— Чем платишь ты? — Осторожное прикосновение пальцами сменилось на более уверенное поглаживание всей ладонью.
— Не надо. — Я накрыл её ладонь своей. — Потом будет только хуже. Тем более я грязный, потный и вонючий. — Напомнил Тинил, стараясь вернуть разговор в конструктивное русло.
— Нашёл, чем напугать взрослую женщину. — Она высвободила руку и, неожиданно обняв меня, прижалась всем телом. — У меня душ есть в комнате. Там воды много в баке осталось. Хватит тебе помыться.
Я и не думал вырываться. Всё же мне досталось молодое и здоровое тело с нормальными инстинктами. Близость красивой женщины, от которой одуряюще приятно пахло, могла раньше снести мне крышу. Сейчас я легко контролировал себя. Ну почти легко. Все же некоторые физиологические реакции не подконтрольны мозгу в полной мере, а поклонником футбола я никогда не был, чтобы отвлечься, думая о нём.
Тинил ощутила эту реакцию и прижалась сильнее низом живота. Я на автомате обнял её и начал легонько гладить по спине.
Неожиданная мысль прямо резанула мне по мозгам. Взяв Тинил за плечи, оторвал её от себя. Разведчица с удивлением смотрела на меня, пытаясь сдержать слёзы.
— Что…
Но я не дал ей договорить. Наклонился и поцеловал её. Сначала легко коснулся её губ, одновременно отслеживая свои ощущения, затем поцелуй стал глубже. Тинил, хоть и была удивлена моим поступком, практически сразу начала отвечать.
Добрых три минуты мы не могли оторваться друг от друга. Глубокие поцелуи с языком, переходили в лёгкие, поверхностные касания, чтобы опять смениться жадным движением губ.
— Что это было? — Задала риторический вопрос разведчица, когда мы, наконец, смогли передохнуть.
— Мне нужна рубаха и какая-нибудь ваша еда. Что-нибудь, что для тебя вкусно пахнет. — Вместо банальностей я перешёл к конкретике.
— Ты… — Тинил снова недоговорила, серьёзно задумавшись. — Ты думаешь…? — Её лицо засветилось надеждой.
— Думать я могу что угодно. Надо проверять. А заодно можно и помыться. — Я подмигнул Тинил.
— Штаны тоже надо. — В ответ улыбнулась она, опустив взгляд на мою промежность, а потом и на ноги. Фактически я щеголял в очень дырявых шортах. А последние события выявили прорехи на весьма интересном месте. Ходить в таком виде на людях точно не стоило. — Я сейчас. — Тинил выскользнула за дверь.
— Куда собрались? — Окрик Вашего Благородия застал штрафников врасплох.
Трое парней, собравшиеся сходить за туман, резко остановились и обернулись назад. Благородие сидел у костра и ковырялся палкой в углях, хотя его там не было буквально тридцать секунд назад.
— За туман пошли. — Ответил Третий. — Какой смысл нам здесь торчать?
— Дело, конечно, ваше. Писать похоронки — для меня дело привычное. Но я бы посоветовал дождаться хотя бы вечера, а лучше завтрашнего утра.
— Какой в этом смысл? — Повторил Третий. — Седьмой, Восьмой и Двенадцатая уже больше суток в Аберрации. Если они не погибли, то, возможно, им требуется наша помощь.
— Эти трое, в отличие от вас, в свой первый заход не получили ни царапины. Если их нет рядом с местом выхода, то ко мне вас никто не принесёт. Вы останетесь там. Совсем мёртвыми.
— Это была всего лишь случайность. Теперь мы знаем, чего стоит опасаться.
— И чего же? — Скепсис в вопросе Благородия так и сквозил.
— Там слышалась немецкая речь. Значит, будем опасаться немцев. И огнестрельного оружия. — Добавил Третий.
— Дождитесь хотя бы, пока выздоровеют остальные. — Толстяк кивнул в сторону палатки, где лежали ещё двое штрафников. — Чтобы мне за написание похоронок два раза не садиться.
— Вы можете ускорить их выздоровление? Тогда мы подождём. — Предложил Третий. — До обеда. Не дольше. По правилам вы не можете нам препятствовать, если мы идём в Аберрацию.
— Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. — Благородие отбросил палку и смешно переваливаясь, побрёл в палатку с ранеными.
Тинил вернулась быстро. Чуть запыхавшаяся, но довольная, она протянула мне свёрток с одеждой. Он меня сейчас интересовал меньше всего, поэтому одежда благополучно перекочевала на стол.
— Доставай еду. — Потребовал я. У разведчицы во второй руке была матерчатая сумка.
— Оголодал? — Улыбнулась Тинил и начала выкладывать продукты на стол.
Полбулки хлеба, кусок сырокопчёной колбасы, две банки консервов и стеклянная пол-литровая бутылка с «Лимонадом». Я поднёс хлеб к лицу и принюхался. Несло свежим навозом. Запах был слабый, но аппетита не вызывал. Отложил его в сторону. Принюхался к колбасе. Резануло острым запахом мочевины. Тинил заметила моё скривившееся лицо.
— Нет? Может, консервы?
— Не порти продукты, если, конечно, сама не хочешь есть. — Покачал я головой.
Что-то было не так. Очень не так! Я шагнул к Тинил и втянул запах её волос. Немного отдаёт потом. Пахнет женщиной. Маняще. Зовуще. Наклонился к её лицу и лизнул её щеку.
— Ты чего? — Удивилась она.
— Пробую тебя на вкус. — Честно признался я.
— И как? — Тинил не спешила вытирать мокрую щеку, а смотрела мне в глаза, ожидая ответа.
— Вкусно. Так же как во время поцелуя.
— Я потная. Мне надо в душ. — Смутилась разведчица.
— Ты не понимаешь. — Я подавил улыбку и постарался говорить серьёзно. — Я из другого мира. Мне нельзя есть здешние продукты. Для меня они пахнут неаппетитно и, скорее всего, смертельно опасны. — Тинил кивнула, показывая, что знает об этом. — Меня воротит от запаха местных людей. Тащить лягушатника мне было не тяжело. Больше проблем доставлял его запах. И так с любым местным жителем. Кроме тебя. — Я сделал паузу, ожидая, когда смысл моих слов дойдёт до женщины. Но она не могла соединить вместе разрозненные факты. Просто не хватало знаний, для их понимания. — Как пахнут Вася с Катей?
— Резкий запах чего-то прокисшего. Но ты пахнешь обычно. У тебя даже пот не такой вонючий, как у некоторых наших мужиков.
— Про это я и говорю. Мы должны друг для друга быть весьма неприятными. Не только из-за запаха, но и на вкус.
— Давай ты будешь забивать свою голову мировыми проблемами после того, как мы помоемся. — Прервала меня Тинил и кивнула на одежду. — Переодевайся и пошли.
— Презервативы есть? — На всякий случай уточнил я, натягивая штаны. Трусов разведчица не принесла.
— Ты чем-то болеешь? — Тинил прищурила глаза в ожидании ответа.
— Нет. Но ты можешь забеременеть.
— Я хочу забеременеть! От тебя. Не спорь! — Повысила она голос, видя, что я собираюсь возразить. — Мне лучше знать, каким должен быть отец моих детей. То, что вокруг идёт война, значения не имеет.
— Так почему ты носишь бронежилет, если он тебе не нужен? — Неожиданно вернулась Тинил к прежнему разговору.
Мы уставшие лежали на матрасе, который пришлось бросить на пол. Кровать у Тинил оказалась сильно скрипучей. Пол тоже был не идеален, но скрипел значительно меньше.
— Бережёного бог бережёт. — Ответил я пословицей.
Вдаваться в объяснения, что для меня эта способность — такой же сюрприз, как и для неё, я не стал. К тому же неизвестно, как долго она сможет работать.
— Светает. — Переключилась она на другую тему. — Надеюсь, нас не потеряли.
— По-моему, половина фронта знает, где мы и чем занимаемся. — Улыбнулся я, лёгкими касаниями начав поглаживать её живот.
— Я кричала? — Заволновалась Тинил.
— Нет. Сдерживалась. Но рычала довольно громко. — Я улыбнулся и поцеловал её грудь. В ответ раздался сдавленный звук, нечто среднее между рычанием и мурлыканьем большой кошки.
— Перестань. Или мы так до заката здесь застрянем. — Сипло попросила Тинил, отодвигая мою голову. — У меня ненормальная реакция на тебя. Я начинаю её бояться.
— Обычная реакция.
— У тебя со всеми женщинами так? — Она посмотрела на меня, знакомо прищурив глаза.
— Мне нужны нормальные бронежилеты и шлемы, желательно трофейные. Ещё не помещает пяток пистолетов и патроны к ним. Чем больше, тем лучше. — Сменил я тему, уходя от опасного вопроса. Миры разные, а женщины везде одинаковые.
— Ты опять собрался на штурм? — Обеспокоенно спросила разведчица. — Ты же вернуться хотел и отдохнуть?
— Я хочу схрон сделать на месте выхода. Мало ли. Отодвинется линия фронта, а мы выйдем из тумана с голыми руками. Как будем к вам прорываться? — Привёл я довод. — Найдётся у трофейщиков хотя бы три комплекта?
— Я поговорю с Эттувом. — Пообещала Тинил, переключившись на рабочий лад. — Эх, вставать надо. А так не хочется.
Я зашёл в комнату, где Вася сидел с Катей. Оба давно проснулись и маялись от безделья.
— Долго нам здесь торчать? — Первой выпалила Катя. — Сам занимаешься неизвестно чем, а мы тут сидим и чью-то оргию слушаем. — Тинил, зашедшая за мной, покраснела и постаралась спрятаться за мою спину. — Так это были вы!
Возмущению Кати не было предела. Она открывала рот как рыба, но не могла произнести ни звука. Слишком многое хотела высказать одновременно.
— Цыц! — Рявкнул я на неё. — Чужая личная жизнь должна тебя интересовать в последнюю очередь. Много вы набрали накопителей?
Вася хотя и был удивлён, но украдкой показал мне большой палец.
— Вон стоят. — Кивнул он на угол, в котором находились три вещмешка забитые под завязку. — Но их надо делить. Вес слишком большой.
Я подошёл и попробовал поднять один мешок. Для меня вроде не тяжело, но лямки вещмешка подозрительно затрещали.
— Мужики помогут донести. — Тинил справилась со смущением.
— Мы возвращаемся? — Догадался Вася.
— Да. Нужен небольшой отдых. Тем более мы не с пустыми руками возвращаемся.
— Притомился он, бедненький. — Съязвила Катя. — И много ты накопителей набрал? Покажи хоть один.
— Перебьёшься. Если не нравится, можешь в следующий раз пойти одна. Немецкие солдаты сильно обрадуются, если ты попадёшь к ним в руки.