В марте 1974 года Помпиду решил назначить министра сельского хозяйства на более высокий пост – министра внутренних дел. В таком акте некоторые увидели желание президента представить Ширака как своего возможного преемника. Еще в середине 1973-го здоровье Помпиду заметно ухудшилось. Он все реже появлялся в публичных местах, не всегда присутствовал на заседаниях кабинета министров. В правительстве поползли слухи, что президент серьезно болен. Ширак не хотел им верить. Официальных сообщений не было. Но 2 апреля 1974 года вечером над Елисейским дворцом неожиданно приспустили национальный флаг с траурной лентой. Все программы телевидения были прерваны экстренным сообщением: президент республики скоропостижно скончался. Для Ширака это была катастрофа. Он потерял любимого учителя и наставника, самого близкого человека. Министр с горечью замечал: «Закончилось для меня время того душевного спокойствия, которое приносит счастье служить»[245].
Как жить дальше? Решение Шираку подсказали советники Помпиду Жюйе и Гаро. Они хотели, чтобы на внеочередных президентских выборах свою кандидатуру от голлистской партии выставил Мессмер. Но тот категорически отказался. И тогда баллотироваться решил Шабан-Дельмас. Его соперниками стали председатель правой партии Национальный центр независимых республиканцев, министр экономики и финансов Валери Жискар д’Эстен и социалист Франсуа Миттеран. Ширак заявил, что, владея материалами опросов общественного мнения приходящих в его министерство, понял, что Шабан-Дельмас не сможет победить. Поэтому он вместе с 39 депутатами и 4 министрами голлистами открыто выступил в поддержку Жискар д’Эстена и подписал «призыв 43-х» против кандидатуры Шабан-Дельмаса. В результате голлистский кандидат даже не прошел во второй тур. А третьим президентом Пятой республики был избран Жискар д’Эстен, опередивший в мае 1974 года с минимальным преимуществом Миттерана. «Бароны голлизма» заклеймили Ширака позором. Он же и другие «молодые волки» обвинили «баронов» в том, что они завели голлизм в болото, лишив его динамизма и массовой базы.
За свою измену Ширак получил от нового президента поистине царский подарок – пост премьер-министра. Иначе и быть не могло. Да, «независимые республиканцы» еще при Помпиду входили в правящую коалицию. Но в Национальном собрании они имели всего 55 мандатов, тогда как голлистская партия – 183. Итак, в 41 год Ширак уже глава правительства! Хотя он понимал, что положение его достаточно шаткое. Президент республики имел собственную партию, а в голлистском объединении властвовали враждебно относящиеся к новому премьеру «бароны голлизма». И Ширак решил, опять-таки по подсказке Жюйе и Гаро, подчинить себе голлистскую партию. Сначала два советника убедили ее генерального секретаря Александра Сангинетти снять с себя полномочия, а потом на пленуме Центрального комитета партии Ширак сам себя объявил кандидатом. Несмотря на то, что многие были поражены таким поворотом событий, премьер-министра избрали генеральным секретарем. Известный французский политолог Морис Дюверже назвал такой акт «полуковбойским эпизодом»[246]. Так или иначе, дело было сделано.
На посту премьер-министра Ширака ждали только разочарования. Новый президент сразу объявил, что «отныне Франция будет управляться из центра». Он стремился, сомкнувшись с центристами, изменить соотношение сил в правящей коалиции. Главу кабинета это, конечно, не устраивало. Мало того, Жискар д’Эстен просто лишил Ширака многих прерогатив, которые традиционно принадлежали председателю правительства. По существу, президент сам проводил и внешнюю и внутреннюю политику. Например, он лично разработал программу реформ в стране. Некоторые министры, соратники Жискар д’Эстена по партии «независимых республиканцев» попали в правительство с его подачи. И действовали они, чаще всего, «через голову» главы кабинета, обращаясь напрямую к президенту. Ширак по целому ряду политических вопросов, как внутренних, так и международных был не согласен с Жискар д’Эстеном. Он постоянно чувствовал себя как бы «со связанными руками» и в 1976 году сам принял решение сложить с себя обязанности председателя правительства, о чем и доложил Жискар д’Эстену. Тот попросил его немного подождать с официальным объявлением о своей отставке, чтобы дать ему возможность подобрать нового премьера. Ширак согласился.
Был июль. Как раз наступало время летних каникул. Премьер сам себя отправивший в отставку сначала решил уехать в Бити, расслабиться, побыть рядом с женой и дочерями. К его большому сожалению старшая девочка Лоранс в 15 лет перенесла менингит. После этой тяжелой болезни она начала страдать нервно-психической анорексией, в результате которой обычный ритм жизни, учеба, перемежались с тяжелыми депрессиями. Такое состояние Лоранс, конечно, очень волновало и печалило родителей. В Бити Ширак брал в руки томики любимых стихов, но также и научные книги. Он продолжал увлекаться этнологией, интересовался народами Земли, остающимися на ранних стадиях развития. И поэтому, когда у него оставалось свободное время, политик читал известные книги французских этнологов – «Печальные тропики» Клода Леви-Стросса или «Последние правители Тюле» Жана Малори. В августе Ширак отправился в Японию, страну которую так давно любил. Ему нравилось там все – поэзия, каллиграфия, театр, музыка, сады, керамика. А старинный вид спорта сумо – борьба тяжеловесов – стал его настоящей страстью. В конце месяца премьер-министр вернулся в Париж и сделал заявление: «Я только что вручил президенту прошение о моей отставке, ранее предупредив его о своем намерении. Я не располагал средствами, которые считал необходимыми для эффективного осуществления своих функций, и поэтому решил положить им конец». В написанных через много лет мемуарах, раздел, посвященный своему первому премьерству, Ширак красноречиво назовет: «Правительство, которое не было моим». Новым премьер-министром президент назначил формально беспартийного центриста, опытного экономиста Раймона Барра.
Как поступить теперь? Естественно, продвигаться по политической лестнице. Для начала Ширак решил преобразовать возглавляемое им движение и на чрезвычайном съезде голлистсткой партии в декабре 1976 года объявил об образовании на ее базе нового Объединения в поддержку республики (ОПР). Делегаты съезда бурно приветствовали его и единодушно избрали председателем. Создав ОПР, Ширак четко решил обозначить его главенствующие позиции на правом фланге французского политического спектра. Тем самым он заявил об отличии ОПР в рамках правящей коалиции от тяготеющих к правоцентризму пропрезидентских «независимых республиканцев», переименовавших себя в 1977 году в Республиканскую партию.
Не успели отгреметь звуки «Марсельезы» на учредительном съезде ОПР, как Ширак уже ввязывается в новую политическую битву. Недаром его жена Бернадетт как-то сказала: «Он – локомотив, а я – вагон. Порой меня так трясет, что я боюсь оторваться». Муж ей шутливо отвечал: «А ты – черепаха». Следующей целью «локомотива» стал Париж. Во время муниципальных выборов Ширак блестяще провел избирательную кампанию и в марте 1977-го стал мэром столицы, пробыв на этом посту почти двадцать лет. Занятие такой важной должности прибавило председателю ОПР авторитета во французских политических кругах. Ширак успевал уделять достаточно времени мировой столице. Он заботился о развитии инфраструктуры города, стремился представить его гостям из провинции и других стран во всем блеске и великолепии. Парижане всегда любили своего мэра, и он с радостью общался с ними в музеях и на научных мероприятиях, на площадях, улицах, рынках. Как градоначальник Ширак часто принимал в огромном, помпезном здании ратуши иностранные делегации. И сам выезжал в зарубежные страны. В качестве мэра Парижа он в 1978 году впервые побывал в Китае. О знакомстве с этой огромной самобытной страной он давно мечтал.
Соперничество между ОПР и Республиканской партией со временем становилось все более и более явным. Жискар д’Эстен решил усилить свои позиции перед парламентскими выборами 1978-го. Он хотел создать из своих сторонников в парламенте фракцию, по крайней мере равную голлистской. Для этого президент слил свою партию с небольшими центристскими группировками и образовал на их основе Союз за французскую демократию (ЮДФ). Но по результатам выборов ЮДФ смог провести в Национальное собрание только 119 депутатов, тогда как ОПР получил 155 мандатов.
Ширак время от времени позволял себе критику деятельности правительства Барра. Страсти нешуточно разгорелись в конце 1978 года, когда мэр Парижа попал в Коррезе в автомобильную катастрофу и сильно повредил левую ногу (она была сломана в нескольких местах). Его перевезли в парижский госпиталь Кошен. Франция как раз начала готовиться к выборам в Европейский парламент. Президент республики Жискар д’Эстен выступал за расширение ЕЭС и создание его наднациональных структур. В госпитале Ширак написал «Воззвание к французам», в котором осудил главу государства за его отход от голлистского принципа «Европы отечеств». Подогреваемый все теми же Жюйе и Гаро, он обрушился с резкой критикой на политику Жискар д’Эстена и даже назвал ЮДФ «партией заграницы». Председатель ОПР заявил, что он сам выступает за «европейскую Европу», в которой Франция «будет следовать своей судьбе великой нации». Воззвание Ширака, опубликованное в декабре 1978-го сразу окрестили «Призывом из Кошена».
В следующем году в семье мэра Парижа произошло два события. Его жена Бернадетт стала советником в департаменте Коррез. Ширак и не ожидал от своей «черепахи» такого успеха. Ведь она смогла самостоятельно провести избирательную кампанию, и была не назначена, а избрана! В 1978–1979 годах Франция принимала беженцев из Вьетнама. Ширак как мэр столицы вместе с женой прибывал в аэропорт и встречал вьетнамцев. На одной из таких встреч его внимание привлекла растерявшаяся девочка-подросток Ань Дао. Супруги приняли решение удочерить ее. Дв