. Он во всеуслышание одобрил почин Ширака. Как скажет о Шабан-Дельмасе Ален Делон: «Он всегда был элегантен и душой, и телом. В течение своей политической карьеры он знал и соперничество, и предательство. Он никогда ничего не забывал, но умел прощать»[226]. Да, знаменитый артист был прав.
В 1978 году прошли очередные выборы в Национальное собрание. Шабан-Дельмас в очередной раз подтвердил свой мандат депутата. О его умении ладить с людьми было общеизвестно. Хорошие отношения его давно связывали и с третьим президентом Пятой республики Жискар д’Эстеном. Шабан сказал ему, что выставит свою кандидатуру на пост председателя Национального собрания. Президент не возражал. И бывший премьер-министр Помпиду был избран и вновь занял так полюбившийся ему пост. Это событие окончательно вернуло Шабану веру в себя. Окутывающая его темная дымка поражения на президентских выборах навсегда ушла в прошлое. Он жил настоящим. Опять переехал в давно полюбившийся ему дворец Лассей. Каждый день занят с утра до вечера. Бесконечные встречи, переговоры, поездки. В самом конце 1979 года председатель Национального собрания во второй раз посетил СССР. В Стране Советов сменился лидер. Шабан-Дельмас присматривался к Л. И. Брежневу и так набросал его мини-потрет: «Он походил на уставшего колосса, ходил с трудом. Но его взгляд, устремленный из-под огромных черных бровей, не потерял своей остроты»[227]. В планах председателя Национального собрания были поездки по стране, в частности в Волгоград. Однако в декабре 1979 года Советский Союз ввел свои войска в Афганистан. Поэтому Шабан-Дельмас прервал свой визит и до окончания года вернулся в Париж.
В 1980-м Франция уже постепенно готовилась к очередным президентским выборам. Франсуа Миттеран брал разбег для штурма Елисейского дворца с третьей попытки. В правящем лагере царил раздор. Жискар д’Эстен и Ширак стали почти врагами. Оба готовились претендовать на высший государственный пост. В рядах возглавляемой Шираком ОПР тоже не было единства. Партия тонула в бесконечных разногласиях. В результате дошло до того, что помимо Ширака на пост президента выдвинули свои кандидатуры первый премьер-министр Пятой республики Мишель Дебре и даже бывшая советник Помпиду и Ширака Мари-Франс Гаро. При такой ситуации Ширак не мог рассчитывать на успех. Шабан-Дельмас пытался примирить соперничающие стороны. Но ничего не вышло. Сам он голосовал за «классического» голлиста Мишеля Дебре. А Ширак, как и сам Шабан в 1974-м, даже не прошел во второй тур. Победил же во втором туре президентских выборов в мае 1981 года социалист Франсуа Миттеран. Он распустил Национальное собрание. На внеочередных выборах в парламент с большим перевесом победили левые. Шабан-Дельмас смог переизбраться в парламент, но правые в целом впервые за 23 года оказались в оппозиции.
Жискар д’Эстена поражение подкосило. Ширака же, напротив. За короткий период времени он стал непререкаемым лидером оппозиции и принялся неустанно громить политику левого кабинета. Шабан-Дельмас поддерживал нового энергичного лидера голлистской партии и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Время мерно отбивало свой шаг. Политическая жизнь в стране постепенно менялась. Французы начали разочаровываться в «экспериментах» левых кабинетов. Симпатии избирателей опять потихоньку обращались к правым. Становилось ясным, что на предстоящих весной 1986 года парламентских выборах верх одержит оппозиция. Очевидным было и то, что, если президент республики не пожелает добровольно уйти в отставку, а Миттеран не собирался этого делать, ему придется править с правыми, назначив премьер-министра из оппозиции. Так уже зимой 1986 года правые начали готовиться к политическому «сосуществованию».
Шабан-Дельмас инстинктивно почувствовал, что его политическая карьера, которая, казалось бы, клонилась к упадку, еще может приобрести неожиданный оборот. Он хорошо знал Миттерана и через посредника дал понять президенту республики, что готов стать главой правительства. О таком факте поведал в своих дневниках советник Миттерана Жак Аттали[228]. Президент республики пока хранил молчание. В марте 1986 года правые действительно одержали верх в парламенте. Пост премьер-министра твердо решил занять главный лидер оппозиции Жак Ширак. Миттеран не стал возражать. Шабан-Дельмас предупредил Ширака, что штурмовать Елисейский дворец с поста главы правительства крайне сложно. Но тот не стал его слушать. Ширак предложил ему в своем кабинете престижный пост министра иностранных дел. Шабан отказался[229]. Он предпочел в третий раз заступить на излюбленную им роль председателя Национального собрания. И был избран. 1986–1988 годы стали последним всплеском в политической карьере Шабан-Дельмаса.
В 1988 году Ширак действительно проиграл президентские выборы. Миттеран переизбрался на второй срок и распустил Национальное собрание. На внеочередных выборах в парламент опять победили левые. Снова пришла их пора. Но Шабану и тогда удалось быть избранным. Хотя знаменитый «барон голлизма», один из патриархов французской политики понимал, что его время уходит. В 90-е годы к «вечно молодому» голлисту начала потихоньку подкрадываться старость.
Он все больше времени проводил в Бордо. Мэр говорил: «Да, можно быть влюбленным в город. Именно это и произошло со мной и наполнило большую часть моей жизни»[230]. Однако его любимое детище начало подносить ему неприятные сюрпризы. Мэра обвиняли в финансовых злоупотреблениях. Приходилось оправдываться. Шабан-Дельмас с женой Мишлин с удовольствием отдыхал на своей ферме Аскен недалеко от Бордо. Близость Атлантического океана придавала воздуху этой местности постоянную свежесть. Там легко дышалось. Политик приближался к 80-летию. Начались проблемы со здоровьем. Сердце стало пошаливать, да и другие внутренние органы давали о себе знать. В результате многолетних занятий спортом болели мышцы. Ему пришлось перенести несколько операций, в том числе по замене суставов.
Шабан-Дельмас постепенно отходил от политической деятельности. В 1995 году он решительно поддержал кандидатуру Ширака на выборах главы государства. Тот стал пятым президентом Пятой республики. Но в том же году бессменный мэр Бордо, заступивший на пост в далеком 1947-м, заявил, что не будет больше претендовать на должность мэра. Он уступил ее Алену Жюппе, известному голлисту, назначенному Шираком на пост премьер-министра. В следующем году Национальное собрание единодушно избрало Шабан-Дельмаса его почетным председателем. И тем не менее в 1997 году баллотироваться в парламент впервые с 1946 года он не стал.
Несмотря на мучающие его недуги, политик старался не унывать, всегда вспоминал о хорошем, ни о чем не жалел, когда мог, общался с журналистами. Одно из своих последних интервью в декабре 1999 года Жак Шабан-Дельмас закончил словами: «Спасибо, жизнь!»[231]. Его не стало 10 ноября 2000 года. Он умер в Париже. Политический мир Франции простился с ним во Дворце инвалидов. Затем останки выдающегося «барона голлизма» перевезли в Аскен, чтобы упокоить на кладбище местечка, где он всегда был счастлив. На юге Франции, прежде всего в Бордо, память о «герцоге Аквитанском» ХХ века жива и поныне. В 2013 году в городе через Гаронну перекинули новый ультрасовременный мост. Он носит имя Жака Шабан-Дельмаса.
Жак Ширак
Именитого неоголлиста Жака Ширака можно без преувеличения назвать последним исполином французской политики XX века.
Он родился 29 ноября 1932 года в Париже в семье Франсуа и Марии-Луизы Ширак. Отец мальчика в 1920-е годы работал служащим в банке, а вскоре после рождения своего единственного сына стал генеральным директором авиастроительной фирмы «Потез». Летнее время Жак всегда проводил в департаменте Коррез (Центральная Франция) в городке Сент-Фереоль, где жили оба его деда. И тот и другой были преподавателями средней школы. В 1940 году вскоре после начала Второй мировой войны, Мария-Луиза уезжает вместе с Жаком как раз в Сент-Фереоль, а в 1942-м переезжает в департамент Вар на юге страны. В Париж мать с сыном возвращаются уже после освобождения столицы в 1944-м.
Жак начинает учебу в лицее Карно, а затем продолжает ее в привилегированном среднем учебном заведении Франции – лицее Людовика Великого. Преподаватели отзывались о Шираке как о мальчике непосредственном, зачастую болтливом и невнимательном, но очень симпатичном. В часы досуга Жак с удовольствием ходил в кино, чтобы посмотреть американские вестерны. Его излюбленным занятием были прогулки вдоль набережной Сены и бульвара Сен-Жермен, на которых располагались многочисленные книжные и букинистические магазины и антикварные лавки. Мальчику нравилось разглядывать их витрины, которые погружали его в мир книг и предметов искусства. Он с отрочества читал полицейские романы, но был и страстным почитателем поэзии – поклонником таланта Луи Арагона, Поля Элюара, Рене Шара. Еще одним его увлечением стало регулярное посещение Национального парижского музея восточных искусств «Гиме». Артефакты Афганистана, Пакистана, Кореи и особенно Индии, Китая и Японии казались Жаку необычайно привлекательными и загадочными. Он интересовался также проблемой происхождения человека, палеонтологией, археологией, этнографией и древними восточными языками и религиями. Жак пытался понять, что такое буддизм и индуизм и даже серьезно решил изучать санскрит. Он начал искать частного преподавателя. Ему порекомендовали одного белоэмигранта, бывшего дипломата, прекрасно владеющего древними и современными языками. Это был Владимир Евгеньевич Беланович. Молодой человек и русский дипломат познакомились. Владимир Евгеньевич пытался преподавать Жаку санскрит, но этот древний язык ему не давался. И тогда учитель сказал ученику: «Давай я научу тебя русскому». Ширак согласился. К русскому языку он оказался куда более способным. Дела пошли. Попутно дипломат много рассказывал Жаку об истории и культуре России. В конце концов, Ширак даже перевел на французский «Евгения Онегина». Текст был, конечно, ученическим, непрофессиональным. Но все-таки!