– Пресенильная деменция, средняя стадия, если быть более точным, – говорит доктор Олдермен, когда Сэм снова погружается в темноту. – Обычно она поражает людей очень рано.
– Ладно, у этого хотя бы есть название, – говорит Маргарет, выпрямившись на стуле, с застывшей улыбкой на лице, будто доктор Олдермен объявил, что она снова выиграла конкурс черничных пирогов на ярмарке, шестой год подряд. – Что это значит?
– Это значит, что вам следует ожидать дальнейших проявлений, что и побудило вас позвонить мне, – поясняет он. – Рассеянность. Растормаживание. Переедание и прогрессирующее снижение социально приемлемого поведения. – Он делает паузу, чтобы посмотреть на Сэма – ее сына, который арендовал машину, чтобы приехать на прием, и теперь молча сидит с каменным лицом. – Я думаю, нам следует начать планировать круглосуточный присмотр за вами, Маргарет.
В лифте Сэм берет маму за руку, чего он не делал с самого детства.
– О, не переживай так, – говорит она, похлопывая его по руке и борясь со слезами. – Я уверена, что он преувеличивает. Я не настолько плоха.
На стоянке они молча идут под безоблачным небом к ее синей «Королле», где его мать остановилась, не в силах вспомнить, как открыть дверцу машины. Когда они возвращаются домой, она идет в свою комнату, а Сэм переодевается в костюм для бега, вылетает за дверь и мчится вверх по Лейдекер-Роуд к Албемарл, по самому изматывающему пути в гору. Наверху он кричит от ярости, моля всех, кто услышит, чтобы он не потерял и ее.
Сэм хочет продолжать кричать, так громко, чтобы Энни открыла дверь в эту больничную палату. Он чувствует, что она рядом. Внизу, возле кофейного киоска «Старбакс», пьет уже пятую чашку кофе и ждет, когда он очнется, чтобы забрать его домой. Но когда дверь открывается, это не Энни, это снова доктор, который осматривает рану на его лбу и засовывает ему в рот еще несколько таблеток, погружая его в сон, полностью лишенный сновидений.
Глава 25
Сидя в одиночестве за кухонным столом, я со слипающимися глазами просматриваю последние статьи, распечатанные с нескольких надежных сайтов.
В заключение следует отметить, что большинство специалистов в области сексуального здоровья согласны с тем, что сексуальные ролевые игры, если их проводить надлежащим образом, могут помочь счастливым супружеским парам еще больше углубить их связь, являясь при этом мощным и приятным источником расширения возможностей для обоих партнеров. Скучающий бухгалтер может стать безжалостным деспотом. Измученная домоседка может вообразить себя соблазнительницей. Возможности безграничны.
Я откладываю статью и зачерпываю пригоршню попкорна «Смартфуд» из миски рядом со мной. Ладно, ладно, я понял. Доктор Энни Мари Поттер притворялась знойной двадцатичетырехлетней француженкой, чтобы повысить уверенность в себе внутри и вне спальни, в то же время, узнавая Сэма более интимным образом. Акцент. Вымышленный возраст. Все это было частью игры. Это, по-видимому, их фишка, если можно доверять мнению доктора Стивена Перкинса, постоянного секс-эксперта на AskMen[44]. Согласно его исследованию, почти 66 процентов всех супружеских пар в какой-то момент отношений практиковали подобный тип поведения.
Я соскребаю последние зерна из миски и качаю головой, убеждаясь, что никогда не пойму брачных ритуалов супружеских пар. Да и как? Мои самые долгие романтические отношения длились ровно ноль дней. (Но они решили устроить это в кабинете – комнате, которую, как я полагаю, многие пациенты Сэма считают священной, и, на мой взгляд, это уже слишком.) Я мою миску из-под попкорна и принимаюсь поливать свою коллекцию висячих растений, когда будильник звякает напоминанием. Вот-вот начнутся новости.
В гостиной я направляю пульт на телевизор, ожидая, что «Новости от очевидцев» начнутся в 23:00, как и в 6:00, с местного метеоролога Ирва Вайнштейна, стоящего у метеостанции, бросая вызов холоду. Но в этот раз выпуск начинает не Ирв, а блондинка с напряженным лицом в розовом платье из полиэстера. Рядом с ее головой на экране возникает надпись: «Поиск пропавшего доктора».
– Вечерний выпуск мы начнем с новостей о докторе Сэме Статлере, местном жителе, пропавшем два дня назад. Пока полиция последние сорок восемь часов пытается восстановить события и выяснить, что могло случиться с пропавшим психотерапевтом, жители Честнат-Хилла сегодня днем вышли принять участие в гражданских поисках. Подробнее об этом мы поговорим с Алекс Маллиган, ведущей репортаж в прямом эфире.
На экране появляется другая женщина – в синем дождевике. – Верно, Натали, – говорит она. – Почти сотня добровольцев провела этот дождливый пятничный день, прочесывая лес за старшей школой Бруксайд, – она тычет пальцем в перелесок в темноте позади нее, – где Сэм Статлер когда-то был спортивной звездой. К сожалению, не нашлось ни одной зацепки, которая бы помогла выяснить, что могло произойти с ним в ночь шторма, после того, как он уехал с работы около пяти часов вечера. Как все знают, было объявлено предостережение о поездках, и погодные условия считались чрезвычайно опасными. Я здесь с человеком, который возглавил поиски. – Камера отдаляется, показывая улыбающегося Краша Андерсена – крепкого бывшего полузащитника, который радостно жал всем руки сегодня в боулинг-клубе. – Краш, расскажите нам, что вы надеялись найти в сегодняшних поисках, – спрашивает репортер, наклоняя к нему микрофон.
– Что угодно, что может помочь, – отвечает Краш. – Но в основном искали его машину. Сегодня, несмотря на плохую погоду, собралась большая толпа, и мы смогли охватить даже большую территорию, чем рассчитывали. Если бы Статс попал в аварию по дороге домой, мы бы нашли его машину.
– Учитывая отсутствие зацепок, как думаете, что могло случиться с вашим старым другом?
Краш качает головой, явно сбитый с толку. – Не представляю. Но мы продолжаем верить, что он в порядке, и все хорошо закончится.
Репортер сочувственно кивает, прежде чем передать репортаж Натали, сидящей за столом в студии новостей, которая переходит к рассказу об очередном туре увольнений на местной птицефабрике. Я выключаю телевизор и иду наверх в свою комнату, надеясь, что Краш прав.
Сэм в порядке, и все будет хорошо.
Глава 26
Глаза Сэма распахиваются.
В комнате темно, и он не может вспомнить, когда в последний раз видел свет. Все его тело болит, и что-то явно не так. Осознание, что именно, занимает у него какое-то время, но, наконец, он понимает. Дело в ногах.
Он не может ими пошевелить.
Он наклоняется и нащупывает шершавую поверхность гипса. Его ноги скованы гипсом. Обе. Он пытается их поднять, но не может: либо гипс слишком тяжел, либо мышцы слишком ослабли. Все, что ему остается – снова заснуть, и он не знает, сколько времени прошло, пока его не разбудил звук открывающейся двери, вспышка света из коридора резанула глаза. Рядом с кроватью появляется фигура, и Сэм ждет, когда зажжется свет, но его не включают.
– Что с моими ногами? – спрашивает он, в горле у него болезненно сухо.
– О, вы проснулась. – Знакомый мужской голос – это доктор, который был здесь раньше, зашивал Сэму лоб. – Вы попали в аварию.
– В аварию? – недоумевает Сэм, – Как долго я здесь пробыл?
– Три дня.
Три дня. – Где моя жена? – спрашивает Сэм, пока доктор обматывает его бицепс повязкой на липучке.
– Вас привезли как раз вовремя, – говорит доктор, игнорируя его вопрос и накачивая манжетку тонометра, сжимающую руку Сэма. – Вас вытащили из-под обломков вашей шикарной машины. Казалось бы, человек с вашим интеллектом должен прислушаться к совету шефа полиции и держаться подальше от дорог.
Липучка разрывается, и затем темноту прорезает луч света, похоже, от фонарика, освещающий медицинскую карту в руках доктора. Глаза Сэма достаточно привыкли, чтобы различить детали комнаты, почти полностью погруженной в тень. Он в односпальной кровати, под лоскутным одеялом. Ему видна дверь в гардероб и маленькое окошко, занавески в цветочек задернуты. На шартрезно-желтых обоях – абстрактные узоры, перетекающие друг в друга, словно нарисованные Эшером[45] под кислотой.
Сэм крепко зажмуривается, осознав, что это не больничная палата. Похоже, что он в чьей-то спальне.
– Где я? – Спрашивает Сэм.
– Я и не ждал, что вы будете помнить, – говорит доктор. – У мозговых центров мышления и когнитивной обработки есть тенденция отключаться во время травмирующих событий. Это способ помочь нам забыть все плохое. Доктор поворачивается к Сэму, и он видит, что то, что он принял за карманный фонарик – это налобный фонарь на голове доктора. – Но зачем я вам это говорю, доктор Статлер? Вы, вероятно, понимаете это лучше, чем кто-либо другой.
Доктор стоит рядом с ним, глядя на Сэма поверх очков, и Сэм не может оторвать глаз от его лица, его мозг медленно собирает кусочки головоломки.
Короткие волосы, седеющие на висках. За очками в ярко-синей оправе прячутся те же глаза, чей взгляд, наблюдающий из окна наверху, Сэм чувствовал каждый день, приходя на работу в Дом Лоуренсов.
– Альберт Биттерман? – произносит Сэм, уверенный, что все это ему чудится. – Мой домовладелец? Альберт наклоняется ближе и улыбается.
– Эй, сердцеед.
– Альберт, – растерянно повторяет Сэм. – Почему я в твоем доме?
Но Альберт лишь шикает Сэму в ухо и заталкивает ему в рот две таблетки. – Спите, доктор Статлер, – говорит он, выключая фонарь, отправляя Сэма в темноту. – Вы через многое прошли.
Часть III
Глава 27
– Альберт Биттерман? – следующим утром кричит мне парень из доставки «Ю-Пи-Эс», высунувшись в открытую дверь своего фургона.
– Да, это я! – Кричу я в ответ, натягивая куртку и выходя на крыльцо. Он исчезает за фургоном, а затем снова появляется, толкая тележку, нагруженную коробками. – Вы довольно быстро, – говорю я, когда он подходит. – Следил за вами по навигатору. Маленькая синяя точка, покинула склад в 8 утра. Интересная опция на обновленном сайте.