Говорить у нее получалось убедительно: с правильной интонацией, всхлипываниями и придыханиями. Но весь этот артистизм Марка не впечатлял. Он знал, что врать она умеет складно. Это раньше, когда она шептала что-то такое ему на ухо, он позволял себе забыться и поверить, и от каждого ее слова мурашки пробегали по коже. Теперь – другое дело. Она – чужая. У него есть своя, пусть и далекая сейчас, зато родная…
– Я сожалею, но ты просчиталась. Тебя здесь никто не ждет.
– Я… я заслужила это. Спорить не буду. Но я все равно прошу тебя о небольшом одолжении…
– Тебе деньги нужны? Легко, с этим и квартирой я помогу – на первое время, пока ты на ноги не встанешь или нового папика себе не найдешь. Но я делаю это только ради Стефана!
Верена вздрогнула, словно он ее ударил.
– «Папика»… Не говори так, пожалуйста! Я знаю, что совершила много ошибок. Но это из-за чувств, а не какого-то расчета! Когда ты это так называешь, кажется, будто я игру веду!
– А разве нет?
– Нет! Я жила так, как чувствовала, как мне казалось правильным. Поэтому я здесь не из-за денег, а из-за тебя…
– У меня невеста есть. Я ее люблю.
Она запнулась, сжала кулачки. Он не видел ее глаза, и на секунду вкралось сомнение, что, может, ей действительно больно… Но Марк быстро одернул себя: нет. Он слишком часто попадался на своей доверчивости, чтобы вляпаться в эту ловушку еще раз.
– Вот как… Я не знала, прости… И все равно я попробую попросить тебя об одолжении, если позволишь…
– Попробовать – позволю. Проси.
– Позволь мне и Стефану остаться с тобой на несколько дней, здесь. Просто в качестве гостей! Я клянусь тебе, ничего больше с моей стороны не будет. Я… мне стоило догадаться, что ты не останешься один. Ты слишком совершенен для этого. Я уважаю твои чувства, но… Стефан правда очень-очень скучал по тебе. Позволь ему побыть с тобой. Мы просто поживем тут, он побудет с папой… Я подозреваю, что это выходка Гюнтера может нанести ему серьезную психологическую травму. Просто позволь… Мы не помешаем.
Она сама ничего не достойна. И вряд ли будет вести себя так, как обещает. Содержанка, она и есть содержанка, Матиас о ней правильно сказал. Хотя… вдруг она действительно изменилась? Почему в людях нужно подозревать только худшее? Может, жизнь действительно научила ее тому, как важны настоящие чувства!
Марк тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Нет, слишком уж это идеалистично. Не меняются такие люди, и она никогда не изменится. Но для Стефана еще не поздно! Похождения его мамаши действительно могут обернуться для ребенка серьезной психологической травмой, а это уже на всю жизнь! Как его можно выгнать на улицу, под такой дождь?!
Дилемма была та еще. С одной стороны, Марку не хотелось видеть рядом с собой эту женщину, да и привязываться к Стефану заново он не хотел. С другой – он не мог притворяться, что ему плевать на мальчика. Верена знала об этом, не могла не знать!
Оставалось лишь надеяться, что она откажется от этой идеи с «соседством» сама. У Марка имелся финальный аргумент:
– Здесь Ева. И я не собираюсь ее никуда отселять. Это ее дом, она тут такая же хозяйка, как и я.
В прошлом именно Ева стала лакмусовой бумажкой для их отношений, той соломинкой, которая, как говорят на Востоке, ломает спину верблюда. Верена ее на дух не переносила, боялась и наотрез отказывалась находиться с ней в одном здании.
Но теперь от былых истерик не осталось и следа:
– Я знаю, любимый. Ты верный… я знала, что ты ее не бросишь. Мне жаль, что я не сумела оценить твою преданность с самого начала, приняла ее за нечто другое. Прости меня!
– Угомонись! И прекрати называть меня «любимый».
– Извини, это получается само собой. Я никогда не могла назвать Гюнтера так, а он злился… Потому что это место в моей жизни занимал ты, даже если я была с другим.
– Я кому вообще говорю – угомонись? То, что ты лежала под другим и думала обо мне, не делает тебя томной далекой возлюбленной. Это делает тебя извращенкой, да еще и продажной. Я далек от умиления.
– Ты не прав, но… я заслужила. Я ничего не имею против Евы. Она твоя семья, я бы хотела познакомиться с ней поближе…
В этот момент дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнула худенькая фигурка Стефана. Хельга уже успела высушить его светлые локоны и переодеть его в длинную майку. Мальчик напоминал очаровательную фарфоровую куклу, в первую очередь – улыбкой.
– А папа больше не сердится на нас? – спросил он. – Мы ведь можем остаться?
– Не знаю, милый, – Верена подняла его, усадила к себе на колени и посмотрела на Марка поверх его кучерявой головки. – Это от папы зависит.
Вот ведь стерва… Играет не по правилам – и знает об этом!
Но на улице проливной дождь. Ноябрь месяц. Им некуда идти.
– Хорошо, оставайтесь. Но ненадолго. Пока я не придумаю, что с вами делать дальше.
– Спасибо, любимый…
– И не называй меня «любимый»!
Ему оставалось лишь надеяться, что Вика поймет все это правильно и не воспримет как предательство.
То, что никто не будет помогать и надеяться можно только на себя, стало привычным. Должно было стать. Но и с подобными ситуациями Игорь никогда не сталкивался. Учитывая свое собственное нестабильное состояние, он бы не отказался от мнения объективно настроенной стороны!
Собственно, сторона такое мнение и предоставила: сиди и не рыпайся. Отпусти ситуацию и забудь о ней. Наверно, это правильно, с Викой вообще сложно спорить. Но ведь она не знает всех деталей!
Он тоже изначально был настроен скептически. Наташка – особа жадная до денег. Она могла все это придумать, чтобы содрать с него определенную сумму. И все же отказаться от ее предложения он не мог. Сама идея, что он все-таки сумеет помочь Соне, пусть и слишком поздно, заставляла пойти на риск.
Он заплатил ей больше, чем она требовала. Хотел увидеть ее реакцию. Но ведь она не отступила! Она выглядела уверенной, когда передавала ему листки с распечатанным текстом. Он был несколько разочарован тогда: это же бессмыслица, не документы даже, а черт-те что! Но когда он прочитал текст, все встало на свои места.
Наташа не могла такого придумать. Не потому, что отличалась честностью и принципиальностью. Просто не могла, не хватило бы у нее фантазии. Печатала она, даже в письменном виде узнаваемы ее корявые фразочки. Но сама суть! На такое не способно ее куцее воображение.
С другой стороны, верить, что все это может быть правдой, тоже не так просто. Само действие, весь этот проект… Не хватает логики. Скорее всего, Наташе было известно не все, в ее истории хватало белых пятен.
Ему требовалась помощь. Он позвонил Вике, но она сбросила вызов. Игорь надеялся, что удастся разобраться самому, однако он даже не знал, с какой стороны подступиться. Второй звонок оказался удачнее – девушка все-таки сняла трубку. Вот только слушать его не стала. Он, конечно, пытался объяснить ей, что произошло. И она терпеливо слушала. Но даже не видя ее, в ее молчании он чувствовал раздражение.
Она дала правильный совет. Успокоиться и забыть. Но… как это сделать? Понятно, что он не самый хладнокровный человек в мире, мимолетному настроению он поддается слишком легко, таким персонам лучше детективной деятельностью не заниматься. Отстраниться от произошедшего и позволить разбираться полиции будет лучше и для него, и для окружающих.
Только вот он не смог. Каждый раз, перечитывая текст, он понимал, что это может быть связано со смертью Сони. Не факт – но вероятность есть. Он ведь готов был умереть ради нее, то самоубийство в парке… что значит любой риск в случае расследования по сравнению с этим?
Нет, он не собирался выжидать в безопасности, чем дело кончится. А что делать – не знал. Ему нужен был кто-то, кто направил бы его на нужный путь.
Наташа сказала не звонить ей. Однако вариантов не оставалось. Она единственная, кто поверит ему, потому что сама знает ситуацию изнутри!
К сожалению, девушка не спешила снимать трубку. Ну конечно! Она упрямая. Попытка приехать к ней, чтобы все обсудить, тоже результатов не принесла: дверь никто не открывал, да и внутри не было слышно звуков движения. Куда она могла деться, ведь еще суток не прошло после их встречи! В итоге Игорь оставил ей голосовое сообщение – объяснил, зачем именно хочет видеть ее. Ему нужны были детали по этому делу. Он готов был заплатить больше, лишь бы она согласилась поговорить, разобраться!
Он ни на что особо не надеялся, но девушка все-таки перезвонила. Было всего восемь, однако за окном сгустилась ноябрьская ночь. Игорь снова перечитывал документы в свете настольной лампы, и резкая трель телефона застала его врасплох.
– Да… – он надеялся, что неожиданный испуг не отразится в его голосе.
– Я получила твое сообщение. Нам нужно поговорить.
Он едва узнал ее голос. Обычно Наташа общалась со всеми уверенно, даже чуть надменно. Теперь же в ее интонации чувствовалось что-то… прибитое, что ли. Усталость, которая «светской кошечке» ее уровня совершенно не соответствовала. Тем не менее голос несомненно принадлежал ей.
– С тобой все в порядке?
– Да, вроде того. Просто день трудный выдался.
– Мы можем поговорить позже, если хочешь!
– Нет… Не вижу смысла откладывать это. Я понимаю, чем ты обеспокоен, это все очень важно. Давай встретимся сегодня в десять!
Игорь был рад тому, что не придется ждать до завтра. С такими мыслями он бы все равно не уснул.
– Хорошо, я приеду к тебе!
– Нет, я не у себя… Я сейчас далековато от дома. Да и потом это очень важное дело… Ведь все, что написано там, – правда. Поэтому нам лучше встретиться где-нибудь на нейтральной территории, где точно никто не подслушает.
– Ты права… Идеи есть?
– Есть. Я знаю один старый кинотеатр… Его будут сносить, кажется, на следующей неделе. Но пока что там пусто, никого нет, охранять-то нечего… Давай там.
Место было не самое обычное, но альтернативу Игорь не нашел. Не в ресторане же такие вопросы обсуждать! Наташа продиктовала адрес и положила трубку.