— Бежим отсюда! — Спохватился боец. — У них проблем с выстрелами для гранатомёта нет.
— Идём на два этажа выше. — Согласился я, одновременно намечая конечный пункт.
Хрустя мусором и кирпичной крошкой, мы поднялись на два этажа. Внизу ожидаемо рванула граната. Потом вторая.
— К окну не суйся. Попробую гранатомётчика подловить.
— Добре. — Засуетился Натаныч. — Держи мешок. Я вокруг пока гляну, куда можно отойти. Если ты так ловко их будешь дальше отстреливать, то охоту за тобой быстро откроют.
Выглядывая через осколок, застрявший в раме, постарался отыскать гранатомётчика. Естественно, не увидел, зато засёк в окнах напротив перемещение солдат с пулемётом. Проверил, как там снайпер. Артефакт снова был еле виден, но из комнаты не переместился. Я решил дождаться, когда пулемётчики установят пулемёт и подготовятся к стрельбе. Они не сильно прятались, отчего-то надеясь на свою неуязвимость. Похожее шевеление обнаружил в двух других окнах. На первых этажах мельтешение солдат противника стало более интенсивным.
— Натаныч, иди сюда!
— Чего? — Заглянул тот в дверной проём.
Я коротко обрисовал ему наблюдаемую картину.
— Похоже на подготовку к штурму. Будь здесь. Я к командиру. Он возможно знает, но перестраховаться всё же стоит.
Предстоящий штурм меня мало волновал. Мне нужен был снайпер с артефактом. Точнее, артефакт без снайпера. Поэтому я подготовил несколько магазинов и открыл беглый огонь по всему, что шевелится в поле моего зрения.
Небольшой оптический прицел, оказался очень удобен для такой стрельбы. Обзор перекрывался минимально, и я хорошо замечал цели не только через прицел, сужающий поле зрения, но и на периферии. Стрелять с двумя открытыми глазами я не умел. Возможно, научусь так же легко, как и стрелять, но сейчас было не до этого.
Первым погиб один солдат из пулемётного расчёта. Второй спрятался. Я не стал его выцеливать, а постарался максимально повредить пулемёт.
Тяжёлые пули из моей винтовки с четырёх выстрелов вышибли его из зоны видимости. Тогда я переключился на солдат, мелькающих в окнах нижних этажей. Скоро и они попрятались. Я сильно не высовывался, а любого стрелка, начавшего целиться в моём направлении, первым переводил в разряд раненых или мёртвых.
Со стороны других пулемётных расчётов меня прикрывали кирпичные простенки. Один из пулемётчиков оказался слишком упорным. Даже не видя меня, он изрешетил оконный проём, которым я пользовался. Пришлось прятаться, опасаясь рикошета.
Сменив позицию, я разобрался с этим расчётом.
И чуть не проворонил снайпера. Увлёкшись стрельбой, я перестал отслеживать его перемещения. При замене магазина, которую выполнял уже автоматически, окинул взглядом дом и заметил знакомое свечение прямо напротив себя, но на этаж ниже. Снайпер находился в глубине комнаты.
Резко сместившись в сторону и также отойдя назад, я открыл огонь, ориентируясь на свечение артефакта.
Магазин подходил к концу, когда артефакт внезапно изменил положение. Словно моя пуля отстрелила его, и он упал на пол.
Позицию следовало менять. Я и так задержался на одном месте. Могли снова гранату засадить в такого нехорошего меня. На лестничной площадке столкнулся с Натанычем. Тот в полумраке не сразу меня опознал, а когда понял, кто перед ним, восторженно зачастил:
— Здорово ты их пострелял, Вася! Мужики даже не верят, что ты один смог такую стрельбу устроить! — Произнёс он, в первый раз за всё время, обратившись ко мне по имени. — Позицию меняешь? Это ты правильно решил. У европейцев гранатомётов побольше, чем у нас. Хотя они не сильно их любят применять, но для тебя исключение сделают обязательно.
— Показывай, куда идти. Нам на первый этаж надо. — Перебил я его.
— Почему на первый? Там же неудобно. Это обычным бойцам лучше поближе к земле быть, чтоб атаку отразить, а стрелку, чем выше, тем удобней стрелять.
— Пошли. Я лучше знаю.
— Ты что задумал? — Прямо спросил Натаныч, не двигаясь с места и перегородив мне проход.
— Я снайпера подстрелил. Мне надо срочно покопаться в его вещах. — Решил я не скрывать своей цели. — Там очень нужный мне предмет.
— Я не могу тебя отпустить к европейцам.
Внешне расслабленно начал отвечать Натаныч и резко сорвал с плеча автомат. Он хотел приставить его ствол мне под подбородок. Единственное незащищённое, жизненно важное место. Но я успел положить руку на ствольную коробку. В результате оружие замерло на уровне моей груди. В этом месте находились самые толстые пластины бронежилета.
— Не пробьёшь. — Заверил я Натаныча.
Тот попытался вырвать автомат из моих рук, но я держал крепко.
— У меня пули со стальным сердечником. Очередью продырявлю. — Он перестал дёргать оружие, а наоборот упёр его в мою грудь.
— Я в сапёрном бронике. — Пришлось напомнить про особенность надетой на меня одежды. — Его даже очередью не возьмёшь.
— В упор должен пробить.
Словесная пикировка ни к чему не вела. Мы оба тянули время. Непонятно зачем. Повинуясь внезапному порыву, я ослабил давление на автомат и перевёл руку в иное состояние. Чуть сжал оружие обратно. Моя кисть частично вошла в металл, и в этот момент я вернул её в обычное состояние.
Думал, будет взрыв или другой катаклизм приключится, но вместо этого, металл ствольной коробки осыпался мне под ноги мелкой пылью. Я повторил процедуру. Щёлкнула возвратная пружина, разрушенная в нескольких местах. Автомат под моей рукой медленно рассыпался мелкой пылью.
— Что происходит? — Натаныч отступил на шаг, одновременно выдёргивая оружие из моей руки. На этот раз я не сопротивлялся. Для меня оно опасность больше не представляло. — Что ты сделал с оружием?
— Наглядно показал, что в плен я не попаду. — На самом деле показанный фокус дался мне не так уж легко. Навалилась усталость, а броник начал давить всем своим весом на плечи. — Натаныч, мне очень нужна та штука, что есть у снайпера. — Проникновенно заговорил я. — Я хорошо проредил немцев. Оставшиеся меня не задержат.
— Ты уверен? — Натаныч нервно ощупывал изуродованное оружие. — Вместо тех, что ты подстрелил, пригонят других. Если уже не пригнали. Решат, что идёт подготовка к прорыву.
— Численное превосходство хорошо сокращается огнестрельным оружием. — Усмехнулся я. — У меня неплохо получается.
— Ты сумасшедший. — Он покачал головой.
— Нет. Это трезвый расчёт. Если я не буду рисковать, то не вырвусь отсюда. У меня нет другого выхода.
— Нужно поставить в известность начальство.
— Иди ставь. — Покладисто согласился я.
— А ты в это время побежишь к противнику? Так не пойдёт.
— Могу тебя вырубить. — Предложил я. — Побудешь в бессознанке с чистой совестью, пока всё не кончится.
— Вот только по голове меня бить не надо. — Натаныч отступил от меня ещё дальше, для чего ему пришлось опуститься на две ступеньки по лестнице. — Пошли. Подумаю по дороге, что с тобой, таким ретивым, делать. — Он развернулся и пошёл вниз, придерживая разваливающийся автомат. — У нас группа штурмовиков наготове сидит. Возьмёшь в качестве поддержки? — Не оборачиваясь, предложил он.
— Мы не сработанные. Они будут обузой для меня, а я для них. Лучше отправь их по моим следам минут через двадцать. По крайней мере, дорогу я им расчищу.
Я двигался позади Натаныча, пытаясь как-то прийти в себя. Оказывается, мои необычные способности тоже имеют границы. Зато теперь знаю, что произойдёт, если моя рука застрянет в твёрдом предмете. Надо потом с жидкостью эксперимент провести, и с живой плотью. Сдаётся мне, что результат будет отличаться.
Неожиданно среди мусора на лестнице, моё внимание привлёк маленький бутылёк. В таких у нас раньше йод продавался в аптеках. Меня прямо тянуло к нему. Я с трудом присел и подхватил его двумя пальцами. В тот же момент в меня потекла живительная энергия. Выпрямился я не такой уставший.
— Чего нашёл? — Обернулся Натаныч.
— Показалось. — Ответил я и откинул бутылёк в сторону. Энергия в нём кончилась, а моё состояние, наоборот, значительно улучшилось.
Сложить нехитрый пазл оказалось нетрудно. Пока я не испытываю дефицита энергии, накопители для меня не видны. Точнее, никак мной не ощущаются. С другой стороны, а те ли это накопители, что собирают Вася с Катей? Может они с разной энергией? Мои товарищи спокойно берут накопители в руки и ничего в них не вливается. Надо проверять и только потом делать выводы.
Одно радует. В этом мире я для себя энергию могу найти прямо под ногами. Стоит заодно подумать, как её запасать на будущее.
На площадке первого этажа мы остановились.
— Как будешь действовать? — Натаныч пристально смотрел на меня. Для него было уже темно, но мои глаза он видел.
Я прикинул свои возможности. Несмотря на то, что толстый поддоспешник одевать не стал, движения у меня оставались скованными и немного неуклюжими. Следовало привыкнуть к броне, но ограниченность во времени заставляла спешить. С собой у меня были оба пистолета. Ремень с кобурой и кармашками под магазины, с трудом, но удалось застегнуть на талии. Второй пистолет я засунул в нагрудный карман бронекостюма. Винтовку я тоже планировал взять с собой.
— На улице сильно стемнело? Для меня не существует полной темноты. — Сразу пояснил я. — Мне надо понять, насколько я буду заметен, когда начну перебегать через улицу.
— Вот даже как? — Удивился Натаныч. — Сколько пальцев показываю?
— Фигу ты показываешь. — Усмехнулся я. — То есть, уже темно?
— Это здесь темно. На улице такой темноты не будет. Постоянно что-то горит. Осветительные ракеты и мы, и они периодически запускаем. — Он кивнул в сторону европейцев. — Увидят тебя сразу, как только высунешься.
— Плохо.
Я задумался. Оставался как минимум один пулемётный расчёт, который мог мне доставить неприятности своим калибром. Следовало выманить их и обезвредить перед забегом, но оттягивать дальше поход за артефактом не стоило. Его могли унести подальше от линии фронта.