Мужчина с грохотом вкатывает тележку вверх по ступенькам. – По-моему, это жутко, – замечает он, и теперь я жалею, что не сказал это первым, ведь я полностью согласен. (Но если бы он почитал последние комментарии на странице «Ю-Пи-Эс» в «Фэйсбуке», то увидел бы, что анонимный пользователь (я) вписал там то же самое наблюдение двадцать минут назад. – Неужели только я вижу опасность в том, чтобы позволить любому тупице с интернетом следить за грузовиком, перевозящим первоклассное медицинское оборудование на тысячи долларов?)
Дождь капает с краев его бейсболки с логотипом компании, пока он достает из заднего кармана маленький цифровой планшет, и я провожу инвентаризацию. Одна металлическая тележка с выдвижной рукояткой. Одна реанимационная медицинская тележка с прикрепленным мусорным баком и боковыми крючками для метлы и швабры – один из немногих предметов, которые я оценил на пять звезд, как сотрудник «Домашних Ангелов Здоровья», отработавший двадцать пять лет.
– Похоже, все на месте, – подытоживаю я.
– Хотите, я занесу все в дом?
– В фойе, было бы неплохо.
– Как пожелаете. – Он вкатывает тележку внутрь и ставит коробки на пол. – Классный дом, – хвалит он, заглядывая в гостиную. – Красиво и ярко.
– Не моя заслуга, – говорю я, когда он передает мне планшет для подписи. – Все было так, как оставил последний владелец, и я не хотел ничего менять.
– Агата, верно? Милая дама.
Я замираю, стилус зависает над экраном. – Вы ее знали?
– Немного. Когда долго работаешь на этом маршруте, каждого жителя хотя бы раз встретишь. – Он засовывает планшет обратно в карман. – Я с сожалением прочитал, что она умерла. Вы же в курсе, что она пролежала там пять дней, прежде чем ее нашла женщина, которая убирала дом?
– Это был мужчина, – уточняю я.
– Что, простите?
– Человек, который ее нашел. Это был мужчина.
– Правда? – Доставщик пожимает плечами. – Я слышал, что это была прислуга, и решил, что это женщина. Что ж. – Он опускает козырек кепки, поднимает воротник и выходит на холодное крыльцо. – Хорошего дня.
Я жду, пока его задние фонари скроются за холмом, а потом иду на кухню за синим фартуком «Домашних Ангелов Здоровья», который не могу выбросить после потери работы. Я завязываю его на поясе и раскладываю по карманам все нужное: тюбик антибактериальной мази, свежие бинты и пару латексных перчаток. Я шагаю по коридору, тихо вставляю ключ в замок и щелкаю выключателем, когда вхожу. Сэм ворочается в постели и бормочет имя жены. Я закрываю дверь и иду к нему, моя спина прямая, мое сердце полно, я чувствую себя более полезным, чем когда-либо за долгое время.
Глава 28
Энни паркуется между двумя полицейскими машинами и натягивает капюшон, до смерти устав от дождя. Когда она входит в приемную, Джон Джентли уже сидит за столом.
– Шеф Шихи здесь?
Джентли берет трубку и нажимает на кнопку. – Есть новости от вашего мужа? – спрашивает он.
– Еще нет.
– Алло, Шеф, – сообщает он в трубку, стараясь звучать несколько внушительнее. – Здесь жена того доктора. Хочет с вами поговорить. – Он дважды кивает и вешает трубку. – Последняя дверь направо.
Франклин Шихи сидит за письменным столом, закатав рукава, пуговицы едва удерживают рубашку на его животе. – Проходите, миссис Статлер, – говорит он, приглашая ее войти.
– Поттер, – поправляет она его.
– Извините, я все время забываю. Хотите кофе? Он не так изыскан, как вы наверняка привыкли, зато горячий.
– Я готова выпить все, что предложите, – отвечает Энни. – Уже три дня почти не сплю.
Шихи нажимает кнопку на настольном телефоне. – Два кофе, Джентли, – командует он. – Молоко и сахар отдельно. – Шихи вешает трубку. – Он терпеть не может, когда я так делаю.
– Я принесла вам еще несколько фотографий Сэма, – говорит Энни, роясь в сумке. Она протягивает снимки через стол: три фото со дня свадьбы, на их новом заднем дворе, снятые местным инструктором по йоге. Мэдди выступала в роли подружки невесты – по видеосвязи, с экрана телефона, пристроенного на ветке дерева, под которым они стояли. Энни распечатала эти фотографии и отдала Сэму, предложив отправить их его отцу. Вместо этого он засунул их в кухонный ящик и забыл там.
– Еще я распечатала спецификации машины Сэма, точную марку и модель, – говорит Энни, борясь с желанием использовать придуманное ею прозвище для этого авто: Джаспер, самое дурацкое имя, которое она только могла вспомнить.
Она была наверху в их квартире, паковала вещи для переезда «в прерии», когда Сэм позвонил и попросил ее посмотреть в окно, как в каком-нибудь фильме Джона Хьюза. Он припарковался перед пожарным гидрантом, его лицо сияло. – Я купил «Лексус», – похвастался он в трубку.
– Я вижу. – «Лексус»-350, с кожаным салоном и автоматическим зажиганием. Сэм любил вставать в гостиной и нажимать на кнопку, наблюдая, как загораются габаритные огни и заводится двигатель. («Посмотри на себя», поддразнила Энни, впервые увидев, как он это делает. «Гордый, как папаша-южанин на Балу Непорочности[46]»).
Дверь приоткрывается, и в кабинет входит Джон Джентли с двумя бумажными стаканчиками кофе в левой руке и молоком и сахаром в правой. – Держите, шеф, – говорит он, протягивая им чашки и проливая несколько капель на стол. Уходя, он делает вид, что плотно закрыл за собой дверь.
Энни наблюдает, как Шихи перебирает пакетики с сахаром, пока не добирается до сахарозаменителя. – Есть какие-нибудь новости о Сэме или его машине?
– Джентли! – Вопит Шихи.
Дверь распахивается, будто тот стоял в коридоре и подслушивал. – Миссис Статлер хотела бы получить последние сведения о ходе расследования.
– Да, сэр. – Джон Джентли заходит обратно. – Три дня назад, сразу же после того, как вы сообщили о его исчезновении, мы разослали ориентировку. Серебристый «Лексус»-350 с автоматическим зажиганием и кожаными сиденьями. Отличный автомобиль. Мы также связались с дорожным департаментом и местными пунктами, где стоят устройства для считывания номерных знаков. Если он проехал мимо одного из них, мы узнаем часть его маршрута. Сейчас мы просматриваем записи с публичных и частных видеокамер по всему району. Если его машина попала на запись, мы ее найдем.
– А если он попал в аварию? – Спрашивает Энни.
Шихи качает головой. – По правде говоря, миссис Статлер, это маловероятно. Прошло уже семьдесят два часа, а сообщений о каких-либо авариях не поступало. Мои люди уже несколько раз повторяли путь от офиса Сэма до вашего дома. Мы бы нашли его машину. – Он изображает печальную улыбку, изо всех сил стараясь казаться сочувствующим. – Я знаю, что вы волнуетесь, но будьте уверены, мы делаем все, что в наших силах. Мы позвоним, как только что-нибудь узнаем. Но единственное, что вы можете сделать, миссис Статлер – это постараться успокоиться.
– Я сделаю все, что в моих силах, – отвечает она, вставая. – И, может быть, взамен вы постараетесь запомнить мою фамилию. Я – Поттер.
Глава 29
Сэм чувствует легкое порхание крыльев на своей щеке и открывает глаза. Мотыльки растворяются, и вот – снова он. Альберт Биттерман, его домовладелец, стоящий в дверях комнаты в синем фартуке, завязанном на поясе. – Эй, сердцеед, – приветствует он Сэма, толкая медицинскую тележку в комнату. – Как самочувствие?
– Я в растерянности, – отвечает Сэм, пытаясь сесть. – Почему я в твоем доме? И зачем тебе медицинская тележка?
– Я вам уже говорил, – поясняет Альберт. – С вами произошел несчастный случай. – Он ставит тележку в ногах кровати Сэма и натягивает пару синих латексных перчаток. – Когда вы выезжали с подъездной дорожки, упало дерево. К счастью для вас, я видел это с крыльца. Я выбежал так быстро, как только мог.
– Почему я не в больнице?
– Похоже, вы сломали обе ноги, – прерывает его Альберт, – Но вы не волнуйтесь. Я их подлатал. И я даю вам кое-что, чтобы унять боль.
Эта ситуация кажется странной, и в то же время странно знакомой – две сломанные ноги, непрерывный поток таблеток, но Сэм не может точно определить, почему. – Энни, – говорит он. – Мне нужно позвонить Энни, моей жене. Можно взять твой телефон?
Но Альберт игнорирует вопросы и достает из кармана фартука пузырек с таблетками.
– Нет, – протестует Сэм. – Больше никаких таблеток. Мне нужно позвонить Энни.
Он пытается отвернуться, но Альберт хватает его за подбородок и запихивает ему в рот три таблетки, сжимая его челюсти подрагивающей рукой, достаточно долго, чтобы таблетки успели раствориться. Вкус мерзкий, как у «Микстуры Бакли», которую мама давала Сэму, когда у него болело горло. «У нее ужасный вкус, но она работает» – настоящий лозунг «Бакли», напечатанный прямо на этикетке, но даже она на вкус в миллион раз лучше, чем эти таблетки. Они действуют впечатляюще быстро, плавя его тело, вызывая мотыльков, сводя реальность лишь к двум фактам: голова больше не болит, и его жестко поимели.
Глава 30
– Подождите, профессор Поттер, – на следующий день окликает Энни парнишка, неторопливо идущий по центральному проходу. – Вы сегодня были хороши, – говорит он, одаривая ее улыбкой, когда она протягивает ему эссе, которое закончила проверять утром, едва успев на занятия. В нем он дважды поставил слово «Патриархат» в кавычки. – Вы почти убедили меня, что я должен сомневаться в предположениях, которые делаю, когда что-то читаю. Почти.
– Спасибо, Бретт, – говорит Энни.
Он краснеет. – Меня зовут Джонатан.
Я знаю, что тебя зовут Джонатан – ты один из тех парней, которые записались на этот курс только потому, что большинство студентов – женщины, но Бретт – это имя для придурка, а ты таким и кажешься.
– Извини, – говорит Энни.
– Хорошего дня.
Она собирает свои записи и ждет, пока последние студенты уйдут, прежде чем выключить свет, не зная, как пережила эту лекцию. Энни сорок пять минут выступала перед переполненной аудиторией вечно не выспавшейся молодежи, анализируя, как авторы-мужчины описывают женских персонажей в шести известных произведениях, начиная с