– Я сейчас…
После чего несется вверх по лестнице. Я иду за ней, чтобы поймать, если, не дай бог, она завалится. Лера практически бежит в сторону уборной. Я же плетусь чуть медленней. Все-таки алкоголь дал о себе знать, и голова у меня немного кружится. Лера забегает в уборную и падает на колени у унитаза. Ее рвет.
Сильно.
Подойдя к ней, я придерживаю волосы, которые так и норовят помешать ей вылить все лишнее из организма. Леру вновь и вновь тошнит, а я, как рыцарь, услужливо помогаю добиться результата и облегчить состояние.
Наконец Лера отрывается от унитаза. Нажимает на кнопку слива и глубоко вздыхает.
– Может быть, воды? – спрашиваю я, но Лера лишь отрицательно качает головой.
Мне жалко ее и, наверное, впервые в жизни я так беспокоюсь о том человеке, который меня раздражает. Я помогаю Лере подняться на ноги. Достаю из шкафчика нераспакованную зубную щетку и даю ей. Лера подходит в раковине, умывается, быстро чистит зубы и, положив щетку на раковину, пытается убежать. Но какое – убежать? Леру качает из стороны в сторону, ноги подгибаются.
– Пойдем, – говорю я ей, придерживая за талию. – Тебе надо отдохнуть.
– Нет, – отрицательно качает головой Лера. – Я в норме…
– Ага, вижу. – Я решительно подхватываю ее, вывожу из уборной.
Мы идем по коридору. Я стараюсь загородить девушку от посторонних глаз. Не хочу, чтобы кто-то видел, что ей нехорошо.
Вскоре мы оказываемся в моей комнате. И как только захлопывается дверь, Лера вешается на меня и начинает целовать.
Воу-воу-воу. Деточка! Да ты пьяна до такой степени, что не соображаешь, с кем играешь!
Я усаживаю Леру в кресло. В комнате прохладно и темно. На прикроватной тумбе я нахожу бутылку воды и, открыв, даю ее Лере. Та с удовольствием делает три или четыре глотка и возвращает бутылку мне.
– Лучше стало? – с заботой спрашиваю я.
– Угу, – отвечает Лера.
Я отворачиваюсь, чтобы поставить бутылку на место, и когда разворачиваюсь обратно, то Лера уже стоит передо мной.
Ее глаза смотрят в мои.
Я вижу это в свете луны.
Она притягивает меня к себе, и мы валимся на кровать. Лера жмется ко мне, даря страстный поцелуй, который сжигает стену между нами.
Боже мой. Во что я вляпался? Я не могу противостоять какой-то девчонке, которая меня бесит.
Лера настырно требует еще и еще, сильнее прижимаясь. Я чувствую, как ей не хватает воздуха, поэтому разрываю поцелуй. Мы смотрим друг на друга. Лера лучезарно улыбается, будто бы не понимая, что происходит.
Или же понимает, но не хочет думать о последствиях.
Ведь… если мы сегодня сделаем то, о чем, по крайней мере, думаю я, то завтра Лера будет сгорать со стыда. И теперь передо мной стоит вопрос: воспользоваться шансом или же…
Глава 13. Валерия
Просыпаюсь от того, что во рту пересохло. Кто-то давит рукой на мое бедро и сладко посапывает. Размеренное дыхание щекочет кожу шеи. Приятно.
Я осторожно заглядываю под одеяло. Первое, что мне попадается, это мужская рука, которая обнимает меня. Перепугавшись, я отпускаю одеяло и пытаюсь собрать мысли в кучу. И первый вопрос, на который хочу знать ответ: что вчера было?
Смотрю на себя и замечаю, что на мне нет платья, точнее, я в большой серой футболке. И она явно не моя. Я пытаюсь хоть что-нибудь припомнить из прошлого вечера, но кроме усиливающейся боли в висках в мою голову ничего не приходит. Как назло, в нее лезет очень глупая и несуразная мысль, от которой бросает в пот. Жмурюсь, чтобы набраться смелости, и вновь заглядываю под одеяло.
«Слава богу, все на месте», – произношу про себя, и в это же мгновение кто-то отпускает меня и переворачивается на другой бок. Я лежу тихо, как мышка. Некто засыпает, продолжая сопеть уже в подушку. Откидываю одеяло, встаю с кровати и осматриваю комнату. Неплохой интерьер, чисто и убрано. Краем глаза замечаю, что на стуле висит мое платье, а рядом стоят кроссовки. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на того, кто все это время держал меня, и чуть ли не кричу.
Матвей, чтоб тебя.
Господи, что же вчера произошло?
Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, на цыпочках иду собирать свои вещи. К гудению головы прибавляются идиотские мысли, и кое-как переодевшись, беру в руки кроссовки и сумочку. Еще раз кидаю взгляд на Матвея и выхожу из комнаты.
Ну как выхожу… вылетаю пулей.
В доме – полнейшая тишина. Только кое-где слышится храп и сопение. Я с испугом оглядываюсь. К великому сожалению, в памяти всплывают моменты вчерашней вечеринки. Закусив губу, я пытаюсь найти выход из этих хором и, обнаружив лестницу, спускаюсь по ней.
К моему удивлению, пространство холла первого этажа занято студентами, которые сладко посапывают, практически лежа друг на дружке. Виляя между ногами, головами, пустыми бутылками и мусором, кое-как дохожу до двери.
Легкий ветерок ударяет в лицо. Я ежусь от прохлады и, закрыв дверь за собой, обуваюсь. Вытаскиваю из сумочки телефон. На экране высвечивается время – пять часов утра, но легче мне от этого не становится. Поспешно иду к выходу из усадьбы, попутно пытаясь вызвать такси. До стипендии еще неделя, и это мои последние пятьсот рублей, но… Что ж… Выбора у меня нет.
Город спит. Только лишь изредка из окна машины мне удается увидеть хозяев с собаками, которые сонно прогуливаются. Копаюсь в телефоне и замечаю эсэмэску от Тараса, а еще аж двадцать пропущенных звонков.
Тоже от него.
Определенно звонить ему в такую рань не стоит, поэтому принимаюсь читать эсэмэску. Она чересчур короткая и гласит:
«Прости».
Поджимаю губы и откладываю телефон в сторону. Дорога до дома занимает минут двадцать, однако мне кажется, что она тянется бесконечно долго.
Расплачиваюсь с таксистом, выхожу из такси и следую в общежитие. Тихонько пробираюсь в нашу комнату. Вижу, что Лилия на месте, сопит вовсю и не выпускает из рук телефон. Я тихонько прикрываю дверь и раздеваюсь, ощущая наконец-то себя в своей тарелке.
Проходит два долгих дня, в течение которых я пытаюсь не заходить в интернет. Знаю, что сейчас поднялась шумиха по поводу драки каких-то парней у дома Матвея, но так никто не понял из-за чего. Все выходные Лилия зачитывала мне информацию, которую она находила, однако меня это меньше всего интересовало. Ни Матвей, ни Тарас за выходные ни разу мне не позвонили и не написали. Что ж, возможно, это и к лучшему.
Утро не задалось с самого начала. У меня зверски болела голова, а у Лилии и вовсе было расстройство желудка, и она решила остаться денек-другой дома, предварительно написав об этом куратору своей группы. Мне ничего не оставалось кроме как плестись на учебу, стараясь не рассыпаться на мелкие кусочки.
Около учебного заведения уже было много людей, а парковка постепенно заполнялась модными машинами. Около них стояли мажоры, что-то воодушевленно обсуждая, жестами показывая какие-то сцены. Проходя мимо, я поймала на себе любопытные взгляды двух девчонок. Поморщилась от того, что внутри все сжалось в тугой узел, словно они обсуждали меня.
«Нет, Лера. Ты себя накручиваешь! Как они могут обсуждать тебя, если ты серая мышка?» – думая так, я медленно плелась к главному входу в институт. Дойдя до проходной, предъявила свой пропуск и вошла внутрь. Сегодня первой парой был английский язык, так что нужно было идти на третий этаж. Около лестницы стояла компания, которая что-то бурно обсуждала. Я подошла, и все они разом замолчали, но каждый рассматривал меня так, будто бы они обсуждали меня и, увидев объект обсуждения воочию, сразу же проглотили языки. На душе у меня стало тревожно. И как только я миновала компанию, позади послышались шепот и смешки, которые ударили мне в спину, как острые ножи.
Кое-как добравшись до третьего этажа, я тяжело вздыхаю и, найдя нужную аудиторию, вхожу в нее. Она полупуста, однако от этого легче не стало. Двое парней и три девчонки через парты обсуждают какую-то вечеринку, однако увидев меня, меняют тему.
«Очень странно», – думаю я, садясь за парту. Облокачиваюсь на руку, придерживая подбородок, пытаюсь тщетно справиться с головной болью. Беру в руки телефон и замечаю, что наш общий чат просто разрывается от сообщений разного типа. Смахнув уведомления рукой, я скучающе вытаскиваю тетрадку с ручкой и учебник, мечтая о том, чтобы побыстрее закончился урок и я пошла бы на чирлидинг. Не сумев объяснить самой себе, почему теперь меня тянет туда, лишь томно вздыхаю и слышу, как одна из однокурсниц говорит:
– Делает вид, будто бы ничего не было.
– Да ладно тебе, – отвечает парень, – она, видимо, не в курсе, что все об этом знают.
Следом слышатся смешки, а после одна из девчонок окликает меня.
– Эй, Лер, – говорит она, и я прямо-таки слышу в ее голосе ехидство. – Как посвящение в чирлидинг?
Я медленно оборачиваюсь.
– А ты почему интересуешься?
– Слушайте, – говорит парень, – она и правда, похоже, ничего не знает.
– Что я не знаю? – восклицаю в ответ.
– Оу, – шипит другой парень и прикладывает кулак к губам. – Это будет что-то интересное!
– Ой, да брось! Все уже знают, что между вами с Мэтом было!
Внутри у меня все переворачивается от мысли, что кто-то мог видеть идиллию, которую я обнаружила наутро: мы с Матвеем вместе в одной кровати. Но, набрав воздуха в легкие, я спокойным голосом спрашиваю:
– И что же между нами было? – По-актерски выгибаю бровь, чтобы было более правдоподобно мое удивление.
Девушка вскакивает с места и, покачивая бедрами, медленно идет в мою сторону, что-то ища на телефоне. Мне уже становится страшно от того, что же она мне покажет. Я пытаюсь унять дрожь во всем теле, ощущая, как потеют ладони рук. Девушка, достигнув меня, распрямляет плечи и произносит:
– Ты что, этого не помнишь?
И показывает мне телефон.
На экране фотография. Не очень хорошего качества, явно снимали в темноте со вспышкой. На ней в обнимку лежит пара. С этого ракурса очень плохо видно лица, но я замечаю знакомую футболку с узнаваемым логотипом. Да-да, именно ту, в которой я проснулась. Поджимаю пересохшие губы, пожимаю плечами, произношу: