— Правда?
— Да, и папу тоже там…
— Нет-нет, Йен, достаточно, — поспешно прервала я его. — Не думаю, что папа хотел бы, чтобы ты говорил мне об этом.
Спустившись к ужину, я провела некоторое время в холле, любуясь работами Адама. На одной из фотографий солнце опускалось в просвет облаков на жарком южном небе и лошади мчалась к вершине холма, рядом были развешаны виды окрестностей: деревья и мосты, тростниковые крыши домов, старый колли, дремлющий на солнышке… В стеклах, защищающих снимки от пыли, я видела свое отражение — серьезное неинтересное лицо и светлые прямые волосы, которые я мою шампунем каждые пять дней, энергично расчесываю и периодически подравниваю ножницами. Они выглядят ухоженными, чистыми и здоровыми, вот только совсем не шелковистыми и пушистыми, как у Магды Камерон.
— Привет! — пропищал тонкий голосок.
Я вздрогнула. Рядом со мной стоял малыш в цветастой рубашке и горчичного цвета брючках. Йен? Нет, это совсем не его интонация… Колени? Трудно судить. Ножки стройные, но, по-моему, не такие крепкие, как у мальчишки.
— Привет, — осторожно сказала я, присев на корточки.
Из-за спины появилась рука.
— Смотри!
У меня под носом оказалась кукла с золотистыми волосами, совершенно новая.
— Ой, Рут! — с явным облегчением воскликнула я. — Какая она хорошенькая!
Тонкая ручонка девочки обвилась вокруг моей шеи.
— У нее нет трусиков! — озадаченно шепнула она мне на ухо.
Я постаралась ее утешить:
— Сейчас тепло, дорогая, она не подхватит простуду. А до наступления холодов я успею сшить для нее все, что нужно, обещаю.
— Что это мы делаем? — раздался голос над моей головой, и Адам выхватил бесстыдную куклу у меня из рук.
— Не мешай, — сказала я. — У нас проблема. Это чисто девичий разговор.
— Ох уж эти мне секреты, — рассмеялся Адам. — Бедная кукла. Кстати, ты не занята сегодня вечером?
— Ты, кажется, уже решил, что нет. — Я была счастлива, что Рут пришла со своей проблемой именно ко мне, а еще больше обрадовалась тому, что это Адам подсказал ей, как поступить.
— Прихвати свое шитье с собой, и мы выпьем по чашечке кофе, — улыбнулся он.
В этот момент на лестнице показалась Магда Камерон.
— О, слава богу! — воскликнула она, увидев нас. — А я думала, этот шустрый ребенок опять от меня сбежал. Здравствуйте, мисс Белл. Надеюсь, он вас не утомил?
Я честно ответила «нет» и добавила, что мне доставит удовольствие сшить для куклы одежду, которой не хватает, а возможно, и что-то еще.
— Правда? — просияла Магда Камерон. — Вы меня очень обяжете. В тот магазин игрушек в Эксетере я больше ни за что не пойду. Сначала мы собирались купить футбольный мяч, затем мальчик вдруг потребовал куклу, а теперь выяснилось, что у нее нет трусиков, и это трагедия.
После ужина мы с мамой вместе похихикали над этим инцидентом. Надо же, и у безупречной Магды Камерон есть недостатки! Сколько времени потребовалось бы любой нормальной матери, чтобы распознать своих близнецов?
— Кстати, — вдруг сказал мама, — ты говорила, что Камерон приезжает завтра. Но это не так.
Я удивленно уставилась на нее.
— Он не зарегистрирован у нас, я проверила.
— О нет! — возмущенно воскликнула я, вспомнив, с каким нетерпением Йен ждет отца. — Бессердечно так обманывать ребенка!
Вечер был сумрачным, все предвещало бурю, по небу проносились клочья облаков, освещаемые последними лучами солнца. В окнах «Баллестая» царила загадочная темнота. Адам стоял на пороге, держа дверь открытой.
— Прежде чем ты скажешь хоть слово, Деб, — сразу же начал он, как только я закрыла дверь, — я хочу тебя отругать. Вчера вечером, проводив Магду, я отправился в коттедж и что же там обнаружил? — Серые глаза смотрели на меня обеспокоенно. — Ты хочешь надорваться?
— Странно, но я чувствую себя сильной и бодрой, — пролепетала я.
— Только не спорь! После трех дней, проведенных с Магдой и детишками, я не в состоянии этого вынести.
Приятное тепло, согревшее вдруг мое сердце, было связано вовсе не с горячим превосходным кофе, который Адам сварил для меня. После кофе началась захватывающая экскурсия: уютный демонстрационный зал с образцами чудесного твида, квартира, отделанная по большей части в черной, золотой и топазовой гамме, пристройка с ткацкими станками во внутреннем дворике, рядом — кадки с бархотками и лобелиями. Один ткацкий станок был полуавтоматическим, запрограммированным на определенный рисунок и ширину ткани, из него выходил твид густого гиацинтово-голубого цвета с лимонно-желтыми и бордовыми черточками. На другом работать приходилось вручную.
— Исполняем любые желания, — пошутил Адам, показывая, как этот станок работает. — Гораздо медленнее, конечно, но и дороже. Хочешь эксклюзив — плати.
Защелкали челноки, и я увидела, как из нитей вырисовывается орнамент в готическом стиле.
— Ой, можно мне взять лоскутки для куклы Рут? — вспомнила я.
Адам рассмеялся и провел меня к ящику с бракованной тканью, который показался мне бесценным кладом. Я с энтузиазмом принялась рыться в обрезках. Наблюдая за мной, Адам не переставал улыбаться.
— Ты никогда не думала о собственных…
— О чем? О куклах?
— Что мне в тебе нравится, так это твоя догадливость!
— Ну, если ты имел в виду детей… — Я сделала паузу. — Возможно, ты удивишься, но я действительно часто об этом думаю.
— Это меня совсем не удивляет. У тебя есть все для того, чтобы стать хорошей матерью: доброта, терпимость, выносливость и стойкость. — Он тоже помолчал немного. — И что ты собираешься делать?
— А ты что предлагаешь? Чтобы я купила детей на аукционе или дала объявление в газету? «Требуется ребенок любого возраста, пола и цвета кожи»? — Я положила лоскутки твида на колени и принялась рассматривать их.
Адам, стоя у ткацкого станка, наблюдал за мной сквозь переплетение нитей.
— А почему именно «ребенок»? — серьезно спросил он. — Может, сразу парочку?
— Не вполне понимаю, зачем ты завел этот разговор, — рассеянно пробормотала я, продолжая перебирать лоскутки. Вот этот подойдет: лимонно-зеленый с желтым орнаментом-елочкой.
— Йен и Рут вполне удовлетворяют твоим требованиям. Но тебе, думаю, придется принять в расчет Магду.
И тут случился конфуз: только что я сидела на высоком табурете, у меня на коленях высилась гора из обрезков твида, и в следующую секунду пол оказался засыпанным разноцветными лоскутками, как лужайка в листопад, а я была на ногах, красная как помидор.
— Что ты несешь, Адам? При чем тут Йен и Рут?!
В первый раз с момента нашей встречи серые глаза смотрели не мимо меня и видели только меня одну.
— Ты должна как можно чаще выходить из себя, — спокойно произнес Адам. — А я-то все эти годы думал, что ты тихоня! — Он нежно коснулся моей щеки, а в следующую секунду наклонился и поцеловал в губы.
— Что я такого сделала… чем заслужила это? — прошептала я, не помня себя от счастья.
Он долго, молча и пристально разглядывал меня, склонив голову набок, и вдруг спросил:
— Ты можешь кое-что сделать для меня, Деб?
— Конечно. — Я все еще не верила, что такое могло случиться. Этот вечер, дом, тускло освещенный странным, красноватым, как будто неземным светом, цветные лоскутки на полу, поцелуй… Все казалось сказочно-нереальным.
— Когда Колин Камерон приедет… будь с ним поласковее, хорошо?
— Поласковее?! Что ты имеешь в виду, Адам?
— Я хочу, чтобы ты была с ним мила. Это не так трудно — он вовсе не омерзителен. Нет, я не хочу, чтобы ты делала что-то, за что тебе потом будет стыдно… Просто прояви к нему интерес.
«Прояви к нему интерес»! Я чуть не задохнулась от ярости.
— И это ты называешь тем, чего мне не придется стыдиться?! Просто проявить интерес к чужому мужу?
— О, у тебя неверные сведения о нем. Анна умерла полтора года назад.
Это освещение виновато или его лицо действительно омрачилось?
— Анна? — растерянно повторила я.
— Анна Камерон. Его жена.
Воцарилось молчание. Было слышно, как по улице проехала машина и сонно защебетала птица. «У близнецов нет матери», — мелькнула в голове мысль. Перед глазами встал мистер Невидимка, каким я видела его в самолете, — замкнутый, ушедший в себя.
— Я не знала. Думала, что Магда…
— Невестка. Ее муж был братом Колина.
— Был?
— Да. Его убили в Адене десять месяцев назад.
— Какой ужас! Две трагедии в одной семье!
— Так получилось, — сухо сказал Адам. — А до этого у Камеронов было все в порядке. Родители здоровы, живут в Ланаркшире, Джим приумножает численность рода в Канаде, Джин делает то же самое в Ангусе, наш мистер Золотой Голос известен во всем мире. — И, предвосхитив мой вопрос, добавил: — У Гордона и Магды детей не было.
Мне история рода Камеронов была не особенно интересна, я беспокоилась только о двух его маленьких представителях с темными глазами, похожими на анютины глазки.
— Так что, как видишь, в моей просьбе нет ничего противозаконного, — продолжал Адам. — Ты окажешь услугу сразу четверым. Колин и Магда, того и гляди, сыграют свадьбу, и этот брак будет несчастьем для всех. Поверь мне на слово.
У меня уже создалось особое представление об отношении Магды к детям, поэтому я без колебаний поверила ему.
— Ты успела полюбить близнецов, Деб, я это заметил.
— Да, — призналась я.
— Как ты думаешь, какой матерью им станет Магда?
— Но она может измениться…
Адам насмешливо фыркнул:
— Позволь мне судить об этом, Деб. Ее чувства к детям не больше булавочной головки.
Я молчала. Огромная волна жалости к малышам, которых неделю назад я даже не знала, захлестнула меня с невероятной силой.
— Не пойми меня превратно, Деб. Я ведь уже сказал: в этом действительно нет ничего безнравственного.
В красноватом свете лампы лицо Адама выглядело почти зловещим. Некоторое время мы оба молчали, глядя друг другу в глаза.
— Все ясно, ты не собираешься никому помогать, — подытожил Адам. — Еще бы! У тебя ведь такие грандиозные планы на будущее. И он тоже не собирается. Поверь мне, когда ты узнаешь Колина получше, сама все поймешь. Он такой же ребенок, как Йен. Я всего лишь хочу, чтобы ты хоть немного его отвлекла. Магда разозлится, если ее отодвинут на второй план, но бороться не станет — просто очень обидится и уйдет сама. Ты окажешь услугу и ей, и Колину, а больше всего поможешь малышам. Думаю, ты сама это понимаешь.