— Спасибо за обед, — задыхаясь, произнесла я.
Он легко прикоснулся губами к моей щеке:
— Позвони. Я-то в любом случае объявлюсь, но будет приятно, если ты иногда дашь о себе знать. Идет?
Я кивнула и, проглотив ком в горле, сказала:
— Хорошо.
И вот через минуту он уже исчез, а я кинулась к сумочке за левым телефоном. От Гидеона до сих пор ничего и не было. Ни пропущенного звонка, ни сообщения.
Схватив ключи, я бросилась к Гидеону, но квартира его оказалась пустой и какой-то безжизненной. Я буквально еще на пороге поняла, что его нет дома. Мне даже не было нужды проверять вазу из цветного стекла, куда он обычно выгружал все из карманов.
Я вернулась к себе со странным чувством опустошенности в душе. Кинула ключи на прилавок и направилась прямиком в ванную.
Смыв с себя глубоко въевшуюся уличную грязь и пыль, я сердито втирала в голову шампунь и вспоминала сегодняшний день. Нет, ну почему, почему это Гидеон сейчас неизвестно где и с кем шляется, когда он должен быть здесь, со мной, чтобы все хорошенько обговорить?!
А потом я почувствовала его.
Смыв шампунь, я повернулась и обнаружила, что он, снимая по дороге галстук, входит в ванную комнату. Выглядел он страшно усталым и измученным, что обеспокоило меня куда больше, чем если бы он был вне себя от злости.
— Эй! — окликнула я Гидеона.
Не сводя с меня глаз, он быстро и аккуратно разделся. А потом во всей своей великолепной наготе залез ко мне в душ и крепко обнял.
— Эй! — повторила я, обнимая его в ответ. — Что случилось? Ты расстроился из-за клипа?
— Ненавижу этот клип, — откровенно признался он. — Если бы я знал, что песня о тебе, то запретил бы выпускать это чертово видео.
— Мне очень жаль.
Он отстранился и внимательно посмотрел на меня. Волосы у него сделались влажными от стоявшего в воздухе пара. Нет, он определенно был намного сексуальнее Бретта. И наше взаимное чувство было все-таки гораздо глубже.
— Во время премьеры позвонила Коринн. Она билась… в истерике. Полностью растеклась. Поэтому я немедленно отправился к ней.
Я сделала глубокий вдох, чтобы подавить приступ ревности. Какое право я имела ревновать, если сама провела вечер с Бреттом?!
— Ну и как все прошло?
— Закрой глаза, — попросил Гидеон.
— Поговори со мной.
— Непременно. — Смыв пену с моих волос, он наконец сказал: — Похоже, я понял, в чем проблема. Она сидит на антидепрессантах, что явно не идет ей на пользу.
— О боже!
— По идее, она должна была сообщить своему доктору, как они на нее действуют, но она даже не отдает отчета, что ведет себя крайне странно. У меня ушло несколько часов на то, чтобы вправить ей мозги.
Я резко выпрямилась и протерла глаза, пытаясь подавить растущее раздражение. По какому праву какая-то посторонняя женщина монополизировала моего мужчину?! А возможно, она специально усугубляет проблемы, чтобы держать Гидеона подле своей юбки.
Поменявшись со мной местами, Гидеон забрался под душ. Он стоял под струями воды — мускулистый и поджарый, — похожий на античную статую.
— И что теперь? — спросила я.
— Завтра она идет на консультацию к врачу. Тот должен решить, что делать дальше и стоит ли продолжать принимать таблетки.
— А разве ты обязан с ней возиться?
— Я за нее не отвечаю. — Его взгляд лучше всяких слов говорил, что он прекрасно понимает и мой страх, и мое беспокойство, и мою невысказанную обиду. Ведь он видел меня насквозь. — Именно так я ей и сказал. Затем позвонил ее мужу и повторил то же самое. Он должен приехать, чтобы позаботиться о жене.
Гидеон потянулся за шампунем, стоявшим на стеклянной полочке для его персональной косметики. Он перенес ко мне свои вещи буквально через минуту после того, как я согласилась возобновить наши отношения. И сразу же обзавелся запасным комплектом повседневных вещей специально для меня.
— Ева, так или иначе, но Коринн спровоцировали. К ней явилась Дина с фотографиями, на которых мы с тобой были запечатлены на премьере клипа.
— Потрясающе, — пробормотала я. — Так вот почему Дина устроила потом на меня засаду.
— Ты что, серьезно?! — разозлился он, заставив на секунду даже пожалеть бедную Дину. Хотя не рой другому яму…
— Скорее всего, ей удалось заснять, как ты входишь к Коринн, и она жаждала показать мне компромат. Она тебя преследует.
Гидеон, играя мускулами, поднял руки, чтобы смыть шампунь.
Роскошный экземпляр прекрасного самца!
Несмотря на раздражение, которое вызывали во мне его бывшие, я невольно испытала сексуальное возбуждение и нервно облизала губы. Подошла поближе и, налив в ладонь немного геля для душа, прошлась мыльными руками по его груди.
— Люблю чувствовать на себе твои руки, — со стоном произнес он.
— И это замечательно. Потому что я просто не в силах их убрать.
Тогда он ласково погладил меня по щеке, глаза его светились нежностью. Потом вгляделся в мое лицо, чтобы проверить, не хочу ли я заняться сексом. Но я и сама не знала, чего хочу. Конечно, я желала его. Как всегда. Но сейчас мне просто было приятно находиться с ним рядом. Я наслаждалась редким моментом душевного спокойствия, ведь в последнее время Гидеон буквально выносил мне мозг.
— Знаешь, ты для меня лучшее лекарство. То, что доктор прописал, — сказал он.
— Тебе не кажется, что в последнее время слишком много на нас навалилось? Ни минуты покоя. То одно, то другое. — Я провела пальцем по его выступающим брюшным мышцам. И между нами возникло мощное силовое поле. Трудно передать словами, какое счастье находиться рядом с тем, кто тебе действительно близок и дорог. — Но мы ведь справляемся. Правда?
— Я бы сказал, что мы прекрасно справляемся. — Он поцеловал меня в лоб. — Но я уже не могу дождаться завтрашнего дня, когда смогу убраться отсюда — и от всех — подальше, чтобы никто не мешал наслаждаться тобой.
— Я тоже, — улыбнулась я.
Гидеон осторожно встал с кровати, и я сразу проснулась.
Сонно прищурилась и обнаружила, что телевизор работает, хотя звук приглушен. Оказывается, я заснула, свернувшись калачиком у него под мышкой. Я радостно улыбнулась. Ведь после мучительно долгих дней разлуки мы опять были вместе.
— Куда ты идешь? — прошептала я.
— К себе. Устал как собака.
— Не уходи.
— Не вздумай уговаривать меня остаться.
— Я люблю тебя, — вздохнула я. Мне были понятны его страхи.
— Не забудь положить в сумочку паспорт, — сопроводив свои слова поцелуем, произнес Гидеон.
— Никогда. Ты уверен, что не надо собирать вещи?
— Уверен, — приникнув к моим губам, ответил он.
В пятницу я надела на работу тонкое трикотажное платье с запáхом, которое прекрасно подходило для перелета. Я понятия не имела, как далеко Гидеон собирается меня увезти, но в любом случае в таком наряде мне будет вполне комфортно.
Когда я вошла в офис, Мегуми разговаривала по телефону, поэтому я просто помахала ей рукой и сразу прошла к себе. И едва успела сесть, как ко мне тут же подошла мисс Филд — исполнительный директор «Уотерс, Филд и Лимэн».
Строгий серый брючный костюм придавал ей начальственный вид.
— Доброе утро, Ева. Пусть Марк заглянет ко мне, когда появится.
Я восхищенно смотрела на ее ожерелье из трех ниток черного жемчуга.
— Обязательно скажу, — кивнула я.
Когда пять минут спустя я передала ее просьбу Марку, он сокрушенно покачал головой:
— Держу пари, нам не удалось заполучить «Адрианна вайнярдз».
— Ты так думаешь?
— Ненавижу эти чертовы запросы предложений. Им плевать на качество и опыт работы. Они ищут кого-то более голодного, кто готов работать практически задарма.
Мы забросили все дела, чтобы успеть в срок ответить на запрос предложений, который передали нашей группе во главе с Марком, поскольку он замечательно провел рекламную кампанию водки «Кингсмен».
— Им же хуже, — ответила я.
— Знаю, но тем не менее… Я хочу выиграть все конкурсы. Что ж, пожелай мне удачи! Надеюсь, что я ошибаюсь.
Я подняла большой палец, и он направился в кабинет Кристин Филд.
Но не успела я встать, чтобы пойти за чашечкой кофе, как на столе зазвонил телефон.
— Офис Марка Гэррити. Ева Трэмелл слушает.
— Ева, солнышко!
При звуках маминого тусклого голоса у меня упало сердце.
— Привет, мама. Как дела?
— Давай встретимся. Может, сходим на ланч?
— Конечно. Сегодня?
— Если можно. — Она едва слышно всхлипнула. — Мне действительно надо повидаться.
— Ладно. — У меня противно засосало под ложечкой. Ненавижу, когда мама расстраивается. — Где встречаемся?
— Мы с Клэнси заедем за тобой. Если не ошибаюсь, у тебя ланч в полдень, да?
— Да. Буду ждать на улице у входа.
— Хорошо, — ответила она и, помолчав, сказала: — Я люблю тебя.
— Знаю, мама. Я тоже тебя люблю.
Повесив трубку, я тупо уставилась на телефонный аппарат.
Интересно, как сложится жизнь нашей семьи дальше?
Я отправила Гидеону сообщение о том, что придется отложить наш ланч до следующего раза. Буду налаживать отношения с мамой.
Похоже, чтобы выдержать сегодняшний день, мне надо срочно подзарядиться кофеином.
Ровно в полдень я встала из-за стола и спустилась в холл. С каждым часом я все больше волновалась по поводу предстоящей поездки с Гидеоном. Подальше от Коринн, Дины и Бретта.
Я увидела его, когда уже прошла через турникет.
У поста охраны стоял Жан Франсуа Жиро. Типичный европеец, причем весьма привлекательный. Его волнистые темные волосы были чуть длиннее, чем на фотографиях, лицо не такое загорелое, рот, в обрамлении короткой бородки, более жесткий. А еще удивительные бледно-зеленые глаза, которых не портили даже красные прожилки после утомительного перелета. Судя по небольшому чемоданчику возле его ног, он прибыл сюда прямо из аэропорта.
– Mon Dieu