— Догадался. — Не стал ей ничего объяснять. — Стой ровно.
Посмотрел на свою руку и постарался перевести её в то странное состояние, когда она может проходить через другие предметы. С живым телом я раньше так делать опасался. Кисть и часть запястья стали полупрозрачными. Засунул указательный палец по первую фалангу Тинил в ногу.
Появилось ощущение лёгкого сопротивления. Словно палец погрузился в тёплую воду. Сухую. В общем-то, ничего необычного или болезненного не почувствовал. Женщина вздрогнула.
— Что ты делаешь?
— Потерпи. Будет немного неприятно, но больно не будет. — Пообещал я, хотя точно этого не знал.
— В темноте твои слова звучат романтично, но мне страшно. — Тинил опять вздрогнула, когда большой палец, вслед за указательным, вошёл в её тело. — Что происходит?
— Тихо! Не больно ведь? Потерпи десять секунд. — Рыкнул на неё. Вопросы под руку отвлекали от ощущений, которые я старался уловить.
Пулю нащупывал почти наугад. Своих пальцев, погруженных в тело, я не видел. Хорошо, что пуля сделана из металла. Разница в плотности вещества ощущалась тем сильнее, чем больше она была. Нежно обхватив пулю, я постарался её тоже перевести в призрачное состояние. Вроде получилось.
Артефакт нисколько не изменил своего свечения в изменённом состоянии. Убедившись, что он двигается вместе с рукой, а Тинил при этом не корчится от болевого шока, я уже спокойнее извлёк пулю.
— Всё закончилось. — Я выпрямился и вернул свою руку вместе с пулей в нормальное состояние.
— Что ты делал с моей ногой? — Спросила женщина, начав спешно эту самую ногу ощупывать.
— Пулю доставал. Мне она очень нужна, а тебе вряд ли. Думаю, это честный обмен.
Руки женщины ещё быстрей зашарили по ноге. Наконец, она не выдержала и достала фонарик. Убедившись своими глазами, что форма цела, она перевела луч света на мою руку.
Я в это время пытался понять, какую функцию может выполнять этот артефакт. Ничего необычного, кроме свечения, в нём не было. Знаний в голове тоже не прибавилось.
— Это она? — Спросила Тинил.
— Угу. Похожа на пистолетную 9-мм. — Автоматически выдал я, хотя раньше в оружии особо не разбирался.
— Зачем она тебе?
— Нужна. Я же инопланетянин. У нас всё по-другому. — Ответил я с улыбкой.
Женщина от волнения похорошела. Я даже загляделся на неё.
— Чего? — Поймала она мой взгляд и направила фонарик прямо мне лицо.
— Ничего. Просто любуюсь. — Не стал я уходить от ответа. Фонарик при этом меня нисколько не слепил. — Жаль, мне нельзя оставаться здесь надолго. Тебя, кстати, не потеряют?
— Я в разведку ушла. До утра ждать будут. — Тинил отступила на полшага.
— Одна? — Удивился я.
— Ну да. Я мастер боя. Со мной трудно справиться. — Вспомнив, как я легко её уложил, под конец фразы, женщина смутилась.
— Верю. Пяткой в лоб ты мне здорово засадила. — Подбодрил я Тинил. — Попался бы нормальный фашист, убила бы.
— При чём здесь фашист? — Посерьёзнела она.
— У меня, на другой планете, или в другом мире, в сороковых годах была война. Немцы зверствовали жутко. Мы их фашистами называли. — Как можно короче ответил я. Не хотелось рассказывать историю своей страны. Никому она здесь не нужна. Как, впрочем, и мне их история неинтересна. — Ещё мы их фрицами называли. Вроде как самое распространённое имя было у немцев.
— У нас такого не было. Зверствовать русские не дают. Наказывают жёстко за любое нарушение правил войны.
— А разве отравленные боеприпасы разрешены? Это же зверство чистой воды! У нас кучу парней убило этой гадостью, а остальных еле спасли. — Возмутился я.
— Ты здесь не один? — Напряглась Тинил и отступила ещё на шаг.
— Нет. — Вздохнул я, поняв, что проболтался. — Нас была группа из двенадцати человек. Четверых сразу убило. Остальных мы с Васей утащили к лекарю. Вася — это мой напарник и тёзка. Сейчас раненые лечатся, а мы на разведку пошли.
— Ничего не поняла. — Замотала головой женщина. — Не сходятся твои слова. Сильно не сходятся. Больше на бред похоже.
— Дело твоё. — Не стал я настаивать и вернулся к ранее обсуждаемой теме. — Расскажи про бой в городе. Куда движется фронт?
— Стоит на месте уже вторую неделю. До этого мы отступали. — С недовольством в голосе ответила Тинил. — Их просто больше. Без применения тяжёлого оружия они давят нас числом.
— Есть надежда, что сможете их выдавить из города или хотя бы отодвинуть подальше от этого места?
— Зачем тебе эта информация?
— Чтобы планировать свои дальнейшие действия. Пока мы не получим у вас то, что нам нужно, мы не сможем насовсем покинуть этот мир. — Глядя на неё, ответил я, хотя Тинил уже выключила фонарик и вряд ли видела моё лицо в темноте.
— Тебе нужны пули из тел раненых?
— С чего ты взяла? Нет. Эти предметы могут быть, где угодно и какими угодно. И ценность имеют они только для нас.
— Опять твои загадки.
— А куда деваться, если мы из разных миров и имеем разные знания? — Задал я риторический вопрос. — Ты видела мои способности. Если я буду знать окружающую обстановку, то, возможно, смогу помочь, хотя бы отбросить их назад. — Я кивнул в сторону европейцев. По крайней мере, я думал, что они там, пока меня не поправила Тинил.
— В той стороне мы. Европейцы в противоположной. — Всё-таки уловила она моё движение.
— На улице светает? — Задал я Тинил, как всегда, неожиданный вопрос.
— А ты не видишь? — Удивилась она.
— Я не различаю. Для меня нет полной темноты. — Улыбнулся я, видя её ошарашенное выражение лица. — Но это относится только ко мне. Остальные мои товарищи по несчастью такой способностью не обладают.
— Почему?
— Среди них я тоже инопланетянин. — Пожал я плечами.
— Почему «товарищи по несчастью»? — Уточнила женщина.
— Долго объяснять. — Я подошёл к ножу, валявшемуся в углу, поднял его и вручил Тинил. — Мне надо вернуться. Долго хожу. Вася, наверное, беспокоится. Как бы глупостей не наделал. Ты сюда опять сможешь прийти?
— Зачем? — Она спрятала нож под одеждой на запястье.
— На свидание! — Хмыкнул я. — Или ещё поговорить. Вдруг смогу помочь в вашей войне.
— Я тогда приду не одна. — После короткого раздумья ответила Тинил.
— Без проблем. Главное, чтобы это не нарушило нашей и так хреновой маскировки. — Добавил я. — Можешь захватить хорошую верёвку метров двадцать длиной и три мешка для трупов?
— А это зачем? — Устав от неожиданных вопросов, со вздохом спросила она.
— У меня трое мертвецов лежит в развалинах. Их бы похоронить по-человечески.
— Вы хороните своих мертвецов в мешках? Надеюсь, не расчленяете перед этим? — Тинил с подозрением посмотрела на меня.
— Тьфу на тебя. У нас… То есть, у меня, в моём мире. Для перемещения покойников используют специальные мешки. Большие такие. — Терпеливо объяснил я. — А хоронят в земле на кладбищах. Как у них хоронят, не знаю, но оставлять трупы гнить в развалинах, тоже не дело.
— Похороним мы твоих людей, и без мешков обойдёмся. — Объяснение её удовлетворило. — Когда встретимся? И где?
— Здесь. Часов через восемь. Тебе хватит времени?
— Должно хватить. Подождёшь, если что. — Тинил скользнула к окошку и осмотрела улицу.
— Только давай без глупостей, вроде захвата в плен. — Предупредил её на всякий случай. — Не хочу никого из своих убивать. То есть из ваших.
— Всё будет честно, пока ты сам не нарушишь нейтралитет. — Сказала Тинил напоследок и выскользнула в окно.
Тинил вернулась из разведки, когда окончательно рассвело. Обратный путь прошёл спокойно. К сожалению, задание она выполнить не смогла. Посчитала, что информация о «госте» важнее, чем осмотр завала через Околокремлёвский проулок. Всё равно Эттув не ставил ей чёткой задачи, а отправил в разведку больше для разминки и вхождения в тонус после госпиталя.
— Нутеиги, ты из разведки? К командиру на доклад? — Окликнул Тинил знакомый боец.
— Да. — Кивнула женщина. — Сначала в медпункт заскочу, а потом на доклад.
— Тебя ранило? — Забеспокоился парень. Тинил уважали и очень ценили как бойца.
— Слава духам, нет. Я по другому вопросу.
Дойдя до мобильного госпиталя, она нашла знакомого хирурга, который, к счастью, оказался не занят.
— Кагье, мне срочно нужен рентген ноги. — обратилась Тинил к нему.
— Пуля зашевелилась? Болит? — Поинтересовался пожилой хирург. — Предлагал же тебе её удалить. Я ведь не тот фельдшер-костолом, который тебя в госпитале лечил.
— Давай сделаем снимок, а там видно будет. — Не стала она объяснять причину.
— Ну пойдём. — Согласился медик. Завёл её в закуток с рентгеновским аппаратом и указал на стул возле него. — Скидывай штаны и ложись на стол.
— Может, объяснишь? — Кагье вышел из проявочной. В руках у него была рамка с ещё мокрым снимком.
— Пули нет? — Больше утверждая, чем спрашивая, произнесла Тинил.
— И мне интересно, как ты от неё избавилась. Покажи рану. Тебе её хотя бы обработали по всем правилам? — Хирург опустил взгляд на ногу женщины.
— Нет никакой раны. — Тинил продемонстрировала обнажённое бедро со всех сторон. Кроме недавнего шрама от операции, других следов хирургического вмешательства не наблюдалось. — Подробности пока не могу рассказать. Нужно разрешение командования. Про исчезновение пули тоже не треплись. По крайней мере, до решения Эттува.
— Хорошо. — Пообещал хирург. — Снимок, как подсохнет, я к твоему делу подошью.
— Спасибо, Кагье. Пойду на доклад. — Тинил быстро оделась и направилась к выходу.
Эттув, командир их небольшого разведотряда, внимательно слушал подробный доклад от стоявшей перед ним разведчицы.
Его кабинет находился на первом этаже некогда жилого дома. Мирных жителей эвакуировали с началом боевых действий в городе. Артиллерию противоборствующие стороны применять опасались. Поэтому надобность прятаться по подвалам отсутствовала.