— Именно это я и собирался сделать, пока не появился этот башмачный фанатик, — сказал Снаркс.
— Башмачный фанатик? — возмущенно выпалил Тэп. — Что ж, если тот, кто хочет, чтобы все были обуты, тот, для кого имеет значение высота каблука, качество кожи, приятная округлость носка, эластичность шнурков, тот, кто разбирается в окраске кож, предпочитая натуральные коричневатые тона, кто печется о надлежащем расположении дырочек для шнурков, о соблюдении всех математических пропорций, кто умеет заделывать швы как полагается, учитывает… в общем, есть еще около десяти факторов, которые надо учитывать, если он, по-вашему, фанатик, что ж, тогда вы можете смело назвать меня…
Я потянул Снаркса за рукав, стремясь оттащить его подальше от разговорившегося Домового.
— Учитель! — напомнил я.
Нори сказала:
— Мы должны выяснить, что Смерть с ним сделала. Если, конечно, это злобное создание скажет нам.
Я улыбнулся своей возлюбленной. Обсудив ситуацию с ней и Снарксом, я почувствовал, что вновь обрел уверенность в себе и ясность мысли.
— Почему бы и нет? — сказал я. — Смерть считает себя существом высшим. Думаю, она совсем не прочь похвалиться перед нами поимкой волшебника.
Зеленая чешуйчатая ручонка одобрительно похлопала меня по спине.
— Вот это рассуждения, достойные Голоадии! — воскликнул Снаркс. — Если ты сохранишь способность так рассуждать еще на три-четыре недели, мне придется пересмотреть свое мнение о роде человеческом.
— Пошить башмаки самой Смерти! — возопил Тэп. — Я буду причислен к сонму Лучших Домовых! Так и вижу табличку из серебра, из какого обычно изготавливают самые лучшие пряжки: «Первая пара обуви для Владычицы Мертвых. Каблуки изготовлены по специальному заказу, в расчете на попрание биллионов душ. Изготовил скромный… я!» — Тэп зааплодировал сам себе. — Тогда уж Его Домовое Величество непременно простит меня!
Снаркс брезгливо посмотрел на Тэпа и предложил мне:
— Может, нам уйти отсюда? Поискать какую-нибудь другую поляну?
Я не одобрил его. В конце концов, нашему крошечному другу Домовому довелось многое пережить за последнее время. Своими неосторожными действиями он навлек на себя гнев вышестоящих домовых. Только за то, что бедняга позабыл, что должен был дожидаться прибытия начальства, и бросился мне на помощь, король Домовых, Его Домовое Величество, отстранил Тэпа от всяческой Домовой деятельности, то есть от изготовления башмаков. Неудивительно, что нервы у несчастного Тэпа совсем расстроились. Он заслуживал сочувствия и понимания.
Когда я закончил, Снаркс мрачно кивнул:
— О, будь уверен, я его прекрасно понимаю! Но почему я должен еще и выслушивать его?
Тэп нервно прохаживался туда-сюда и приговаривал:
— Можете насмешничать сколько угодно, но на карту поставлено мое будущее! Ах, как мне не терпится поговорить со Смертью о башмаках!
Тут солнце скрылось за тучей, невесть откуда налетел ветер, напоминая нам, что лето почти кончилось. Потом и ветер стих, и послышался смешок, сухой, как стук камушков друг о друга после тридцатилетней засухи.
— Кто-то меня звал? — спросил царапающий слух голос.
Взглянув на тронутые тленом одежды гостьи, Тэп дрогнул:
— Пожалуй, мне нужно время, чтобы подготовиться к этому разговору… — Он попятился. — Скажем, лет сорок-пятьдесят…
Смерть милостиво кивнула:
— О, конечно! Но мы непременно поговорим, мой маленький друг, рано или поздно!
Призрак обратил ко мне свое костистое лицо, полускрытое капюшоном. Зубы Смерти обнажились в зловещей улыбке:
— Ну-ну, нет причин так расстраиваться. С моей стороны это просто визит вежливости. Если я правильно помню, мы должны кое-что обсудить. Насчет обмена душ, кажется?
Я посмотрел сначала на Нори, потом на Снаркса, потом тяжело вздохнул и сделал шаг вперед. Придется это выдержать.
— Да уж, — начал я, и попытался улыбнуться, но губы мои предательски задрожали. — Твои предложения?
Мне показалось или Смерть улыбнулась еще шире?
— О, предложений у меня полно! Но, думаю, не я должна предлагать. — Смерть заговорила быстрее, голос ее становился громче и злее с каждым словом. — В конце концов, я имею дело с Вечным Учеником, единственным существом во Вселенной, которому до сих пор удавалось ускользать из моих объятий!
Смерть на секунду замолчала, чтобы успокоиться и расправить складки на своих траурных одеждах.
— По крайней мере, так было до сих пор, — продолжала она уже гораздо ровнее. — Так что, полагаю, предложения должны исходить не от меня, а от Вечного Ученика.
— Вот как? — отозвался я.
Смерть явно дразнила меня и кокетничала. Поглядев на ее злорадную ухмылку, я почувствовал, что страх у меня в душе сменяется гневом. Она тут в игрушки играть собирается? Что ж, за мной не заржавеет!
— Так ты ждешь предложений от меня? — спросил я, наконец-то выдавив улыбку. — Что ж, у меня есть одно: ты отдаешь нам Эбенезума — и забудем обо всем.
Смерть издала неестественный горловой звук.
— Да как ты смеешь… — прошептала она. — Доберусь я до тебя… Я задую тебя, как свечку… — Она осеклась, помолчала секунду, потом выпрямилась, вновь обретя гордую и спокойную осанку скелета, и засмеялась. — Я неправильно поняла тебя. Ты хочешь поторговаться. Извини, что сорвалась. По правде говоря, я все это принимаю близко к сердцу. Я большая охотница до всяких игр! С удовольствием сыграю с тобой.
Смерть задумчиво погладила подбородок — зловеще звякнули кости.
— Итак, ты внес предложение. Оно, разумеется, неприемлемо. Но у меня есть идея получше: давай забудем об этом дурацком волшебнике и вообще обо всей этой чепухе, и я просто заберу тебя и твоих спутников в свое королевство, насовсем, на всю вечность.
— Не думаю, что так мы до чего-нибудь договоримся, — шепнул мне Снаркс.
— Ну, — поторопила Смерть, — твой ход!
— Вот как? — сказал я, пытаясь выиграть время. Я знал, что Смерть устроит только одно: душа Вечного Ученика. То есть моя душа.
Откуда ни возьмись выскочил Тэп и удачно приземлился на носок моего башмака.
— Лучше бы тебе поторопиться! — посоветовал он мне. — Не думаю, что эта дама очень терпелива!
— В кои-то веки мы единодушны, — заметил Снаркс. — Кстати, почему бы тебе, Вунтвор, не предложить этому злобному созданию одного из твоих спутников в обмен на душу волшебника? Кого-нибудь, владеющего полезным ремеслом, например умеющего шить башмаки?
— Пожалуй, рановато, — серьезно возразил Домовой. — Лет через пятьдесят-шестьдесят…
— Я жду ответа, — напомнила Смерть. — Давайте-ка поскорее! Мне еще сегодня собирать души.
— Проклятие, — послышался густой бас из-за моей спины.
— А, опять начинается! — обреченно вздохнула Смерть. — Чем дольше мы будем беседовать, тем больше союзников Вечного Ученика будет прибывать. Сколько мы имеем в наличии на данный момент? Дюжину? Две дюжины? Может, покончим с этим делом, пока не собрались сотни?
— Да уж, — ответил я. — Прошу прощения, но мне надо посоветоваться с друзьями.
— Проклятие, — поддержал рыцарь Хендрик, решительно встав рядом со мной.
— Конечно, — горестно согласилась Смерть, — этого следовало ожидать!
Нори встала с другой стороны от меня. Я сделал знак моим товарищам подойти как можно ближе и вполголоса сказал:
— Что мне делать? Смерть предлагает торговаться. Но что у нас есть, чтобы торговаться? Что мы можем предложить?
— Мы можем предложить этой нечисти хороший удар по голове, — сказал Хендрик, потрясая своей заколдованной дубинкой, которая обладала чудесным свойством отшибать у людей память.
— Удар по голове? — Нори нахмурилась. — Нет. Вряд ли это подойдет.
Хендрик понимающе кивнул:
— Хорошо. А как насчет двух ударов по голове?
— Вы испытываете мое терпение! — нетерпеливо закричала Смерть. — Вам известно, чего я хочу! Давайте! Ваше предложение!
— Как насчет спеть и потанцевать? — предложил хорошо поставленный театральный баритон.
Земля содрогнулась — на поляну приземлился Дракон с Барышней на спине. Несмотря на всю серьезность нашего положения, я не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Эли, не залюбоваться ее длинными белокурыми волосами и осанкой прирожденной актрисы. Неужели она предлагала мне ВСЕ?
— Давай, Хьюберт! — воскликнула Эли.
— Не позволю! — завопила Смерть. — Я здесь по делу, а не для того, чтобы смотреть водевили!
Но Барышня и Дракон уже монотонно раскачивались из стороны в сторону. «Значит, скоро запоют», — подумал я, и, к сожалению, не ошибся.
Что-то солнце сегодня светит не так,
Что-то ветер дует наперекосяк…
Тревожно, уж вы мне поверьте!
Назначу свидание Смерти.
— Скажи-ка, Барышня, — заговорил Хьюберт, — ты представлена Смерти?
— Официально нет, — жизнерадостно ответила Эли. — Но умираю — хочу познакомиться!
И они запели следующий куплет:
Пора признать, что юность прошла.
Одинок я, плохи мои дела.
Назначу свидание Смерти,
И где ее носят черти?
— Послушай, Дракон, — подала свою реплику Эли, — вот говорят, что у Смерти суровый нрав.
Хьюберт хлопнул себя по чешуйчатому колену и воскликнул:
— О, как ты смертельно ошибаешься, Барышня!
— Хватит! — взмолилась Смерть. — Пожалуйста, не надо больше! — Она повернулась ко мне и воскликнула: — Так я жду предложения!
— Вот как, Смерть ждет продолжения! Она намерена заключить с нами контракт! — победоносно провозгласил Хьюберт. — Я знал, Барышня, что мы ее очаруем. Никто не устоит против нашего зажигательного танца и неподражаемого пения!
— Нет, нет, — отбивалась Смерть. — Я обращалась к Вечному Ученику!
— А, понимаю! Хотите немного поводить нас за нос, чтобы мы не заломили слишком большую цену! — засмеялся Хьюберт. — Нам, госпожа Смерть, и не такие сделки случалось заключать! Нам, работникам искусства…