– Нет, – набираю побольше воздуха в легкие, чтобы как можно быстрее заглушить бьющие ключом эмоции.
– Тогда почему ты весь мокрый?
Просто пожимаю плечами, потому что не знаю, что ему еще ответить.
– Переоденься и зайди ко мне в кабинет. У тебя на все… – отец демонстративно смотрит на наручные часы, – пятнадцать минут. Потом у меня важная онлайн конференция.
– Ладно, – роняю через плечо и быстро поднимаюсь по лестнице. На самом деле я даже не представляю, о чем со мной хочет поговорить отец. Думаю, что, скорее всего, речь зайдет о предстоящем соревновании, которое должно пройти завтра. Которое даст понять, проходим мы в финал или нет. И возможно, будут нотации и лекции о том, что мне стоит сегодня выспаться, позаниматься и завтра быть бодрым, чтобы не подвести отца.
Как же. Не подвести своего любимого папочку, который везде пытается устроить жизнь своего сына, забывая о том, что он уже давно самостоятельный.
Зайдя в комнату, беру чистые вещи и переодеваюсь, но… Усаживаюсь на кровать и хватаюсь за голову.
Она зверски раскалывается. Нос дергает. Хорошо, что я успел обработать раны в машине, иначе бы отец уже с порога задавал никчемные вопросы. По крайней мере, на них по-любому нужно будет ответить, но только позже. Хотя я очень надеюсь, что отец не будет спрашивать о том, что случилось. И поймет меня с чисто мужской точки зрения, что в данный момент я не готов с ним обсуждать эту тему.
Собираюсь с силами и встаю с кровати. Спускаюсь по лестнице и медленно, витая в своих мыслях, дохожу до кабинета отца. Дверь открыта, поэтому стучаться мне не придется. Зайдя внутрь, замираю у входа, сунув руки в карманы.
Отец, увидев меня, поднимает голову и говорит:
– Присаживайся, – указывая рукой на стул перед ним.
Я медленно прохожу и усаживаюсь на него.
Пару секунд отец молча разглядывает меня.
Ну все. Сейчас начнутся вопросы. Нутром чувствую, что их не избежать.
– Что случилось? – Мягкий голос отца словно пытается создать для нас благоприятную среду для разговора.
– Да так… – мямлю я. – Пустяки.
– Я вижу, какие пустяки. – Откинувшись на спинку кресла, отец снимает очки. – Это из-за той девушки?
Ничего не отвечаю. Даже глаз не поднимаю на отца. Он и так все прекрасно знает.
– Спор разрешился мирно? – задает он очередной вопрос.
– Вроде бы.
– Хорошо, – добавляет он. – Эта Валерия не твоего полета.
– Я не спрашивал у тебя совета в сердечных делах.
– А я не хочу, чтобы у моего сына были переломанные кости из-за той, которая никогда с ним не будет.
Поднимаю на отца злобный взгляд.
– С каких это пор ты заботишься о том, с кем я встречаюсь?
– С тех самых пор, как ты начал себя так вести, – строго отвечает отец и сцепляет руки в замок, кладя их на стол. – Я не имею права запрещать тебе встречаться с девчонками, но поверь – Валерия не твоего моря житель. У нее совершенно другая дорога, и ты это сам прекрасно знаешь.
– Чушь полная, – фыркаю я в ответ.
– Я знаю, что произошло, – говорит отец. – Но позвал я тебя сюда не для того, чтобы читать нотации и учить тому, как правильно ухаживать за девушками. Об этом в другой раз. У меня есть более важная причина для разговора.
– И какая же она?
Отец замолкает, словно дает мне сделать передышку.
– Ты подумал над моим предложением по поводу Лондона?
А я ведь совершенно забыл об этом. Но признаваться в этом отцу не нужно.
– Я еще не готов, – говорю я, словно раскаиваюсь.
– Это из-за той девчонки или ты действительно не готов на такой шаг?
Поднимаю глаза, чувствуя, как отец меня сверлит взглядом. Мне нужно ему ответить как можно тверже, что все это не из-за Леры.
– Я не готов на такой шаг именно сейчас. И не хочу тебя подвести.
Отца удовлетворяет мой ответ. Более того, он даже едва заметно улыбается.
– Что ж, – вздыхает он. – Раз так, то я принимаю твой ответ. Мы вернемся к этому вопросу в конце учебного года. Согласен?
– Да, – отвечаю я, хотя сам понимаю, что ни черта не уверен в своих словах.
– Завтра у тебя важный матч, – напоминает отец, словно подстегивает меня быть благоразумным. – Отдохни и… приведи себя в порядок. Возможно, придется дать интервью.
– Я понял.
Отец встает с места и медленным шагом подходит ко мне, кладет руки на плечи.
– Отпусти ее, Матвей. Полегчает не сразу, но это будет мудрое решение.
– Я попробую, – говорю ему и чувствую, как отец сдавливает мне плечи.
– Надеюсь, что ты услышал меня.
Молчу. Слов не могу подобрать. Сижу еще несколько минут, пока отец продолжает сжимать мои плечи.
– Ступай, – наконец говорит он и отходит.
Я молча поднимаюсь со стула и иду к выходу.
– И закрой за собой дверь, – кричит вдогонку отец.
Прикрываю дверь и иду в свою комнату.
Зайдя внутрь, хлопаю дверью, но делаю это не специально. Я не могу сейчас контролировать свои эмоции. Я раздавлен собственной гордыней и верой в то, что мне всегда все сходит с рук. Руки сами тянутся к телефону, и я набираю номер Леры.
Гудки длятся долго, целую вечность. Но ответа так и нет. Звоню повторно. Потом еще раз. И еще. На раз десятый, а то и больше, телефон становится вне зоны доступа, и радостный автоответчик предлагает оставить ей сообщение.
Закрываю глаза и окунаюсь в свои мысли. Они черные. Я в них захлебываюсь. В голове витают слова отца о том, что стоит отпустить. Но… Я не могу. И не хочу. И не буду.
Я должен все исправить, объяснить Лере, что я допустил ошибку и… Готов отдать все за второй шанс.
Я плохо сплю всю ночь. Практически не смыкая глаз, смотрю на экран телефона. Я жду, что Лера что-то напишет или позвонит. Мне нельзя пропустить этот звонок. Вечером мать намазала меня какой-то дрянной мазью, чтобы гематомы на лице пропали, но думаю, что ни хрена они не пропадут до утра.
Встаю ровно в шесть часов, потому что больше не могу лежать и смотреть на экран. Принимаю контрастный душ, чтобы хоть как-то прийти в себя. В мышцах чувствую угнетающую усталость, а на душе скребут кошки. Весь дом еще спит, поэтому я решаюсь быстро перекусить тем, что есть в холодильнике. Запив все это двумя кружками кофе, выдвигаюсь на улицу. Октябрь выдался пасмурным и темным, отчего еще горят фонари на улице, освещая ее желтыми кругами.
Дохожу до машины и, нырнув в салон, захлопываю дверцу. Прогреваю его и откидываюсь на спинку кресла. Включаю машинально телефон, и с заставки на меня смотрит Лера. Она все так же ослепительно улыбается. Ее ямочки на щеках, курносый носик, пухлые губы… Сердце щемит так, что я содрогаюсь и морщусь.
Недолго думая срываюсь с места и мчу к общежитию Леры. Как я доехал до него? Как гнал на все красные светофоры – не помню. Перед глазами только то, как на лице Леры появлялись хрустальные слезы. Как она отталкивала меня от себя, словно я ей чужой. Не успеваю опомниться, как уже глушу мотор на стоянке. Сижу в машине, положив руки на колени.
Что я ей скажу? Хочет ли она меня видеть? Я не знаю…
Ищу в нашей группе телефон Лилии и звоню ей.
Гудки. Отыскиваю их окно, замечаю, что ночник загорается. А следом сонным голосом из телефона доносится:
– Алло?
– Лиль, доброе утро, – говорю ей как можно мягче, чтобы та не кинула трубку и не лишила меня единственного шанса поговорить с Лерой. – Скажи, Лера дома?
– Который час? – Девчонка зевает в трубку телефона.
– Не знаю, – признаюсь ей. – Около семи утра…
– Мэт? – До нее доходит, что человек на том конце трубки – это я. – Ты чего звонишь в такую рань?
– Лера не отвечает на мои звонки, – признаюсь ей, надеясь, что Лилия будет куда благоразумней.
– Да? – восклицает она сонно. – Но ее нет дома…
– Как нет?
Мое сердце начинает бешено биться. В голове возникают разные ужасные картины, от которых я пытаюсь отмахнуться.
– Ну, она вчера так и не вернулась домой, – говорит Лилия, и я полагаю, что это ложь.
– А где она может быть?
– Кхм, – выдает Лилия, а после сразу же добавляет: – Понятия не имею. Даже если бы имела, то не сказала бы тебе…
– Послушай, – начинаю я, но на том конце уже слышно гудки.
– Черт! Черт! ЧЕРТ! – вновь не могу контролировать злость, которая переполняет меня.
Но продолжаю держать телефон у уха.
Облизываю пересохшие губы и понятия не имею, что теперь мне делать…
Решаюсь, что стоит подождать Леру, она не сможет пропустить соревнования сегодня. Только не Лера. Она не такая…
Дремлю часик, а то другой, и меня будит стук в окно. Вскакиваю, как идиот, и замечаю, что на меня смотрит Лилия.
Опускаю окно, улыбаясь ей.
– Ты что, все это время тут торчал? – спрашивает она.
– Да, – говорю ей и ищу глазами Леру. – А Лера…
– Я же сказала, что она не приходила сегодня домой.
– Где она? – с трепетом спрашиваю я.
– Я не знаю, – говорит она. – Точнее, знаю, но тебе не скажу. Не ошивайся тут больше, и вообще…
Лилия демонстративно обходит машину, открывает заднюю дверцу, кидает туда сумки. Я хочу что-то сказать, но не успеваю – Лилия отворяет переднюю дверцу, садится ко мне в машину и добавляет:
– Раз ты уж тут ошивался, как побитый пес, довези меня до института. Сумки тяжелые.
Захлопнув дверцу, она улыбается:
– Пожалуйста!
Конечно, если бы я не был в подобной ситуации, то, наверное, если не выкинул бы ее из машины, то наговорил бы такого, что эта девица сама бы из нее выползла и впредь обходила за километр. Но сейчас мне деваться некуда. Да и сил нет, чтобы как-то язвить.
Завожу мотор, и мы в тишине едем к институту.
Теперь Лилия просит, чтобы я помог ей с сумками. Цокаю языком и, наплевав на свою гордость и принципы, тащу сумки до раздевалки.
– Спасибо, – говорит Лерина подруга.
– А Лера…
– Она не такая глупая, чтобы пропускать столь важное событие из-за сердечных дел, – осекает меня Лиля. – Она сильней, чем ты думаешь.