– И зачем только я пошёл в казино? На что я наделся? Проиграл там триста тысяч рублей и остался без копейки в кармане. А эти самые деньги мне нужно завтра отдать. Что же мне делать теперь? Нужно у кого-то занять. Да кто же мне даст подобную сумму? Ведь все давно знают, что я игроман…
Кондукторша посмотрела на Верочку, пожала плечами и, ничего не сказав, направилась к другим пассажирам. Мол, чего с него взять, с обормота?
Танкист
Мартовская вечеринка с друзьями прошла, как говориться, в атмосфере тепла, добра и участия. Люди, собравшиеся за обильным столом, вспомнили много историй о счастливых прошлых годах. Как это обычно бывает, засиделись до половины десятого.
Вроде бы, час и не поздний, а муниципальный транспорт в Самаре уже завершил все поездки по городу. Метро ходило до самой полуночи, но оно, к сожаленью не в счёт.
Станций в советское время построили на удивление мало, и все они расположены весьма неудачно. Раньше их размещали возле крупных заводов, а сейчас там одни пустыри. Да и рабочих теперь, почти не осталось. Поэтому, мало кто пользовался подземной железной дорогой.
Оставалось одно, разъезжаться по домам на такси. Верочка вызвала по телефону машину. Минут через пять раздался звонок: – Вас ждёт «Opel» тёмно-серого цвета. Слегка поддатые Верочка с Пашей попрощались с хозяевами, и вышли к машине, поджидавшей их возле крыльца.
Внутри находился водитель лет сорока. Он сразу спросил: – Куда вы заказывали?
Оказалось, что каким-то таинственным образом Верочка перепутала адрес. Назвала не ту улицу, где жила сейчас с мужем, а ту, где была её небольшая квартира. С минуту она препиралась с шофёром. Потом общалась по рации с недовольным диспетчером.
Наконец, всё решилось. Пассажиры сели в машину и тронулись в путь. Водитель продолжил тихо ворчать. Верочка не утерпела и нервно спросила: – Что вы такой агрессивный?
– Я агрессивный? – возмутился водитель.
– Вы! – не уступила ему пассажирка.
– Давайте не ссориться. – вмешался Паша в их перепалку: – Довезите нас до нужного места и там мы навеки простимся.
Водитель немедленно сбавил напор и сказал намного спокойней: – Просто у меня голос такой, очень громкий.
Видно, шофёр ещё не до конца успокоился. Ему было нужно каким-то макаром выплеснуть своё раздражение. Он решил это сделать при помощи быстрой езды. Вдавил педаль до упора и погнал свою «тачку» с потрясающей скоростью. Верочку с Пашей кидало в салоне, словно камни в дробилке
С 1991-го года прошло одиннадцать лет, а дороги в Самаре так и не подверглись ремонту. То есть, со времен СССР, проклятого демократической властью, новые «хозяева жизни» не ударили и пальцем о палец. Они были заняты чем-то другими делами. Делили между собой «общенародную собственность».
Верочка благоразумно прикусила язык. Паша всё же не выдержал и с интересом спросил у шофёра: – А вы не пытались устроиться водителем в «Профи-Камаз»? (Тогда, у всех на слуху, была профессиональная команда из гонщиков. Люди ездили на грузовиках от Парижа к Дакару или куда-то ещё. Они, иногда, занимали, какие-то призовые места).
Водитель слегка сбросил скорость и неожиданно для пассажиров начал ругать свою на тяжёлую жизнь: – Я бывший танкист. – заявил он с горечью в голосе: – Майор. Пенсию дали такую, что на жизнь не хватает. Приходиться теперь таксовать. Никто не хочет прислушаться к нашим военным, ушедшим на пенсию.
Желая направить беседу в спокойное русло, Паша осторожно спросил: – На «Т-72», наверно, служили?
– Классная штука. – немедленно завёлся водитель: – А пушка там, высший класс! До сих пор нет равной в мире. – он назвал длинный номер, обозначавший маркировку данного боевого орудия.
Пашу с пьяных глаз понесло, и он стал давать дурацкие советы шофёру: – На вашем месте я бы собрал таких танкистов, как вы. Все бы по сколько-то сбросились и купили списанный танк.
В этом месяце взяли один. В следующем, подобрали другой. Глядишь, и танковый батальон у вас бы собрался. Подшаманили бы боевые машины. Прикупили боеприпасы с любого армейского склада, да и подъехали к тем учреждениям, которые вас посылают по матушке. Шарахнули холостым в сторону окон, глядишь, вас бы тогда и услышали.
Верочка думала, что в ответ на предложение мужа раздастся искренний смех. Мол, кто же в нашей «благословенной и законопослушной» стране продаст человеку боевую машину? Тем более майору-танкисту, недовольному крохотной пенсией.
Неожиданно водитель задумался и больше не проронил ни единого слова. Видно прикидывал, можно ли сделать всё так, как подсказывал поддатый мужчина?
А может быть, наоборот, предположил, что в машине сидит провокатор из органов? Как бы то ни было, но он уже не сказал ни единого слова. Так, молчком и довёз пассажиров до дома.
Паша отдал дёньги шофёру и вместе с Верочкой вышел из машины на улицу. Едва супруги оказались квартире, как жена зашипела на мужа: – Ты чего там молол языком? С ума что ли, сошёл?
– Шутка! – пробормотал Паша устало. Медленно снимая ожеду, он двинулся в спальню, разложил удобный диван и, уже засыпая, рухнул в постель.
Халтура
Верочка часто болтала с Пашей о разных вещах, в том числе и о работе. Как-то раз, их беседа дошла до «халтур». То есть, до тех проектов, что люди, минуя посредников, делали напрямую клиентам. Чаще всего, деньги передавались из рук в руки и проходили мимо налоговых органов.
Муж немедленно вспомнил, как он, не очень давно, связался с заказчиками из США: – Время подходило к полуночи. – начал рассказывать муж: – Я разделся и улёгся в кровать. Приготовился спокойно уснуть, но тут ожил телефон. Чертыхнувшись, я взялся за трубку.
– Привет! – закричали на том конце провода: – Это Мила с тобой говорит, узнаешь?
– Узнаю. – без особой радости сказал я в ответ: – Что это ты так поздно звонишь?
– Я только, что говорила со своей старшей дочкой. – затараторила Мила: – Алла несколько лет проживает в Америке. Её друг открыл архитектурную фирму. Ему нужны люди, которые могут чертить на компьютере. Ты вроде бы изучал AutoCAD?
– Я и сейчас работаю в нескольких подобных программах.
– Прекрасно! – бросила Мила: – А ты можешь… – она вдруг запнулась и начала неразборчиво мямлить: – это, как её… сейчас посмотрю… я тут всё записала… а вот, наконец-то нашла. – она облегчённо вздохнула и прочитала голосом московского диктора: – …создать виртуальный макет крупного здания.
– Конечно. Я делаю трёхмерную графику, печатаю с них цветные картинки и представляю заказчику и главному архитектору города или района, где намечается строительство здания.
– Отлично! Алла приедет ко мне дней через десять. Ты сможешь показать ей проекты?
– Приходи с ней в контору, где я сейчас подвизаюсь. Альбомы с картинками у меня на работе.
– Алла просила меня записать твои работы на лазерный диск, чтобы её милый друг мог их потом посмотреть. Если ему это понравиться, он завалит тебя своими заказами. Сделаешь?
– Запросто!
– Договорились. Как только Алла приедет, я тебе позвоню. Пока. – Мила бросила трубку и, наверное, отправилась спать.
Зато у меня сон бесследно пропал. Ведь впереди замаячила неплохая халтура. Может быть, она повторится несколько раз. И даже, чем чёрт не шутит, возникнет возможность заявить о себе, как об архитекторе, в далёкой Америке.
Зарплаты там, как пишут в газетах, очень высокие. С нашими низкими ставками их никак не сравнить. Приятель, который обитает в Германии, как-то сказал, что у них такая работа стоит в пять раз дороже, чем здесь. В Америке платят, наверно, не меньше. И объекты, скорее всего, интереснее, чем в нашей провинциальной Самаре.
Полночи я ворочался в койке и грезил непонятно о чём. Утром я пришёл на работу. Первым делом, собрал самые интересные фото. Записал их на лазерный диск и стал ждать Милу и её дочку Аллу.
Ждать пришлось достаточно долго. Я уже стал забывать тот ночной разговор. У архитекторов это часто бывает. Сначала замаячит большая работа. Потом, заказчик куда-то исчезнет, тем дело, обычно, и кончится.
Недель через пять, зазвонил телефон. Мила сказала, что Алла приехала, и они сейчас забегут ко мне на работу. Они появились минут через сорок. Я ожидал, что за годы, проведённые в Штатах, Алла смогла превратиться в этакую «столичную штучку».
Взглянул на неё и понял, что крупно ошибся. Начал с ней разговаривать и, после двух предложений, вновь изменил своё мнение. Внешне она, как была, так и осталась, плохо одетой простушкой. Зато гонору у неё появилось, хватит на трёх москвичей.
Я принёс альбом со своими работами. Цветные картинки лежали в кабинете директора, и она их предъявляла потенциальным клиентам. Особенно, когда хотела убедить нуворишей в высоком уровне нашей проектной конторы. Обычно, заказчики велись на красивые фото. Ну а дальше шёл разговор, по поводу цены договора.
Миле тоже все очень понравилось, и она, не чинясь, наговорила мне кучу любезностей. Алла вела себя по-другому. Она листала страницы с высокомерием наследной принцессы, случайно попавшей в убогую лавку старьёвщика. Презрительно фыркала и повторяла, что её милый друг делает вещи более высокого класса.
Я компенсировал презрение дочери, восхищением матери и смиренно сносил девичий снобизм. Архитектура, как и всё остальное искусство, это полная, на мой взгляд, вкусовщина. Хотя, если честно сказать, мнение и той и другой, не вполне отражали действительность. Истина, как мне казалась, находилась где-то в серёдке.
Алла завершила просмотр. С большой неохотой взяла лазерный диск с моими картинками и лениво сказала: – Это я отправлю с посылкой в Америку. Поговорю по телефону с приятелем и расскажу о своих впечатлениях. Если он вдруг захочет с вами работать, то он позвонит. – сухо простившись, она двинулась к выходу.
Мила слегка задержалась и ещё какое-то время расточала мне комплименты. Затем, поспешила за дочерью.