сможет быть убедительной. Наверное, если признает, что была неправа, это как-то поможет делу.
— Тогда удачи тебе.
— Ха! Правда? — вздохнула я. — Можно позвонить тебе завтра?
— Конечно. Дорогая, у тебя точно все в порядке?
Я закрыла глаза. Виктор Рейес обладал инстинктом хорошего полицейского плюс отцовским инстинктом, поэтому что-либо скрыть от него было просто нереально.
— Ага. Я уже практически подъехала к маминому дому. Завтра обязательно расскажу, как все прошло. Ой, совсем забыла: мой босс собирается объявить о помолвке. Словом, у меня для тебя куча новостей.
— Завтра утром мне, возможно, придется заехать на станцию, но ты в любом случае сможешь связаться со мной по сотовому. Я люблю тебя.
Внезапно я испытала приступ ностальгии. Да, я очень любила Нью-Йорк и свою новую жизнь и тем не менее ужасно скучала по папе.
— Папочка, я тоже тебя люблю. Завтра поговорим.
Я выключила телефон и посмотрела на запястье. Отсутствие часов напомнило о том, что мне предстоит самая настоящая схватка. Мама и в прошлом постоянно меня расстраивала, но сейчас я была обеспокоена настоящим. Ей так долго пришлось трястись надо мной из-за Натана, что эта привычка вошла у нее в плоть и кровь, став стереотипом поведения.
— Эй! — Я наклонилась к Клэнси. Мне необходимо было кое-что прояснить. — В тот день, когда мама с Мегуми возвращались в Кроссфайр и мама здорово психанула… Вы что, ребята, встретили Натана?
— Да.
— Но ведь он уже однажды там появлялся. Гидеон Кросс тогда еще здорово надрал ему задницу. С чего это вдруг Натан вздумал вернуться?
Клэнси посмотрел на меня в зеркало:
— Мои соображения? Чтобы его заметили. Раз уж о его появлении узнали, он должен был держать вас в напряжении. Скорее всего, его мишенью была ты, но в результате он до смерти напугал миссис Стэнтон. В любом случае, действовал он достаточно эффективно.
— И никто мне ничего не сказал, — вздохнула я. — Почему?
— Он хотел тебя напугать. Но твои родные решили лишить его такого удовольствия. — (Ой, а об этом я как-то и не подумала.) — К моему величайшему сожалению, — продолжил Клэнси, — я недоглядел за Кэри. Просчитался, и ему пришлось заплатить сполна.
Гидеон также не предвидел, что Натан нападет на Кэри. И, видит Бог, меня тоже терзало чувство вины. Ведь Кэри пострадал из-за дружбы со мной.
И сейчас меня искренне тронула забота Клэнси. Я чувствовала неприкрытое волнение в его грубом голосе. Он не врал: охранять меня было для него не просто работой. Ведь он вкладывал душу во все, что делал. Хотя здесь невольно напрашивался вопрос, оставалось ли у него время на личную жизнь?
— Клэнси, у тебя есть девушка?
— Я женат.
Нет, ну как можно быть такой идиоткой, чтобы не знать подобных вещей?! Интересно, что за женщина могла выйти замуж за столь жесткого и мрачного человека? Человека, круглый год ходившего в куртке, чтобы скрыть пистолет под мышкой, без которого он никогда не появлялся. Был ли он с ней мягче и нежнее? Так ли яростно защищал ее? И мог ли убить из-за нее?
— Как далеко ты способен зайти, чтобы ее защитить? — спросил я его.
Он остановил машину на красный свет и повернулся ко мне:
— А как далеко я должен зайти?
Глава 9
— А чем плох вон тот? — спросила Мегуми, провожая взглядом парня, о котором шла речь. — У него ямочки на щеках.
Я вытаращила на нее глаза и залпом выпила водку с клюквенным соком. Мы перешли уже в четвертый клуб из нашего списка, поставив перед собой задачу здорово надраться. Очередь на вход растянулась аж на целый квартал, и громкие звуки музыки вполне соответствовали названию клуба. В этом темном помещении четкий ритм электрогитары манил и будил глубоко спрятанные в душе примитивные чувства. Внутренняя отделка представляла собой эклектичную смесь полированного металла и темного дерева, разноцветные лампочки воспроизводили на стенах силуэты животных.
Возможно, это был уже перебор, но вполне в стиле Гидеона: декадентская роскошь на грани впадения в крайности. Атмосфера в клубе царила гедонистическая и несколько отвязная, она творила настоящие чудеса с моим разогретым алкоголем либидо. Мы сидели за столиком для важных особ, и я возбужденно постукивала ногой по перекладине стула.
Лейси, подруга Мегуми, с которой они вместе снимали квартиру, восхищенно смотрела на потолок. Ее русые волосы были подняты наверх и уложены в том художественном беспорядке, который меня всегда восхищал.
— Почему бы тебе с ним немного не пофлиртовать? — спросила я.
— А что, я могла бы, — согласилась Мегуми, которая выглядела просто шикарно в облегающем золотистом платье на лямках. Лицо у нее раскраснелось, глаза сияли. — Возможно, он и решится на серьезные отношения.
— И чего ты ждешь от таких отношений? — поинтересовалась Шауна, потягивавшая напиток, такой же огненно-красный, как и ее волосы. — Моногамии?
— Моногамию здорово переоценивают. — Лейси соскользнула со стула и прошлась, виляя бедрами, обтянутыми джинсами со стразами на заднице.
— А вот и нет, — надулась Мегуми. — Лично мне нравится моногамия.
— А Майкл спит с другими женщинами? — наклонившись, спросила я.
Правда, мне тут же пришлось выпрямиться, чтобы официантка смогла убрать пустые бокалы и поставить новые. Клубная униформа — черные сапоги на высоком каблуке и откровенные розовые мини-платья без бретелек — позволяла безошибочно идентифицировать в толпе официанток. И вообще придавала им жутко сексуальный вид. Интересно, а Гидеон приложил руку к выбору форменной одежды? А если да, то кто был модельером?
— Не знаю. — Мегуми принялась печально потягивать свой напиток через соломинку. — Даже боюсь спрашивать.
Тогда я схватила одну из четырех стопок в центре стола и кусочек лайма и закричала:
— Ну что, еще по одной и танцевать?
— Твою мать! — Шауна, не дожидаясь остальных, опрокинула в себя текилу и сунула в рот лайм. Затем выплюнула высосанный лайм в пустой бокал и посмотрела на нас. — Поторапливайтесь, копуши!
Я последовала ее примеру, слегка поморщившись, когда текила забила вкус клюквы во рту. Лейси с Мегуми чокнулись и одновременно опрокинули свои стопки под тост «Кампай!» [1].
Под предводительством Шауны, которая в платье цвета «электрик» выделялась в толпе не хуже официанток, мы прошли на танцпол. Нас мгновенно поглотила толпа танцующих, и мы оказались прижаты к потным мужским телам.
Я отдалась во власть ритмичной музыки и разгульной атмосферы рок-клуба. Поднимала руки и извивалась, чтобы снять напряжение после затянувшейся и абсолютно бесполезной встречи с мамой. В какой-то степени я перестала ей доверять. И покупаться на ее горячие заверения, что после смерти Натана все изменится. Слишком уж часто она переступала черту.
— Ты очень красивая! — прокричал кто-то у меня над ухом.
Я оглянулась и увидела за спиной какого-то темноволосого парня.
— Спасибо!
Конечно, он лукавил. Сейчас я была черт знает на кого похожа: волосы спутанными прядями прилипли к мокрым вискам и шее. Но меня это нимало не беспокоило. Музыка грохотала, одна песня сменялась другой. Меня раскрепощала царившая в клубе обстановка — очень чувственная и располагавшая к случайному сексу. Я самозабвенно танцевала, вклинившись между какой-то парой: он прижался ко мне спереди, а она — сзади, как вдруг заметила в толпе знакомого парня. Он уже протискивался сквозь толпу, явно заметив меня еще раньше.
— Мартин! — воскликнула я, выбираясь из сэндвича, в котором невольно оказалась.
До того я виделась с племянником Стэнтона исключительно на каникулах. А после моего переезда в Нью-Йорк мы встречались только однажды, но я надеялась со временем исправить эту ошибку.
— Привет, Ева! — Он обнял меня, а потом чуть отодвинулся, чтобы получше разглядеть. — Выглядишь потрясающе. Как поживаешь?
— Пойдем чего-нибудь выпьем! — проорала я в ответ, поскольку при таком шуме нормально разговаривать было невозможно.
Он выволок меня из толпы, и я махнула рукой в сторону своего столика. Не успели мы сесть, как услужливые официантки уже принесли нам водку с клюквенным соком.
Весь вечер я пила именно этот коктейль, но чем позднее становилось, тем темнее приносили напиток — верный признак того, что сок постепенно замещал водку. Я поняла, что подобные метаморфозы происходили неспроста, и в очередной раз поразилось способности Гидеона обеспечивать строгое выполнение своих инструкций в каждом клубе. Но пока никто не пытался ограничить меня в алкоголе, я особо не брала это в голову.
— Итак, — начала я, выпив за встречу и прижав ко лбу холодный бокал. — Как дела?
— Прекрасно, — ухмыльнулся он. И действительно, он был весьма хорош собой. Ему очень шла футболка цвета верблюжьей шерсти с V-образным вырезом и черные джинсы. Его темные волосы были той же длины, что у Гидеона, и красиво падали на глаза, которые, как я знала, были зелеными, хотя при здешнем освещении казались просто темными. — А ты нашла себя в рекламном бизнесе?