– А что с Ритой? – спрашивает осторожно, пока я с работами и степлером забираюсь на стремянку. – Давно хотела спросить, но неудобно было. Чем она болеет?
– Да постоянно чем-то. – Я креплю работы к балке, а Лиза страхует меня, придерживая за ноги. – Спроси лучше, чем она НЕ болеет. У нее очень слабый иммунитет, мигрени, бессонница…
– Я думала, может, диагноз есть. У нас просто мама раком болела…
– Нет, вроде бы нет, – быстро перебиваю, немного испугавшись, потому что раньше тоже всякое выдумывала себе, но, к счастью, ни одно из страшных предположений врачей не подтвердилось. – Она проходила много обследований, ничего серьезного не нашли. Сейчас врачи назначили капельницы и всякие витаминные уколы, но мне кажется, ей только хуже от них.
– Ну, лучше пусть и не будет ничего, с этим можно жить. Ты, кстати, видела, Кобра выкладывала парные наряды на бал? Как по мне, слишком по́шло, у нас такое не любят. Ты думала, что наденешь? Наши мальчики вроде бы тоже сегодня собрались в прокат – костюмы брать.
Я больше циклюсь на «наших мальчиках», чем на прокате и костюмах.
– Не-а, не видела и не думала, в запаре была эти дни: кафе, к живописи доделывала все…
Я смотрю в потолок, орудуя степлером. Чуть не прикрепляю пальцы вместе с листами. А закончив с важным делом, оттягиваю ворот свитера, потому что он слишком теплый и даже от такой физической нагрузки я зажарилась в нем.
– Так бал уже совсем скоро! – восклицает Лиза, помогая мне спуститься. – Надевай белое платье, вам нужно провоцировать народ! Подпитывать сплетни про женитьбу и… да, все точно скажут, что ты похожа на невесту.
– У меня нет белого платья, – вздохнув, честно признаюсь я. Меня смущает этот разговор. – Да на самом деле вообще никакого нет. Только те, в которых ходила в универ. И с выпускного Веты, но оно… розовое.
– Пф-ф, – выдает Лиза, выпятив губы. – Платье не проблема. Я тебе одолжу.
– Я не возьму, – категорично мотаю головой, потому что ее одежда намного дороже моей. Не дай бог, что-то испорчу.
– Возьмешь. Знаешь, сколько у меня нарядов, в которые я не влезаю? – шепчет она тише, чтобы не слышали ребята, окружившие стремянку.
Мы еще хорошо успели проскочить – тут целая очередь. Я оттесняю подругу в сторону, где нас никто не подслушает, и стараюсь не думать о том, как легко поддаться соблазну и принять ее предложение. Особенно учитывая, что я ничего не придумала и уже хотела бросить затею с балом.
– У меня реально очень много платьев! – продолжает настаивать Лиза. – Что-то я покупала в надежде, что похудею, что-то так и не рискну надеть, чтобы никто не увидел мои складки и целлюлит…
– У тебя нет…
– Я все хорошо прячу, поверь, – говорит со мной настойчиво и серьезно, а потом вновь улыбается, и ее родинки тотчас оживают. – У меня… – Она задумывается ненадолго. – Кажется, у меня есть кое-что. Посмотрю и пришлю тебе курьером вечером.
– Но зачем…
– И это не обсуждается!
Ее указательный палец мелькает у меня перед носом, а я не успеваю еще раз возразить, потому что не представляю, чем отплачу Лизе за ее доброту, когда нас отвлекает какой-то шум и неожиданно громкие разговоры.
– Черт! – шипит она и толкает меня ближе к стене, с которой пытается слиться, завидев посторонних людей с камерой, что заходят в класс живописи. Пока я ничего не понимаю, она достает телефон из нагрудного кармана комбинезона и записывает брату голосовое сообщение: – СОС, Даня! Повторяю, СОС!
Не соображу, что происходит, а Рома выглядывает в коридор и громко кричит:
– Вас тут хотят!
Из-за его спины доносятся отчетливые разговоры о том, что здесь, помимо сестры, еще и девушка Данила Романова есть – любимые однокурсники сдают нас с Лизой по полной. Она яростно машет руками Кузнецову, чтобы тот нас не выдавал. Толкает меня назад, на лету подхватывая обе сумки, стоящие у батареи, и все это под громкий гул за спиной.
– А меня поснимать не хотите? У меня фактурное лицо, – слышу отдаляющийся голос Ромы. Он в своем репертуаре. И, как всегда, великолепен в вопиюще наглой манере общения.
Лиза, затащив меня за угол, пробегает несколько шагов и ныряет в ближайшую дверь, за которой находится женская уборная. Втягивает меня за собой, потому что я слегка тушуюсь. Внутренний замок оказывается сломан, но она не теряется и, привалившись к двери спиной, судорожно набирает номер брата.
– Алло! – агрессивно шепчет в трубку. – Да, как ты и предупреждал. Я говорила с мамой, но они все равно пришли! Ей плевать, лишь бы папа был доволен, ага. Хорошо. – Она смотрит на наручные часы. – Засекла пять минут.
– Объяснишь? – спрашиваю, подперев на всякий случай лопатками дверь рядом с ней.
– Забей, это цена того, чтобы родиться в семье колбасного короля и супер-пупер-декана. Не хочу вмешивать тебя во все это. Даня заберет нас прямо у главного входа через… четыре с половиной минуты.
Интересно, что с момента, когда я услышала имя Романова, меня больше волнует скорая встреча с ним и то, как я выгляжу в простых брюках и свитере (хотя он и синего цвета, который нравится некоторым), чем тот факт, что мы с Лизой прячемся в туалете от папарацци и что мне угрожают. Это же ненормально? Ничего не могу поделать, сердце сжимается от радостного предвкушения. А как иначе после всех тех слов и взглядов, после букета цветов и такси… Понятия не имею, как себя вести при встрече с ним, но очень хочу его увидеть. Будто соскучилась.
– Пора, – говорит Лиза, сверившись с часами. Показывает мне, чтобы отошла от двери, приоткрывает ее и осторожно выглядывает в коридор. – Чисто.
Происходящее напоминает мне кино. С Романовыми моя жизнь стала и правда кинематографичнее. Недавно я и представить не могла, что буду убегать от репортеров и пойду на самый настоящий новогодний бал в красивом платье! Если, конечно, пойду.
– Люба, блин! – Лиза, только выскочив, кричит испуганно, когда из-за угла неожиданно показывается староста. И тут же, взяв себя в руки, говорит совсем другим тоном, какого я от нее и не слышала никогда: – Ты нас не видела, поняла? Иначе я расскажу декану про твои мутные схемы с зачетами.
Все же не зря она дочь своей матери. Люба тоже удивленно приподнимает бровь и руки.
– Воу-воу, полегче! Как будто твоя мама не в курсе. Кому я отчисляю проценты, как думаешь? – Она переводит взгляд на меня и кивает. – Но я прикрою вас. В благодарность Лиле за подписчиков. Я столько заказов на подарочные портреты набрала, что съехала из общаги. Ну же, идите!
Так мы вприпрыжку и бежим вниз. Этаж за этажом, с заносом на поворотах, врезаясь в стены, толкая друг друга и смеясь. Лиза съезжает по перилам на последнем пролете и в шутку грозится, чтобы я забыла об этом, потому что в прошлый раз она сама возмущалась, когда меня чуть было не сбили с ног. Мы одновременно протискиваемся в двери, ведущие в главный холл, и так же вместе застреваем в них с сумками. Смеемся наперебой, но очень внезапно за спиной слышим голос Ромы, который подгоняет нас. Тогда мы сами, в обход дежурных в гардеробе, срываем с крючков наши куртки, а после выбегаем из универа на улицу, закидываем сумки в багажник и прыгаем в машину Данила – почему-то я вперед, а Лиза назад, как будто так всегда и было.
– Поехали, поехали, поехали! – визжит она, захлебываясь смехом и вытирая уголки глаз.
– Родители будут тобой ой как недовольны.
Данил улыбается, обнажив ровные белые зубы, и смотрит на сестру в зеркало заднего вида. А я застываю, потому что слишком редко вижу его такую улыбку.
– Да и пофиг! – выдает Лиза.
И она кажется гораздо счастливее и свободнее, чем та девочка, которую я встретила на эргономике какое-то время назад. Мы все на адреналине и с колотящимися сердцами проезжаем несколько кварталов на высокой скорости, будто за нами гонятся с мигалками. Лишь когда машина останавливается на светофоре, дружно и шумно выдыхаем. Тихий расслабленный смех разносится по салону, а Данил оборачивается ко мне, наклоняется и спокойно, словно так и надо, целует в щеку теплыми губами.
– Привет, – здоровается он, и под его взглядом я забываю о целом мире вокруг нас.
Вздрагиваю, когда сзади стоящие автомобили сигналят нам, потому что загорается зеленый свет. Ловлю в боковом зеркале широкую улыбку Лизы, выглядывающей из-за подголовника, а когда она играет бровями, едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Видела бы себя рядом с Тимом!
– Куда едем? – спрашивает Данил, снова увлеченный дорогой.
– К нам, – заявляет Лиза, потирая руки. – Будем Лиле наряд на бал выбирать!
– Не выйдет, – мотаю я головой. – Мне на работу, – вспоминаю с грустью, потому что с удовольствием бы сейчас прокатилась к ребятам. Не из-за платья, но чтобы подольше побыть с Романовыми.
– Мы же ушли с живописи раньше. Быстро примеришь, что найду, и помчишься на работу.
– Там девочка новая стажируется, – объясняю, повернувшись к Лизе и выглядывая из-за сиденья. – Я обещала помочь. Катя будет с новенькой, а на мне зал. Кстати, если можно, я оставлю сумку, чтобы с ней не таскаться?
Смотрю на Данила, он едва заметно кивает.
– Ладно, сдаюсь! Вези ее в кафе. – Лиза откидывается на сиденье и разводит руками. – Но ты от меня не отвертишься и все равно будешь на балу самая красивая! Уж я-то постараюсь.
Звучит угрожающе.
– Тебе и стараться не придется, – произносит Данил, будто это его мысли вслух.
И не обращает внимания на реакцию сестры, которая, вгоняя меня в краску, изображает поцелуи и жаркие объятия. Вот же!
На работу, куда Романовы подкидывают меня, я заявляюсь с будто приклеенной улыбкой, но она быстро сходит, когда я лезу в чат. Записка так и жжет карман, и, пока у меня есть десять минут перед сменой, я, запершись в подсобке, с ужасом листаю неприятные и даже гнусные слухи, которые плодятся со скоростью света.
Блеф Савельева и Гали работает лучше, чем я думала. Потому что с тем же усердием, как их теперь превозносят, нас, а в особенности меня, втаптывают в грязь. Сообщения