— Четверо наших попали под раздачу. Взяли втихаря бронежилеты и оружие, которое вы приготовили. Решили доказать, что могут без нашей помощи обойтись. — Хмуро сообщил Василий. — Теперь от них осталось мокрое пятно.
— Мы же разговариваем через Васю. — Напомнила ему Катя.
— Общайтесь нормально. — Махнул я рукой на предосторожности. — Лишняя опасность нам не повредит, учитывая, что на фронте перемирие. Сколько обычно длится такое затишье? — Спросил, обращаясь к Тинил. Новость о перемирии была неприятной.
— По-разному. От недели до месяца. Потом русские опять исчезают за стенами, и фронт снова начинает поставлять гробы и раненых. — Грустно усмехнулась женщина. — Во время перемирия иногда случаются локальные стычки врукопашную. Но это редкость. Хорошо подготовленных бойцов мало и их берегут для обороны или диверсионных операций. Сейчас для них самое время.
— Что за операцию проводят русские? Есть какая-нибудь информация?
— Не наш уровень. Возможно, агентура передала нужные сведения в штаб, но нам никто не доложил. — Вклинился в разговор напарник Тинил.
— Мне не хочется собирать бесполезные накопители целый месяц. — Василий был явно недоволен таким поворотом. — Уважаемая Тинил, расскажите про рукопашные стычки. Как они происходят? Какова численность сражающихся?
— Если мы говорим про линию фронта, то всё происходит спонтанно. От нечего делать мужики сцепятся языками, а там и до драки недалеко. Или особый отдел собирает диверсионную группу и отправляет в тыл врага. Те вырезают кого могут и возвращаются, пока противник не подтянул мастеров с линии фронта.
— Общевойсковой бой с холодным оружием не используют?
— Нет смысла. Рядового быстро искусству рукопашного боя не научишь, а во время обычной перестрелки он гибнет так же быстро, как неподготовленные бойцы. — Ответила Тинил.
— Ты хочешь повоевать врукопашную? — Уточнил я у Василия. — Уверен, что справишься?
— Меня учили хорошие учителя.
— Тинил, можешь его проверить?
— А сам? Ты превосходишь меня как рукопашник.
— Я не смогу оценить степень его подготовки. Только убить. — Покачал я головой. — Третий, Катя, как у вас с подготовкой?
— Никак. Деду в голову не приходило, что мне придётся кого-то убивать голыми руками. — С вызовом ответила Катя.
— Меня учила улица. — Чуть помедлив, произнёс Третий. — Сомневаюсь, что мои приёмы чего-то стоят против подготовленного бойца.
— Его тоже проверь, на всякий случай. — Попросил я Тинил, указывая на Третьего. За разговором мы добрались до знакомого здания. — Не знаешь, Эттув нашёл необходимую аппаратуру?
— Не до того было. Иди сам спроси. Он, как обычно, в своём кабинете сидит.
— Звукозаписывающая аппаратура нашлась у особистов. — Рассказывал Эттув, заведя меня в специально выделенную комнату. — Они же установили и настроили её.
В комнате стоял большой стол, на котором лежала толстая стопка бумаги с краю. Карандашница с кучей заточенных карандашей, и, прямо над столом, висел микрофон.
— Ты пока располагайся, а я предупрежу техников, что запись начнётся немного раньше.
— Эттув, скажи моим, чтобы без меня на фронт даже не думали соваться. Пусть походят, если не накопители, то хотя бы артефакты поищут. — Попросил я.
— Передам. — Кивнул он и оставил меня одного.
Я сел за стол и стал ждать, когда сообщат, что к записи всё готово. Дабы не терять время, начал зарисовывать схемы. Потом просто поясню, что на них изображено.
Техники из особого отдела провели в комнату не только микрофон, но и динамики. По мере моего рассказа через них посыпались уточняющие вопросы. В большинстве своём очень грамотные. Военный с неприметной внешностью периодически заходил ко мне в комнату и забирал листки со схемами.
У меня сложилось впечатление, что особистам удалось найти специалиста в области электроники полупроводников, химии, оптики и куче других специальностей сразу. Причём хорошего специалиста, а не такого, как я, нахватавшегося верхушек. Далеко не на все вопросы я смог ответить, но надеюсь общее направление для дальнейших исследований указал правильно.
Попутно надиктовывал всплывшие в памяти знания из других областей. Здесь вопросов возникало меньше, но тоже были.
К концу пятого часа я чувствовал себя выжатым как лимон и решил, что на сегодня хватит. Мой невидимый собеседник тоже порядком устал, поэтому возражений не последовало, и техник объявил, что останавливает запись.
Ко мне в кабинет зашёл уставший, но довольный военный.
— Хорошо поработали. Материала много для дальнейшего изучения, и он более качественный, чем в прошлый раз.
По голосу я узнал своего собеседника, поэтому поинтересовался:
— Зачем такие сложности с микрофоном и динамиками? Мы могли сесть и нормально поговорить. Некоторые вещи лучше объяснять, показывая на схемах.
— Вы хорошо отвечали, и схемы у вас замечательные. — Продолжал радоваться собеседник. — Позвольте представиться: Бецалель Давидович Альбо. Я заведую местным особым отделом. — Я просто кивнул в ответ. Самому представляться глупо. Он и так обо мне знает всё, что только можно было узнать. — Не считайте меня великим знатоком науки. — Улыбаясь, продолжил он. — Я, конечно, умный, но не до такой степени. Раскрою вам небольшой секрет. В другой комнате вас слушало восемь человек. Всех, кого смогли собрать за столь короткое время. Это они задавали вам вопросы, записывая их на бумажке. Я лишь зачитывал. Боюсь, при личном контакте вы бы потонули в потоке скептицизма и язвительности. Я слишком хорошо знаю эту братию, чтобы тратить время впустую.
— Хитро. — Улыбнулся я. — Но сейчас мне нужно заняться делом с моими подопечными.
— Василий, или Иван? — С вопросом посмотрел на меня особист.
— Лучше обращаться Василий.
— Василий, я знаю про вашу неуязвимость, но прошу: не рискуйте собой. Даже у Ахиллеса было уязвимое место. — Проникновенно глядя мне в глаза, сказал Бецалель Давидович.
— Я знаю об этом. Бронежилет я тоже не из-за обострившегося мазохизма таскаю. — Не люблю особистов. А добрые особисты вызывают у меня приступ паранойи. Поэтому отвечал я честно. — Вся особенность нашего появления в вашем мире упирается в преодолении опасностей. Нам нужен риск или мы будем мертвы, так же как четверо наших товарищей, которые надеялись лишнего риска избежать.
— Я слышал об этом инциденте. — Вот тут я удивился. Когда он мог прочитать доклады подчинённых, если всё время засыпал меня вопросами? — Но согласитесь, если бы в бронежилетах и с оружием шли вы, то состав мокрого пятна тоже был бы несколько другим.
— Спорить не буду, но я смог пообщаться с роботом русских и уйти живым и невредимым.
— Вот с этого места хотелось бы вашу историю узнать во всех подробностях. — Оживился Бецалель Давидович, а у меня отлегло от сердца. Он мне начал казаться подозрительно всеведущим, но оказалось, что это не так.
— Давайте баш на баш. — Предложил я. — Вы мне предоставите всю имеющуюся у вас информацию о русских, а я вам расскажу о своих выводах. Но только после того, как я решу свои насущные проблемы.
— Я могу чем-нибудь помочь со стороны своей службы?
— Как появится необходимость в вашей помощи, я её обязательно попрошу. В данный момент сам не знаю, что именно мне нужно. Подскажите, где искать моих ребят?
— Может, стоило Третьего взять с собой? — После длительного молчания, разбавляемого нашим пыхтением, спросил Василий. — Чего мы тут одни мучаемся?
Его голос в противогазе звучал глухо. Вдобавок стенки бетонных секций канализации густо поросли то ли мхом, то ли лишайником, который гасил звук, как вата. Размер трубы позволял передвигаться лишь на четвереньках. Хорошо, что в городе давно не работает водопровод и в канализацию поступает мало стоков.
Защитные костюмы из прорезиненной ткани защищали нас от воздействия внешней среды, но плохо боролись с выделяющимся потом. К середине пути мы оба были мокрые как мыши.
— Ползи давай. Я уже хочу назад повернуть. Как представлю, что нам снова предстоит в это дерьмо лезть, но уже без защиты, так нехорошо становится.
— Ты сам согласился через канализацию пробираться. — Напомнил мне Василий. — Как ты говорил? Эффект неожиданности? Слово «вонючей» забыл добавить.
— Тихо. Вроде добрались. — Прервал я разговор.
Согласно планам городской канализации, которые предоставил особист, над нами должен находиться закуток за местной гостиницей. Её выбрали офицеры европейских армий для своего проживания. На люк сверху, был навален мелкий мусор. Особист подготовил много аналогичных путей проникновения на занятую врагом территорию. Несмотря на моё негативное отношение к различным особым отделам, этот мужик был явно занят полезной и нужной работой, чем вызывал искреннее уважение.
Выпрямившись в колодце, я стянул противогаз и скинул капюшон костюма с головы. Наверху было тихо. Поднявшись по скобам, осторожно приподнял крышку люка и осмотрелся через образовавшуюся щель. Мелкий мусор посыпался вниз, откуда послышалось недовольное ворчание Василия. Тот как раз успел снять свой противогаз.
Люк находился за деревянной хозпостройкой. С другой стороны, от посторонних глаз его прикрывал высокий деревянный забор, огораживающий задний двор гостиницы.
Крышку я аккуратно положил рядом с люком и выбрался на поверхность. Пока снимал защитный костюм, ко мне присоединился Василий.
В этот раз ждать наступления темноты я не стал. На диверсию мы отправились ради Василия, а он в темноте никакого преимущества над другими людьми не имел.
— Идём? — Парень немного нервничал и постоянно проверял длинные кинжалы, закреплённые на теле.
Его обучали фехтованию с детства. Меч или шпага были Васе привычней, но ничего подобного поблизости найти не смогли. Максимум, что удалось найти — два длинных кинжала. Когда Василий встал в спарринг с Тинил, вооружившись ими, разведчице пришлось туго. Всё же длинна иногда имеет значение.