Я отвожу взгляд от Матвея.
– Хорошо выглядишь, – замечает тот в надежде, что мы поговорим.
– Спасибо.
– Может быть, ну его на фиг, этот праздник? – лебезит Артем, прижимая Лилию к себе. – Уедем куда-нибудь, развеемся, а?
Я молча переглядываюсь с ней и даю понять, что идея – полный отстой. Та понимает мой взгляд и, отстранившись, говорит:
– Как-нибудь в другой раз, ковбой!
И, чмокнув того в щеку, кокетливо хихикает.
– Лера? – окликает меня Матвей. – Мы можем поговорить?
Его глаза наполнены надеждой. Самой чистой и светлой, как мне кажется. Но единственное, что я могу ему сейчас сказать, срывается с моих уст:
– Нет.
И, не дождавшись ответа, я иду в сторону зала, а у самой коленки трясутся.
Хэллоуин начинается со вступительного слова ректора, которое я благополучно прослушала из-за того, что мы с Лилией стояли на входе и раздавали каждому, кто зайдет внутрь, «обозначительную» ленту и проверяли списки приглашенных во избежание левых людей. Хотя, по правде говоря, мы пропускали всех, кого не лень. Нам было все равно, да и, как сказала Лилия, – всем всегда все равно. Я лишь пожимала плечами, старалась улыбаться через силу, чтобы хоть как-то соответствовать празднику. Но на душе не переставали скрести кошки…
Люди постепенно прибывали: кто-то опоздал, кто-то уже где-то наклюкался на другой вечеринке. Кто-то просто не хотел идти, но его заставили друзья… И всех их нужно было отметить в списке. Своих же мы запустили ранее, но они то и дело шмыгали то туда, то сюда, чем меня раздражали.
Когда речь ректора закончилась, послышалась музыка и голос ведущего.
Ну какое пиршество без конкурсов, ведь так?
Устало вздыхаю, удобнее усаживаясь в кресле.
– Я думаю, что на сегодня все, – задорно говорит подруга.
– Но…
– Никаких но! – опережает она меня с ответом, поправив костюм. – Я что, наряжалась для того, чтобы просиживать все веселье на пластмассовых стульях?
В чем-то она права. Пока мы тут прохлаждаемся и пытаемся не помереть со скуки, все остальные наслаждаются праздником.
– Давай пойдем!
Поднимаюсь за подругой, и мы идем поближе к столам с едой. Прожектора сияют огоньками, словно это какой-то ночной клуб. Мы пробираемся сквозь огромную толпу студентов. И только сейчас я со всей уверенностью могу сказать, что народу тут – очень много. Когда сидишь и проверяешь списки, кажется, что лишь пара десятков человек пришли на мероприятие, а вот взглянул своими глазами на полный актовый зал, который едва ли не ломится от народища, – уже понимаешь, что тут многолюдно. Лиля достала нам по куску пиццы и стакану колы. Мы отошли чуть дальше от стола, в самый угол, где и принялись подкрепляться.
– Недурно, – перекрикивая музыку, говорит Лилия.
– Что недурно?
– Я думала, что никто на такую старперскую вечеринку не явится!
Делаю глоток колы и, облизав губы, добавляю:
– Да ладно тебе. Нормальная вечеринка по меркам вуза.
– Да, но… не по меркам мажоров!
Я оглядываю счастливые лица гостей и понимаю, что Лилия не права. Быть может, богачи и любят вечеринки в самых изысканных декорациях, но, возможно, они устали от такого? Но, с другой стороны, мне этого не понять. И пока я размышляю о том, в чем нуждаются мажоры, если у них все и так есть, ко мне подходит Тарас.
– Ну ничего себе! – восклицаю я, увидев его. – Да ты же…
Оглядываю его наряд. Впрочем, нарядом это даже не назовешь. Обычная кожаная куртка, темные рваные джинсы, ботинки. Из-под кожаной куртки виднеется черная рубашка. Волосы Тараса зачесаны назад, и он с ослепляющей меня улыбкой протягивает свою руку ладонью вверх.
– Кто я? – спрашивает он, продолжая улыбаться.
– Вылитый байкер!
Вложив свою руку в его, я наблюдаю за Тарасом. А он дотрагивается губами до кисти моей руки. По мне бегут мои любимые мурашки.
– Да, – подтверждает Тарас.
– Я бы тебя и не узнала!
– Еще бы!
Тарас встает рядом со мной. Мы переглядываемся с Лилией, которая продолжает хомячить пиццу. Наверное, впервые в жизни я ловлю себя на мысли, что… боюсь потерять Тараса. Боюсь очутиться без его крепкого плеча, на которое я всегда могу рассчитывать. Но, с другой стороны, сегодня я хочу серьезно поговорить с ним. Самое время.
– Неплохая вечеринка! – склонившись к моему уху, Тарас опаляет его теплым дыханием.
– Да, неплохая.
– Вы большие молодцы!
Я лишь улыбаюсь ему в ответ и, допив колу, опускаю стакан.
В толпе замечаю Матвея. Он словно появился ниоткуда, в своем дурацком костюме, и танцует с какой-то девчонкой. Замечаю, что им очень весело: улыбка не сходит с лица Матвея, и он всячески пытается показать, что доволен своей жизнью и… выбором. Стиснув зубы, пытаюсь отвести взгляд, но глаза не слушаются меня. Вновь и вновь я вижу, как Матвей обнимает незнакомую девчонку. Как что-то шепчет ей на ухо. От всего этого мне становится противно. Оглядываюсь по сторонам и не вижу рядом Лилии, которая магическим образом куда-то испарилась. Но Тарас продолжает стоять со мной рядом, словно мой телохранитель.
Набравшись смелости, я поднимаюсь на цыпочки и говорю ему:
– Нам нужно поговорить…
Тарас молча кивает, словно ждал этого момента. Я демонстративно беру его за руку и веду за собой сквозь толпу на выход. По пути Тарас захватывает пару жестяных баночек с кока-колой. Выйдя в коридор, замечаю, что и тут бродят наши ребята.
Молча продолжаю тянуть за собой Тараса. Мы выбираемся на стадион. Его закрыли от непогоды, и в нем более-менее тепло, но куда прохладнее, чем в актовом зале. Съежившись, иду к трибуне и залезаю на четвертый ряд. Тарас садится рядом со мной и, отдав баночку кока-колы, открывает свою.
– О чем ты хотела со мной поговорить? – задает вопрос Тарас, и я понимаю почему. Между нами натянутые отношения. И мало того, что мне не хочется, чтобы они продолжали так же натягиваться, создавая неудобство и мне, и Тарасу, так и… Чертова бумажка из канадского университета…
Я мнусь, потому что не знаю, с чего начать. И Тарас это видит. Я чувствую, как он смотрит на меня и ждет, когда я начну с чего-то…
– О многом, – говорю ему, по-прежнему пытаясь собраться с мыслями. – О нас… об учебе и о том, что нас ждет в будущем…
– Это очень интересные мысли, – добавляет он, будто бы пытается сделать так, чтобы я не заплакала.
– Я не знаю, с чего начать, Тарас. С того, что мне некомфортно, что между нами появилась некая натянутость, или с того, что мне поступило предложение…
– Решать только тебе, – мягко отвечает тот, а меня передергивает от прохлады, которая пытается залезть под одежду. – Замерзла? – замечает Тарас, и я машинально киваю. – Подожди.
Тарас протягивает мне банку с колой и добавляет:
– Никому ее не отдавай! Я сейчас приду!
– Хорошо…
Я провожаю взглядом Тараса, который быстро спускается по ступеням и, остановившись на последней, подмигивает мне. Он скрывается в узком проходе, который ведет туда, откуда мы пришли, а я продолжаю сидеть и ждать чуда. Спустя минут пять Тарас возвращается с теплыми пледами в клеточку, и укрыв одним из них меня, он садится рядом, положив второй плед себе на колени.
– Так лучше?
– Да, – отвечаю ему, но не решаюсь дальше продолжить. Но надо. Либо сейчас, либо никогда!
Небольшая пауза придает мне немного сил, однако все равно язык с трудом поворачивается.
– В общем, давай, наверное, начнем с того… точнее, разговор только о нас.
– Ладно, – соглашается Тарас.
– Я… мне… – не могу уложить мысли в единое полотно. Мне кажется, что все, что сейчас сорвется с моих уст, лишь расстроит Тараса. Но выхода нет. – Я долго думала над тем, что испытываю к тебе. И знаешь, я до сих пор не могу ясно мыслить после того, как мы с Матвеем разошлись.
Тарас внимательно меня слушает, однако я не решаюсь повернуть голову в его сторону.
– Мне трудно от того, что меня предали, однако я сейчас не об этом. Я… я не хочу тебя потерять. Не хочу, чтобы мы с тобой прекратили общаться. Не хочу терять тебя как друга… А любовь… любовь все портит.
Делаю глоток освежающей колы, но все равно мне это не помогает. Тарас не шевелится.
– Если мы переступим черту, по которой сейчас оба ходим, то… Назад не вернуться. Понимаешь? Нельзя будет просто так сказать: а давай вернемся назад, когда мы были друзьями? Кто-то из нас не сможет сделать такой шаг и оставить все как есть. Не сможет с легкостью отпустить того, кого любит. Это невозможно в нашем мире… Быть может, кому-то из нас придется оставить все как есть, однако… мы не будем уже такими друзьями. Ни лучше. Ни хуже. А после общение и вовсе может сойти на нет.
– Твой поцелуй, – начинает Тарас говорить так тихо, что мне кажется, он боится меня спугнуть. – Он… что-то значил для тебя? Или же это было просто на эмоциях?
– Значил, – признаюсь ему, зная, как больно ему будет принять ту правду, что я ему уготовила. – Мы взрослеем. Мы влюбляемся. Мы теряем. Мы живем дальше…
– Почему ты боишься идти дальше?
Тарас поднимает свои зеленые глаза, и у меня перехватывает дух.
– Что я значу для тебя?
– Больше чем друг, – говорю ему, облизывая сухие губы. – Но не могу позволить себе это.
– Почему? Чего ты боишься?
– Потерять тебя после…
– Но я же никуда не денусь! – настаивает на своем Тарас. – Понимаешь?
Я смотрю на его губы и пытаюсь себя пересилить. Я на эмоциях. На взводе. В растерянности. Если и сегодня я дам волю своим смешанным чувствам, то потом буду жалеть об этом.
– Я знаю, – сглатываю тягучую слюну. Почему же эта слюна всегда набегает в рот в столь неподходящих случаях? – Я знаю, что ты всегда будешь рядом и протянешь руку помощи, если мне будет плохо. – Слова слетают с моих уст так быстро, что я едва могу уловить ход своих мыслей. – И я правда благодарна тебе за это. Но я не хочу переходить за эту черту. Ведь после ее перехода нам в конечном итоге останется лишь разойтись по разным берегам и сжечь все мосты.