– Ну конечно… – бубню я себе под нос.
– Мой тебе совет, – говорит подруга Леры. – Не ошивайся тут. Не пытайся завести с ней разговор по поводу того, что произошло вчера. Она тебя не простит. То, что между вами произошло, – это навсегда.
– Это она просила тебе передать?
– Нет, – слышится родной моему слуху голос.
Я оборачиваюсь и вижу Леру. Рядом с ней стоит Тарас, словно верный и преданный пес.
– Лера…
– И тебе доброе утро, – говорит Лера. Подходит к Лилии, взяв в руки одну из спортивных сумок. На Лере та же одежда, что была вчера. Я понимаю, что, скорее всего, Лера ночевала у Тараса дома.
Тарас. Который вечно ошивается под ногами, вставляя мне палки в колеса!
– Лера? – окликаю я ее.
– Что? – отвечает она грубо.
– Поговорим?
– Нет, – мотает она головой.
– Лер, я…
– Достаточно. Не утруждайся. Я все понимаю.
У меня пропадает дар речи. Я не знаю, что еще добавить, слова предательски не связываются в единое полотно.
Я остаюсь стоять, провожая взглядом Леру, которая через секунду скрывается за дверьми женской раздевалки.
Глава 24. Валерия
– Ты в порядке?
Лилия положила руку мне на плечо и попыталась заглянуть в глаза.
– Да, все в норме, – киваю ей.
– Он просто сталкерил тебя сегодня, – произнесла шепотом Лилия, чтобы другие переодевающиеся девушки не услышали нас. – Это кошмар.
– Прости, что вчера не пришла на пир…
– Да брось! – Лиля поняла, что я хочу перевести тему, и подхватила ее сразу же. – Все прошло совершенно неплохо. Никто и не обиделся, ведь выпивка была не за их счет!
– Ладно.
– Ну а ты? – Лилия приближается ко мне и переходит на шепот: – Что у тебя там было?
– Ничего такого, – отвечаю я, складывая одежду в шкафчик. – Мы просто говорили, потом посмотрели фильм и съели пиццу, и я уснула до утра.
– И все? – восклицает подруга.
Я смотрю на нее с непониманием. Что она хочет этим сказать?
– А что должно быть еще?
– Что, совсем ничего?
Я развожу руками.
– Ну… – протягивает подруга, – главное, что ты в порядке.
– Да, – подтверждаю я, словно сама пытаюсь поверить в свои слова.
Нет.
Я не в порядке. И еще долго не приду в норму, однако… Что мне еще остается? Проливать горькие слезы на виду у всех, чтобы надо мной еще и глумились те, кто рад этому событию?
Убрав свои вещи в шкафчик, смотрю на время. Ровно в девять начнутся соревнования, а нам нужно быть в половине на планерке перед тренером. Сейчас восемь часов двадцать минут, а значит, через десять минут раздевалка должна опустеть.
И мне кажется, эти десять минут были самыми долгими в моей жизни. Я знаю, что мне вновь придется встретиться взглядом с Матвеем. И, по всей видимости, его дружок Тема уже в курсе, что произошло. И сейчас мне как никогда нужно набраться храбрости, чтобы не расплакаться прилюдно. Чтобы не дрожали колени при виде Мэта. Чтобы не кололо сердце. Я нервничаю. Как самая ответственная школьница перед важным экзаменом. И, оглядывая раздевалку, я не выдерживаю и говорю:
– Боевая готовность пять минут!
Девочки лениво собираются у выхода из раздевалки, что-то обсуждая, смеясь. Гул стоит такой, что трещат виски. И сейчас я просто хочу слиться с толпой, чтобы меня никто не видел.
Пересчитав всех по головам, как в фильме «Один дома», который мне сразу же вспомнился, я веду команду к мужской раздевалке и далее, завернув в небольшой проход, который ведет на стадион.
Первой я не иду, плетусь сзади всех девочек, рядом с Лилией, которая меня поддерживает всеми силами. За пару метров до двери уже слышится мужской гогот, смех и возгласы. Что там, за этими дверями, – даже думать не хочу.
И слышать.
Но придется…
Двери открываются, девочки входят. Народ потихонечку занимает свои места. Команда, с которой сегодня играют наши парни, располагается на противоположной стороне, чтобы избежать ненужных столкновений.
Я захожу последней. Парни приветствуют нас, а тренер восклицает:
– А где ваш командир?
Что ж. Я знала, что меня вызовут на первую линию. Но всей душой надеялась, что этого не случится. Не сегодня.
Я выдыхаю и, подняв голову, выхожу вперед.
– Ну вот, все в сборе! – произносит Николай Прокофьевич. – Так… что я хотел сказать.
– Что мы должны победить, – говорит Матвей, который стоит напротив меня. Я поднимаю голову и смотрю на него. Позади Матвея стоит Тарас и, чтобы не мучить себя, я перевожу на него взгляд…
И мне становится легче. Намного.
– Да! – подтверждает тренер и тычет пальцем в Матвея. – Ты чертовски прав!
– И надрать задницу соперникам! – восклицает Тема и изображает боксера.
– И ты черррррртовски прав!
У всех такое хорошее настроение, а я хочу сквозь землю провалиться. Краем глаза замечаю, что и Матвей улыбается. Что ж… Мои догадки подтвердились. Матвею плевать на все то, что было между нами. И мне нужно постараться показать то же самое, по крайней мере сейчас. Перед публикой, которая тут собралась.
– Ну а наши дамы уж точно помогут нам в этом, – улыбается с надеждой тренер, подходя ко мне. – Вы только взгляните, какие у нас красотки! Какая у нас команда поддержки!
Девочки позади меня начинают пищать, улыбаться и шуршать помпонами. Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но не получается. Тренер подходит ко мне вплотную и спрашивает достаточно громко:
– А почему командир не ликует?
– Нужен же трезвый ум. Повеселюсь потом.
Матвей буравит меня взглядом. И я хочу сгореть в этом бушующем пламени. Мне хочется рвать и метать, крушить… Делать хоть что-то, чтобы выместить всю свою боль, которая еще не может уняться в груди. Но вместо слабости, которая тоже рвется наружу, я тактично переминаюсь с ноги на ногу и смотрю на часы.
– Ну что, пойдем, – говорю девочкам, понимая, что ничего дельного тренер больше не скажет.
И тут я слышу такое, от чего меня прошибает холодный пот.
– Наша маленькая крошка решила, что может командовать?
Матвей. Он говорит это с неким холодом. Отчуждением. Высокомерием. А я в ответ пытаюсь прожечь в нем дыру, чтобы ему было так же паршиво, как и мне. Делаю шаг навстречу, и вроде бы это выглядит как-то даже уверенно, но… Внутри все трясется от страха. Складываю руки на груди и поднимаю подбородок.
Нет, Лера.
Эти глаза – глаза обманщика.
Перед тобой лжец. И если он хочет разговаривать так, то и ты будешь с ним общаться только так!
– Помнишь, когда в последний раз я интересовалась твоим мнением? – спрашиваю у него. Матвей поднимает брови, демонстрируя удивление и равнодушие. – Вот и я не помню.
Демонстративно верчу помпонами около его лица и выкрикиваю лозунг, а девочки меня подхватывают.
Фанфары издают протяжный звук, и мы выбегаем на поле. Музыка оглушает, а толпа, сидящая на трибунах, ликует. Я иду первой, делаю колесо и прыжок вперед. Девочки повторяют за мной. Наши движения отточены. Каждый сантиметр поля мы знаем. Помним, что делать. И на наших лицах красуются ослепительные улыбки.
Ловлю себя на мысли, что раньше я выходила с такой улыбкой для Матвея. В поддержку его и его команды. Но вчера все изменилось. Залезаю на подсечку, выжидаю пару минут и под громкий бит музыки делаю сальто назад, приземляясь точно в подушку из рук других девочек.
Публика ликует. Оглушительные аплодисменты сегодня для нас. Я улыбаюсь, но моя улыбка лживая. Не от всего сердца я делаю все это. Через силу. Идеально выполняем еще несколько трюков и заканчиваем программу приветствия. За нами выбегает наша команда по американскому футболу.
Еще чуть-чуть, и можно больше не улыбаться.
Первым бежит Матвей. Его глаза устремлены куда-то вдаль. Он не смотрит на меня, и это даже лучше. Сглатываю тягучую слюну, которая щиплет горло, и продолжаю трясти помпонами. Последним бежит Тарас, который тоже не обращает на меня внимания. Что ж. Так, наверное, даже лучше.
И как только ведущий говорит вступительное слово, мы уходим с поля на скамью запасных.
Тренер, стоящий рядом, переживает. То закидывает руки за спину, то ходит из стороны в сторону. Девочки начинают, как всегда, трещать без умолку, а мне хочется провалиться сквозь землю. Звучит сигнал, и матч начинается.
Я даже не сомневалась в том, что Матвей первым заберет себе мяч. Он с огромной скоростью проносится вперед, минуя всех противников. Раньше я бы смотрела на это с замирающим сердцем. Но сейчас мне все равно. Словно я смотрю скучную и совершенно не нужную мне программу по телевизору. Замечаю, что мяч отбирают и кто-то повалил Матвея на землю. Приземление явно не самое мягкое. И вот противники вырываются вперед. Но тут вперед выходит Тарас, который отлично справляется со своей задачей. Мяч перехватывает Тема и забрасывает его в ворота мощным броском, после которого игра заканчивается. Перерыв.
Мы выстраиваемся в линию перед зоной отдыха и трясем помпонами, поддерживая наших ребят, которые заработали целых три очка. Перерыв не такой большой и, скорее всего, предназначен для того, чтобы перевести дух. Матвей поднимает защитный козырек и делает несколько глотков воды. Ему что-то говорит тренер, а меня окликает Лиля. Наше выступление под одну и ту же музыку с командой поддержки противников займет три минуты. Пора.
Мы выбегаем на поле и встаем в исходные позы. Несколько трюков и отточенных движений заставляют меня забыть о том, что Матвей находится тут. Я вроде бы начинаю отходить от тяжелых мыслей и чувствую себя легче. Перерыв заканчивается, и мы вновь встаем в две линии, провожая ребят на поле.
Начинается новый раунд. Мяч у нашей команды, однако что-то случается. Матвей сбил Тараса! Мяч, вылетевший из его рук, быстро подбирают соперники и, перекидывая друг другу, бегут с ним к нашим воротам. Кажется, наши ребята растерялись, и легкий гол в ворота забивает нападающий противника.
Понимаю, что прошло не более пяти минут, как счет выровнялся. Матвей с Тарасом начинают ссориться, но ребята их быстро успокаивают. Вроде бы мы не зарабатываем никакого штрафного, однако я не могу успокоить свое сердце, что птицей рвется наружу. Без перерыва, по обоюдному согласию обеих команд, матч продолжается. Мяч не у нашей команды, а мое сердце разбивается на мелкие осколки. Тарас! Я замечаю, что тот изредка трогает свое плечо, в которое врезался Матвей.