В течение следующего столетия кредитная политика дешевых денег сменилась политикой дорогих денег, что привело к экономическому кризису в Англии. Пока кредиты были доступными, люди брали взаймы легко и небрежно.
Но в какой-то момент банкиры сказали «Хватит», ужесточили свою кредитную политику и потребовали возвращения кредитов. И люди, взявшие кредит в благодатные времена экономического роста, обнаружили, что не могут выплатить долги банку в оговоренные контрактом сроки. И тогда банкиры стали отнимать у задолжавших бедолаг их залоговое имущество (дома и прочее), выкупая его за сущие гроши, а затем перепродавая с огромной выгодой.
Войны (еще одна золотая жила для банкиров) привели к тому, что Британская Корона к XVII столетию стала самым большим должником в мире. Однако у банкиров нашлось воистину королевское решение этой проблемы: создать Банк Англии, который вопреки своему названию вовсе не принадлежал британскому правительству, но являлся частной компанией, которой владели сами банкиры.
Банк Англии уже в то время безупречно осуществил схему Понци[42] — аферу, когда вера вкладчиков в успех несуществующего коммерческого предприятия подогревается высокими дивидендами, которые первые инвесторы получают из взносов более поздних инвесторов. Банкиры предложили английскому правительству внести в Банк Англии один миллион фунтов. Затем они выдали кредиты на вдесятеро большую сумму (десять миллионов) своим друзьям, которые тут же потратили эти деньги (сделанные из воздуха) на приобретение акций того же Банка Англии. После этого банк согласился ссудить деньги обратно государству — обеспечив себя процентами по кредиту из кармана налогоплательщиков!
Тем временем в Новом Свете экономика процветала. Поскольку драгоценные металлы были редкостью, колонистам пришлось печатать собственную валюту, которую они сами называли «колониальными чеками». Эти бумажки фактически не были обеспечены драгоценными металлами и держались исключительно на том, что люди согласились признать за ними ценность. Колониальная валюта не была основана на долгах, но четко отображала стоимость товаров и услуг без всяких банковских процентов, — что было выгодно всем участникам рынка. Однако несвоевременное хвастовство Бенджамина Франклина привело к тому, что колониальные чеки пришлось отменить, и это приблизило революцию в Америке.
Когда Франклин был с визитом в Англии, его спросили, чем можно объяснить процветание колоний. Он ответил, что видит причину этого процветания в выпуске колониальных чеков, а затем добавил: «Мы управляем покупательной способностью денег и не платим никаких процентов». Королю Георгу и Банку Англии его слов было достаточно, чтобы сделать свои выводы.
В 1764 году английский парламент принял закон о денежном обращении, запрещавший колониям выпускать собственную бумажную валюту в любой форме. Лишившись валюты для ведения повседневного бизнеса, экономика североамериканских колоний вошла в глубокий кризис. В 1766 году Франклин отправился в Лондон добиваться отмены закона, но не преуспел. Утрата Америкой права на выпуск собственной валюты стала основным толчком к войне за независимость и причиной, по которой отцы-основатели так твердо настаивали на том, чтобы в Америке не было национального банка.
Но несмотря на такое хорошее начало, в течение первых 120 лет американской истории в стране шла самая настоящая битва за то, кому достанется право печатать валюту: банкам или правительству. И по мере того, как путь человечества уходил все глубже в сферу материализма, перевес переходил на сторону банков.
Задумайтесь над следующим фактом: Америка перешла на золотой стандарт в 1873 году, всего через 13 лет после того, как эволюционист Томас Хаксли победил в дебатах против креациониста епископа Сэмюэля Уилберфорса, в результате чего научный материализм возвысился до роли «официального провайдера» истины. И следом сдвиг парадигмы произошел в экономике — на смену христианскому агнцу пришел золотой телец.
Углубление цивилизации в материальную сферу стало значительно сказываться и на других областях жизни. В 1886 году Верховный Суд США якобы вынес решение, в соответствии с которым корпорации получили те же права, что и люди (юридические лица). Фактически корпорация — это аномалия: неживая сущность, получившая свидетельство о рождении (зарегастрированный устав корпорации), которое позволяет ей существовать вечно. Она действует в обществе наравне с людьми, но при этом не связана человеческими нравственными ограничениями.
Но еще более аномально то, что этого судебного решения, которое впоследствии приобрело такое значение, попросту не существует. Фальшивый законодательный акт являлся творческим домыслом (или, скорее, преступным деянием) Дж. С. Бэнкрофта Дэвиса, юриста, дипломата и бывшего железнодорожного функционера, который в 1886 году присутствовал в качестве судебного репортера на процессе «Народ округа Санта-Клара против Южной тихоокеанской железнодорожной компании».
Одна из функций судебного репортера состоит в том, чтобы писать тезисы судебных заседаний. Тезисы — это краткое изложение основных правовых аргументов, использовавшихся судом при вынесении решения по делу. Они представляют собой всего лишь репортерское толкование дела и не являются отражением официальной позиции суда.
Юристы используют тезисы в качестве вспомогательных материалов для быстрого ознакомления с сутью дел и вынесенными решениями.
До дела «Народ округа Санта-Клара против Южной тихоокеанской железнодорожной компании» правовой статус корпораций (а также союзов, церквей и компаний) регулировался Декларацией независимости и 14-й поправкой к Конституции США, в которых ясно сказано, что все перечисленные институции обладают привилегиями, а люди (юридические лица) — правами. Дэвис же в своих тезисах исказил содержание 14-й поправки, написав: «Ответчик как корпорация является юридическим лицом в соответствии с содержанием главы первой 14-й поправки к Конституции Соединенных Штатов; согласно той же поправке, государству в рамках его юрисдикции возбраняется отказывать любому юридическому лицу в защите закона на равных с другими юридическими лицами условиях». Иными словами, он сфабриковал свой отчет о судебном заседании таким образом, чтобы возвысить корпорации от категории субъектов права, которые пользуются всего лишь привилегиями, приписав им такие же права, какие есть у людей.
Характерно, что вопрос о правах корпораций вообще не являлся предметом данного судебного процесса. Сам председатель Верховного Суда Моррисон Уэйтс сообщил, что Верховный Суд «избежал того, чтобы затрагивать конституционные вопросы при вынесении решения по данному вопросу». Но при этом никто не обратил внимания на тот факт, что фабрикация Дэвиса по поводу статуса корпораций как юридических лиц исказила смысл 14-й поправки. Впоследствии на тезисы Дэвиса ссылались во время судебных заседаний по другим делам, и, таким образом, этот подлог обрел статус судебного прецедента.
Тезисы Дэвиса стали огромным шагом по направлению к тому, чтобы вдохнуть жизнь в денежную машину. Уже в 1888 году президент Гровер Кливленд предупреждал: «На фоне достижений большого капитала мы наблюдаем, как гражданин гибнет под железной пятой. Корпорации стремительно становятся хозяевами людей».
Четверть века спустя банкиры одержали решительную победу в битве за контроль над американской валютой. В 1913 году во время рождественских каникул, когда все конгрессмены были на отдыхе, президент Вудроу Вильсон подписал «Закон о федеральной резервной системе», согласно которому некая частная компания получила возможность печатать деньги, обеспеченные долговыми обязательствами государства. Так же как Банк Англии в действительности не являлся банком английского правительства, так и Федеральный резервный банк имеет к нашему федеральному правительству не больше отношения, чем Federal Express[43].
Возможно, Вильсона побудило к такому шагу состояние экономики Соединенных Штатов, описанное им в книге «Новая свобода», которую он издал в том же году: «Мы стали одним из самых слабых, одним из наиболее зависимых правительств в цивилизованном мире — мы руководствуемся не собственным независимым мнением, не своими убеждениями и не пожеланиями большинства, а требованиями и давлением крошечной группки могущественных людей». И хотя, по-видимому, он считал, что «Закон о федеральной резервной системе» поможет стабилизировать экономику Америки, передача ответственности за финансовое благосостояние страны в руки банкиров не предотвратила Великую депрессию, грянувшую шестнадцать лет спустя.
Итак, вот уже скоро сто лет, как печатающаяся в США валюта представляет собой не что иное, как долговые обязательства, и у нас есть очень яркое документальное подтверждение этого факта, написанное красными чернилами[44]. На начало 2008 года государственный долг Соединенных Штатов составлял 10,5 триллионов долларов (более чем по 31 000 на каждого человека, включая младенцев), и он растет с головокружительной быстротой — по 1,85 миллиардов в день. А совокупный долг нашей страны (включая частных лиц, финансовые институции, бизнес и правительство) ныне составляет 53 триллиона долларов.
Индекс «Счастливая планета» — это исследовательская программа, призванная оценить не просто насколько счастливы жители различных стран, но также и во сколько обходится людям это счастье в терминах влияния на экологию и качество жизни в целом. Формула проста:
Коэффициент счастья = (Удовлетворенность жизнью x ожидания от жизни) / влияние на экологию
Иными словами, коэффициент «Счастливая планета» отображает, насколько эффективно та или иная страна превращает ограниченные ресурсы нашей планеты в счастье и благосостояние своих граждан. Соединенные Штаты занимают 150 место среди 178 стран, участвующих в программе, оставаясь далеко позади таких государств, как, например, Эфиопия, Нигерия и Пакистан.