– И?
– Что – и? – угрюмо восклицает девушка. – Ты что, не узнаешь себя?
– Да она прикалывается, – сквозь общий смех произносит парень.
– Вот, глянь!
Девушка склоняется ко мне и открывает в телефоне фотографию. Теперь она более приближенная: я лежу на плече Матвея, обняв его за шею, а он, в свою очередь, крепко прижимает меня к себе. Наши лица просто светятся от счастья.
– Откуда это у тебя? – Мои глаза округляются до небывалых размеров.
Девушка смеется мне в лицо и говорит:
– Да об этом весь институт знает.
По коже пробегает холодок. Мне сложно дышать, потому что следующее фото, которое она мне показывает, это момент нашего поцелуя. На снимке мы буквально вгрызаемся друг другу в губы, словно в последний раз целуемся. Девушка что-то говорит мне, но я не слышу ее голоса. В ушах появляется пробка, виски стискивает боль.
– Ой, дорогая, – ехидно улыбается девушка. – Не строй из себя такую недотрогу. – Девушка надувает губы, на лице ее обида. – Мы все видели, как вам было хорошо!
Меня охватывает паника. До такой степени, что трясутся колени. Но одновременно с ней я чувствую злость.
«И о чем я только думала? – задаюсь я вопросом. – Как можно было так разгуляться, чтобы получились такие фото?»
По всей видимости, на моем лице застыло непонимание, которое более чем удовлетворило девчонку. Она, хихикнув, поднялась со стула и отправилась восвояси.
Урок прошел просто отвратительно! Я то и дело слышала, как перешептываются студенты с других факультетов, которые тоже пришли на это занятие. Сосредоточиться не получалось. Я хотела только одного – как можно скорее покинуть институт, укрыться под теплым одеялом и забыть эту тусовку – как страшный сон! Но… видимо, у судьбы были совершенно другие планы.
Как только занятие закончилось, я пулей вылетаю из дверей и мчусь в туалет. Наклоняюсь над раковиной, умываюсь ледяной водой. Ощущаю, как трясутся руки. И слышу, как в кабинках синхронно сливается вода, открываются двери и раздаются голоса девушек.
– Да вообще! – восклицает одна. – Мэт такой красавчик, но решил замутить с этой уродиной.
– И не говори, – отвечает ей вторая.
– Я целый год пыталась добиться его внимания, а тут приходит какая-то швабра и за одну тусу – щелк, становится его!
– Да недолго она будет радоваться.
Девушки моют руки, стоя спиной ко мне.
– Я не понимаю, почему он выбрал ее?
– Да явно показуха, – отвечает ее подруга и подкрашивает губы. – Он ею попользуется и бросит, как делал это с другими.
Ну прекрасно! Они решают мою судьбу, хотя я даже не встречаюсь с этим самым Мэтом. И не хочу с ним встречаться. Думаю о вчерашних поцелуях, и мне становится дурно. Я проскальзываю мимо девушек в кабинку, склонив голову, чтобы они меня не узнали.
– Очень на это надеюсь!
– Она же новенькая чирлидерша, а, как ты знаешь, Мэт любит поиграться с новенькими.
– Вопрос лишь в том, насколько ему до-о-о-лго понравится с ней играть.
– Да ясное дело, что недолго.
Дождавшись, когда уйдут эти сплетницы, я выхожу из кабинки и никак не могу собраться с мыслями. Голова идет кругом от того, что мне предстоит теперь опровергать все эти слухи. Но как? Я не знаю.
Покинув туалет, я направляюсь к раздевалкам стадиона. По расписанию у нас физкультура на свежем воздухе… Но не успеваю зайти за поворот, как врезаюсь в чью-то грудь.
Большие теплые ладони обхватывают меня за талию, притягивая ближе. Я ощущаю знакомый аромат парфюма. Тщетно пытаюсь сохранить последние остатки храбрости, но в тот же миг их теряю.
Влажные теплые губы касаются моих, и… я забываю, где нахожусь.
Глава 14. Матвей
Я целую Леру в губы, и разорвав этот сладостный момент, опережаю ее и произношу:
– Привет, детка!
Ее голубые глаза смотрят на меня с удивлением, однако я замечаю в них искру злости. Слабенькую такую искорку – и тут же думаю, что мне просто показалось. Чего Лере на меня злиться?
– Привет, – произносит та.
Я притягиваю ее ближе, хотя уже ближе некуда, и задаю вопросы:
– Как выходные? Как спалось?
– А ты как думаешь?
Лера хмурится, будто бы ей неприятны мои вопросы, да и вообще, складывается впечатление, что она хотела бы поскорее избавиться от моего общества. Я продолжаю держать ее в своих объятиях, хотя отчетливо вижу, что Лере неуютно.
– Не знаю, – мурлыкаю ей в ответ. – Это ты мне расскажи…
Лера вырывается из моих рук и, дернув головой, будто гордый конь, устремляется вперед по коридору. Я догоняю ее и спрашиваю:
– Без настроения?
– Тебе-то какое дело?
Лера не сбавляет шага.
– Мне и поинтересоваться уже нельзя? Ты чего такая колючка?
Мы заходим за угол, где меньше всего народу, и девушка внезапно останавливается. Озираясь по сторонам, ловлю себя на мысли, что Лера чего-то опасается.
– Не делай вид, что ты не в курсе того, что происходит!
– А что происходит? – игриво интересуюсь я и прижимаю Леру к стенке.
Вижу испуганный взгляд девушки.
– Да брось, Мэт, – говорит она. – Небось ты первый запустил эту шарманку по всему институту!
– Какую шарманку?
Вспоминаю утро, когда Лера тихонько ушла из комнаты. И то, что поспорил с Артемом на нее. Хаотичный поток мыслей не дает мне ясно думать, хотя, скорее всего, я больше преувеличиваю. Да, в этом не может бы сомнений: я слишком преувеличиваю.
– Господи, ты невыносим!
– Ну так сделай так, чтобы я стал выносим.
Я в курсе того, о чем говорят в институте, ведь эти фотографии сделал Артем. И только с моего позволения, разослал тем, у кого хорошо подвешен язык. Цепочка запущена, и я полагаю, что Лере некуда деваться.
Лера замирает, глядя мне в глаза. Ее губы слегка приоткрыты и все еще влажны от недавнего поцелуя. Девушка ничего не говорит, лишь отталкивает меня. Я позволяю ей выбраться из объятий, и, не проронив ни слова, она убегает.
Что ж, перебесится и согласится поиграть в кошки-мышки. Я более чем уверен, что так и будет. И вот тогда мы посмотрим, кто из нас выйдет победителем в этой игре.
Провожаю ее взглядом, засунув руки в карманы. Мимо проходят двое знакомых, мы пожимаем друг другу руки и, перебросившись парой слов, расходимся.
Лабораторная работа проходит скучно. Мы с Артемом не в восторге от того, что разрабатываем в этот раз.
– Слушай, и что ты будешь делать?
Скучающе смотрю на часы и записываю в бланк основные параметры ферментации (температуру, концентрацию растворенного кислорода, рН, число оборотов мешалки). Артем тем временем забавляется с пустой пробиркой.
– Не знаю, – отвечаю ему и измеряю показатели расхода воздуха по ротаметру. – Но Лера знатно влипла.
– По крайней мере, девчонка пытается сопротивляться, и…
Артем закрывает за мной специальный контейнер с прозрачными блоками, в котором из-за техники безопасности мы и исследуем материал.
– И тебе придется знатно попыхтеть, прежде чем Лера поверит в это.
– Ей некуда деваться, – отвечаю ему, исправляя показатели в бланке. – Более того, Лера просто не выживет в этом аду мажоров, ей потребуется моя помощь.
– Очень сомневаюсь, – ехидничает Артем. – У Леры острые зубки.
– Подточим, – уверяю его. – А если начнет кусаться, то есть небольшой козырь в кармане.
– Да? – восклицает Артем и поправляет защитные очки. – И какой же?
– Помнишь те самые фотографии, которые я делал в Праге? – говорю ему.
Артем задумывается, перебирая, видимо, в голове все те фотосессии, в которых я участвовал. И с досадой произносит:
– Не-а…
– В общем, если Лера будет много вредничать, – я склоняюсь к нему ближе, переходя на шепот, – то мне придется применить смекалку и кое-что выкатить в сеть.
Артем недоумевающе смотрит на меня.
– О, мой друг, – стучу его по спине и добавляю: – Это будет очень интересная игра!
А после занятий у нас тренировка.
Выхожу на поле и вижу, как Лера разминается. Тренировки в последнее время стали чаще – ведь скоро будут отборочные соревнования. Кидаю полотенце и бутылку воды на скамейку и сажусь, чтобы перевязать шнурки. По правде говоря, мне это ни к чему, но я все равно перешнуровываю их, а исподлобья смотрю на Леру. Та же не обращает на меня никакого внимания, словно меня тут нет.
– Что сегодня отрабатываем? – внезапно ударяет меня по плечу Тема, отчего я вздрагиваю.
– Как всегда, – отвечаю ему. – Мы не будем менять тактику.
– Гм, – мычит тот в ответ.
Ребята неспешно подходят ко мне, протягивают руки. Я их нехотя жму, выдавая приветственные речи. Они начинают разминаться, а мне хочется только одного: наблюдать за Лерой.
– Ты смотри, кто нас тут почтил своим вниманием! – окликает меня Тема, кивая в сторону входа. На горизонте появляется Тарас, который идет вместе с тренером, которого я не видел уже месяца четыре. Из-за того, что он лежал в больнице, переломав одновременно и руку, и ногу, нам пришлось самостоятельно оттачивать то, что мы изучали.
– Мэт, – подходя ко мне, говорит тот и протягивает руку.
– Николай, – крепко пожимаю его руку. – Уже выписались?
– Да, как видишь, – улыбается тот.
Николай Прокофьевич работает у нас исключительно на полставки, так распорядился отец. Это коренастый невысокий мужчина в полном расцвете сил. Коротко подстриженные светлые волосы с сединой в висках, квадратное лицо, карие глаза и тонкие губы. На нем темная спортивная форма для пробежки, которая круто демонстрирует его каждодневные походы в спортзал.
– Я смотрю, ты новенького взял?
Перевожу взгляд на Тараса, который распрямил плечи и смотрит на меня так, будто бы вот-вот сорвется с цепи.
– Пришлось, – коротко отвечаю тренеру. – У нас несколько игроков уехали за границу.
– Понимаю-понимаю, – складывает тот руки на груди. – Что ж…
Пауза тренера длится вечность, по крайней мере, мне так кажется. Мы вновь встречаемся взглядами с Тарасом. Но наше соревнование в «гляделки» прерывает тренер, громко хлопнув в ладоши.