Сколько лет прошло – тот же свет из волшебного глаза
Имя имен
Мы смотрим друг на друга, а над нами все небо в алмазах
Так где ты была – я собрал все оружие в самый дырявый мешок
И вынес туда, где по-прежнему верят приметам
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый как снег порошок
И дышат на стекла и пишут, что выхода нет
Хлопок и лен
Сколько лет прошло – тот же свет из волшебного глаза
Имя имен
Мы смотрим друг на друга, а над нами все небо в алмазах
Лестница здесь. Девять шагов до заветной двери.
А за дверями русская печь и гость на постой.
Двое не спят. Двое глотают колеса любви.
Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой.
Час на часах. Ночь, как змея, поползла по земле.
У фонаря смерть наклонилась над новой строкой.
Двое не спят. Двое сидят у любви на игле.
Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой.
Нечего ждать. Некому верить. Икона в крови.
У штаба полка в глыбу из льда вмерз часовой.
А двое не спят. Двое дымят папиросой любви.
Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой.
Если б я знал, как это трудно – уснуть одному.
Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно.
А так все идет. Скучно в Москве и дождливо в Крыму.
И все хорошо. И эти двое уснули давно.
Темной тропой домой
По светлой тропе к тебе
Тихо все за спиной
Спрятался домовой
Дремлет в печной трубе
Знать бы, где спрятан клад
Сразу поднимешь взгляд
Выпустишь стрелы в цель
Кто тебя обвинит
В том, что опять гремит
Первой грозой апрель
То, что сказал немой
Так и умрет со мной
Проводом на столбе
Только глаза закрой
Воет мой домовой
Волком в печной трубе
Что потерял в лугах
Молится лбом в ногах
Просит ее ласкать
Ягоды тянут вниз
Вот и цветы сплелись
Радугой в волосах
Там, где лесов края
Бродят мои друзья
Марья, Иван-да-Чай
Облако на небе
Я говорю тебе
Слово свое «прощай»
Слово свое «прощай»
Слово свое «прощай»
Темной тропой домой
По светлой тропе к судьбе
Стихло все за спиной
Спрятался домовой
Дремлет в печной трубе
Из далеких степей
Отныне никто не вернется к ней
У нее на груди
Навсегда умолк жук-скарабей
Но она весела
Ее сердце открыто для рыцарей
И закрыто для зла
И для демонов, и для полиции
Новый мне звук
Люди с веселыми лицами дверь открывают на стук
Книги желтеют страницами, рыбы скользят мимо рук
И Рождество!
Мой колпак в бубенцах
Он звенит на любое движение
Кто-то бросил в сердцах —
Мы потеряны как поколение
Но разорви эту ткань
Напиши свое имя на радуге
И не тронь ни ростка
И будут праздники
И схлынут недуги
Новый мне звук
Люди с веселыми лицами дверь открывают на стук
Книги желтеют страницами, рыбы скользят мимо рук
И Рождество!
Ох, пурга-кочерга!
Карусель между явью и невью
Отметелила нашу деревню
У меня вся изба в синяках
А печная труба
Словно шишка во лбу
Озорные мальчишки
Закидали снежками избу
И поехала крыша
Поехала крыша
По-е-ха-ла
Ой, держи, все равно не удержишь
Только пальцы обрежешь об ее ледяные края
Поскользнешься на ровном железе
И сыграешь в колодец
А вода студенистая
Как полководец
Перед сломанным жезлом
И проиграна битва
Вот погоди, дочитаю молитву
И весна отомстит за меня!
Твоим строкам гореть сквозь темные века
И песням долететь по белу свету.
Становится легка душа проводника
И солнце к лету.
Из всех сердец – одно, из месяцев – февраль.
В игольное ушко укрылась нитка
Нас тянет в города, где на болотах сумрачно и зыбко.
Стоит маяк, тревожно глядя в даль.
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
Я сделал так, что небу стало жарко.
Все письма разорвал, все имена забыл —
И мне не жалко.
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
На маковых полях дурман и благодать,
А в городах так просто потеряться.
Повиснуть на ремнях в разбитых «Жигулях» и целоваться.
Повиснуть на ремнях и целовать.
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
Я сделал так, что небу стало жарко.
Все письма разорвал, все имена забыл —
И мне не жалко.
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
Я пил очень долго воду с парами бензина,
Я видел глаза в кислоте.
Я стал веселей после полбутылки джина
И стал на последней черте.
И волны плескались на уровне крыши,
И белая пена неслась
Ты можешь кричать, но никто не услышит.
Никто не хочет, чтобы ты спаслась.
Подводная лодка в степях Украины
Уходит под воду, и ей не помочь.
Никто не приедет снимать нас со льдины
И вряд ли мы сможем прожить эту ночь.
Ты слышишь шаги – это бродит по палубе осень
Вот по лестнице вниз кувырком.
А может быть взять да все к черту и бросить,
Уйти по воде босиком.
А ты испугалась за медь и за злато
И всю ночь рисовала круги.
А я стал похож на шального пирата
Без глаза и без ноги.
Подводная лодка в степях Украины
Уходит под воду, и ей не помочь.
Никто не приедет снимать нас со льдины
И вряд ли мы сможем прожить эту ночь.
Как пустилась в пляс метла-шалунья —
Вся изба ходила ходуном!
Ведро скакало кверху дном —
Его ногами били стулья,
И этот милый сердцу звон
Поднял всех пчел в соседских ульях,
И те, жужжа, умчались вон.
Во двор открытое окно
Крутилось, как веретено,
И ставни хлопали в ладоши.
Плясали лапти и калоши
Чарльстон, твист, рок-н-ролл и румбу.
Танцуя с пятки на носок,
Комод опробовал вальсок
В обнимку с хромоногой тумбой.
Устав, решил поспать часок,
Снес дверь с петель и лег на клумбу.
С испугу разбежались мыши,
И кошка притворилась пнем.
Одна кастрюля со стряпней,
Издав пронзительнейший свист,
Ушла в трубу, крича: «Я – лифт!»
Крутился стол, качалось кресло.
Кадушка расплескала тесто.
Бил самовар по стенке лбом.
А я пришел домой под вечер —
И замер верстовым столбом.
“Раздвоение личности” 2007 г
Мелькнула тень поздней ночью
Через цепочку, щелкнул замок.
Скользнула вниз по перилам,
Двери открыла – и за порог…
Мелькнула возле подъезда,
Сразу исчезла и появилась вновь.
Из арки дома напротив,
Из подворотен, из проходных дворов
Мелькнула чья-то тень…
И по сигналу мгновенно
Воет сирена, орет офицер,
В кого-то снайпер нацелен,
Центр оцеплен, город в кольце.
Ни одного отпечатка,
Лает овчарка, вспышка слепит глаза,
Летят в эфир позывные,
Нервные, злые взвизгнули тормоза,
Мелькнула чья-то тень…
Мелькнула тень и пропала
Возле вокзала, рядом с метро,
В отдельно взятой квартире,
В кинокартине, в черном пальто.
Мелькнула тень в переходе
В дней хороводе, в брошенном здании
Назад которые сутки
В чьем-о рассудке, в чьем-то сознании
Мелькнула чья-то тень…
Нева, великолепный вид.
Иди по головам, иди через гранит,
Переступи черту, впервые за сто лет,
Взгляни на красоту, взгляни на этот свет,
Шагая в темноту.
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Без нее вся жизнь равна нулю.
И дождь сквозь плащ и капюшон,
И пробегает дрожь, и страшно и смешно,
И тесно облакам, и кругом голова,
По буквам, по слогам возьми мои слова
И брось к ее ногам.
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Из-за нее вся жизнь равна нулю.
Постой, преодолевший страх,
Пропавший под водой, затерянный в песках.
Нарисовавший круг, опять в последний раз,
Неуловим для рук, невидимый для глаз,
Я превращаюсь в звук.
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Из-за нее вся жизнь равна нулю.
Доброе утро, кухня, стакан воды!
Только проснулся – сразу попал под дым,
Только попал под дым, понеслась опять —
Полный стадион народу,
Время начинать матч,
Время начинать матч,
Время начинать
Мы готовы, мы пришли на фронт,
Судья так взволнован, что не может попасть свистком в рот.
Остались секунды, рекламу пора прекращать.
Полный стадион народу,
Время начинать матч,
Время начинать матч,
Время начинать
Да, мы знаем – защита противника играет на сто,
Хотя стоит не больше полтинника,
Полузащита не вылезает из грязи,
Ее собирали по всей средней Азии
И нападение – первое по девкам в забеге, —
Играет не хуже, чем группа Чайф играет музыку регги,
Но даже в фирменных джинсах и фирменной майке
Свердловску пока далеко до Ямайки,
Пока далеко до Ямайки и Питеру,
Судя по зимним ботинкам и зимнему свитеру,
Судя по наглой походке и не желанию прощать.
Полный стадион народу,
Время начинать матч,
Время начинать матч,
Время начинать