Интерлюдия вторая. Разговор в поезде
— Понимаешь, одна из особенностей Аберрации — её полная непредсказуемость. — Попробовал объяснить Василий. — Но в то же время она сохраняет постоянство при неизменном месте выхода внутри неё.
Я попытался понять смысл произнесённых слов, а потом честно признался:
— Вероятно, ты удивишься, но я нихрена не понял.
— Не удивлюсь. — Рассмеялся Василий. — Я сам долго разбирался в особенностях взаимодействия с Аберрацией. Вот смотри. Стоит возле её границы лагерь, в котором отделение солдат.
— Всего? Почему так мало?
— Не спеши. Объясню со временем. Это отделение входит в туман. Пройдя ровно восемьдесят два метра, она попадает в Аберрацию. Теперь слушай главные постулаты, за которые пришлось заплатить многими жизнями. Первый заход штрафники должно сделать в полном составе. Каждое отделение попадает в своё место, которое как бы закрепляется за ним. Позже в Аберрацию может пойти половина или вообще один человек, место за туманом останется неизменным. Если добавить в заходящую группу нового человека, место меняется кардинально. И так каждый раз, когда в группе появляется новый человек.
— А если новичка убрать и поставить того, кто заходил в первый раз? — Предложил я идею.
— Проще объяснить взаимодействие с Аберрацией, используя теорию меток. Когда группа штрафников в первый раз пересекает туман, Аберрация ставит на всех её членов метки. Если следующий раз идёт часть группы, то метки не меняются. Если включить новичка — метки изменятся у всех, кто с ним вошёл. Убрать новичка и поставить старичка из прежнего состава метки опять поменяются.
— Теперь дошло. — Кивнул я. — От метки зависит, какой мир окажется за туманом.
— Точно! — Удовлетворённо кивнул Василий. — Теперь вернёмся к твоему вопросу о численности. За туманом открываются опасные места. Практика показала, что чем больше народу на этой стороне тумана, тем сильнее противодействие с той. Причём разные группы могут ходить каждая в своё место, но если здесь они живут рядом, то Аберрация считает их одним отрядом и противодействие создаётся соответствующее. Поэтому группы штрафников вокруг Аберрации располагаются на удалении друг от друга, и контакты между ними запрещены. Оптимальная численность группы — 12–15 человек, то есть отделение.
— С совсем маленькими группами тоже проблемы, как я понимаю? — Сделал я логический вывод.
— Правильно понимаешь. Есть минимальный порог противодействия, который мелкие группы редко преодолевают. Одиночки, выжившие в Аберрации, — явление вообще исключительное.
— Значит, содержание под стражей мелкими группами, тоже связано с метками? Чтобы Аберрация нас не воспринимала как часть большой группы?
— Верно. Нас ещё в лагере возле тумана оставят в покое на неделю, перед первым заходом.
— Но поезд… — Начал я возражать, но был прерван.
— Здесь всё продумано. Думаешь, просто так всяких штрафников перевозят на дорогущем экспрессе? Этот вагон стоит дороже купейных высшего класса.
В Воркуте поезд стоял дольше. Целых семь с половиной минут. Поэтому разгрузиться успели без особой спешки. Особенно учитывая отсутствие вещей у штрафников. Я, в каком-то смысле, был самым богатым среди них со своими антимагическими кандалами.
На улице было свежо. В моём мире Воркута находилась за полярным кругом. Вряд ли здесь её основали в другом месте. Нас парами выгоняли на отдельно располагающийся плац и предлагали самим выбрать место для стояния.
На асфальте краской были нанесены окружности, за границы которых нам запретили выходить после того, как мы зайдём внутрь. В каждом круге было написано своё число. Я выбрал 44 и затащил в него Василия, хотя он упирался и говорил о числе смерти.
— Не надо выглядеть суеверным японцем, если ты православный русский. — Попенял я ему. — Здесь с меня снимут эти побрякушки или так и буду в них ходить?
— Должны. В Воркуте проживает много магов. Не самая законопослушная публика. — Всё ещё недовольно ответил Василий. — Значит, должны быть соответствующие средства сдерживания.
Словно услышав наш разговор, от небольшой кучки чиновников и военных, стоящих на краю плаца, отделился пожилой мужчина и направился прямиком к нам.
— Вытяни руки вперёд. — Потребовал он, быстро прикоснулся к браслетам небольшим устройством, отчего те расстегнулись и упали на землю. — Теперь ноги поднимай. Не собираюсь я перед тобой кланяться.
— Как? — Удивился я. Цепь на ногах была специально сделана короткой. Идти можно, а бежать уже не получится. Не то что ноги задирать.
— Каком кверху! Ложись на землю и поднимай ноги вверх!
— А не пошёл бы ты… в пешее эротическое путешествие! — Мне хоть и пофиг, но чувство гордости у меня есть. Валяться на земле перед каким-то старым пердуном я не собирался.
— Э-э-э… Что ты сказал⁈ — Разозлился тот. — Да я тебя в порошок сотру прямо здесь, незачем такую шваль в Аберрацию тащить.
— Приступай! — В упор глядя на мага, вмешался Василий. — Посмотрим, сколько ты продержишься на его месте.
Маг попытался выдержать взгляд парня, но не смог.
— Подними одну ногу, насколько позволяет цепь. — Буркнул он мне.
Я выполнил просьбу. С наигранным кряхтением маг наклонился и разомкнул браслет, при этом он вроде как неловко толкнул меня, рассчитывая на моё падение из неустойчивого положения. Я устоял, но его просьбу поднять вторую ногу повыше выполнил очень прилежно. Моя пятка замерла в сантиметре от его лица. Шлепанец не слетел, но щелкнул мага по носу.
Упавший от неожиданности на пятую точку маг, грязно выругался. Не переставая сыпать бранью, чем вызвал у Василия только гримасу презрения, он снял последний браслет и ушёл, волоча кандалы за собой.
— Правда, мог убить? — Поинтересовался я у Василия.
— Да куда ему. Даже на поддержание своего здоровья ему сил не хватает. В Аберрацию отправлять его, конечно, не будут, но по голове, в случае нападения на штрафника, точно не погладят.
Глава 7
Интерлюдия третья. Разговор в поезде
— Для меня непонятно, как сочетается возможность стать магом в Аберрации и при этом есть запрет магам на её посещение. — Спросил я, когда автоматика вагона доставила в наше купе два пакета с едой.
— Прямого запрета нет. Однако маги в Аберрации не выживают. Причём погибает не только маг, но и вся группа, с которой он зашёл.
— Продолжай. — Поощрил я попутчика, отдав ему свои галеты из сухпайка. На мой вкус, они были чересчур сладкие и больше напоминали печенье.
— Достоверно установлено, что все люди в той или иной степени маги. Просто у одних дар спит, не раскрыв своих способностей, а у других этих способностей, как слёз у тараканов.
— Тараканы не плачут. Им нечем. — Вставил я.
— Я образно. — Отмахнулся Василий. — Аберрация помогает раскрыть спящие магические способности. Не сразу и не у всех. Поэтому после каждого выхода проводят проверку.
— Получается, можно раз за туман сходить и отправиться на свободу?
— Размечтался. Жалко, что ты не мусульманин. Могли бы поменяться. — Вася вздохнул, глядя на свиное рагу в соусе, которое досталось мне. Ему в этот раз досталась баранина. Судя по всему, довольно жёсткая.
— Специалист по риторике тебе попался хреновый. Поэтому жуй, что дают, и рассказывай более внятно. — Урезонил я его. — И я не про набитый рот говорю.
— Не раскрывается дар за один заход. Если он у тебя не проявился в обычной жизни, то с помощью Аберрации тоже раскроется не сразу.
— Вон, оказывается, какая заковыка получается. — Я задумался, формулируя следующую мысль. — Штрафник, ставший магом, обретает свободу, но ведь он попал в штрафники за преступление. Нет опасений, что освободившись, он примется за старое с новыми силами?
— В штрафники тоже не за всякое преступление отправляют. Кого-то сразу на плаху. Раньше всех пробовали загонять в Аберрацию, но толку от таких смертников никакого. Хорошо, если пара человек из десятка сможет пережить первый заход. Аберрация весьма привередлива.
— Чем хуже человек, тем ниже его шансы вернуться? — Сделал вывод я.
— Верно.
— А магию можно применять за туманом? — Поинтересовался я.
— Неизвестно. Я же говорил. Маги, которые туда ушли, назад не вернулись. Сопровождавшие их люди тоже. Не у кого спросить. — Вася отодвинул свою баранину в сторону, с трудом прожевав пару кусков. Я усмехнулся и пододвинул ему свой недоеденный паёк со свининой, но всего с парой кусков. Его порцию забрал себе. — Что касается твоего первого вопроса, то выйти из Аберрации свежеинициированный маг может без проблем, но второй раз за туман ему лучше не соваться. — Повеселевшим голосом закончил Вася.
За нашей с магом потасовкой с интересом наблюдали другие штрафники. Круги с цифрами постепенно заполнялись. Сомневаюсь, что все стоящие здесь штрафники приехали вместе с нами на экспрессе. Слишком много получалось народа. В основном это были молодые парни и крепкие мужчины. Видимо, на отбор физические кондиции тоже влияли.
— Вась, а разве женщины среди штрафников бывают? — Поинтересовался я у напарника.
— Редко, но бывают. — Он проследил за моим взглядом. Через четыре круга от нас стояли две девицы. — Женщины тоже совершают преступления, и в родах дочки есть, желающие получить магический дар.
— То, что они есть, поверю на слово. — Усмехнулся я. — Только ради чего им жизнью рисковать? Муж и род ведь и так всем обеспечат. Живи в своё удовольствие и детей рожай. Нет, их на приключение потянуло.
— Долголетие и внешность! Для женщин это страшная движущая сила. — Усмехнулся Василий и пояснил. — Маги медленно стареют и живут дольше.
— Ты прав. — Согласился я. — Тогда я удивлён малому количеству дворянок на плацу.
— Почему ты решил, что именно эти две из родов? — Василий с любопытством глянул на меня. — Страшненькие они, и фигуры у них плоские. Если такая родится в дворянской семье, что большая редкость, хороший лекарь за соответствующую плату любой косметический дефект исправит.