На горизонте показались очертания… Вне всякого сомнения, это был Остров Черепа, но вот с очертаниями его творилось нечто странное.
– Надо же, – сказал Акаб, – выходит, и у нас тут грибы, как на той картинке, выращивать научились.
Стокеш отрицательно покачал головой.
– Нет, это не гриб… Быстрее, друзья мои, нужно их оттуда эвакуировать, пока они не превратились в вымерший вид!
На всех парусах влетел «Макфьюри» в знакомую бухту. Хотя солнце стояло в зените, всё здесь – пляж, форт, джунгли – было погружено в сумерки. Густые клубы дыма вырывались из жерла старого вулкана и непроницаемой чёрной шапкой нависали над островом.
– Мы с доктором отправляемся их разыскивать, – сказал я. – Мисс Робинсон, вы тут, пожалуйста, уж проследите, чтобы Акаб не очень сходил с ума. Патрик, проследи, чтобы мисс Робинсон не решила уплыть без нас. Монморанси, следи, чтобы Патрика никто не обижал. Акаб, не гарпунь Монморанси. Среда, ради всего святого, не ешь корабль!.. В общем, давайте хотя бы в условиях чрезвычайной ситуации постараемся обойтись без чрезвычайных ситуаций, а?..
По правде говоря, в столь маловероятный благополучный исход я не верил и сам. И пока бежал рядом с доктором сквозь джунгли, с тяжёлым сердцем размышлял, какой же сюрприз предстоит обнаружить мне по возвращении обратно. Впрочем, сюрприз обнаружился ещё раньше, чем я предполагал.
Хижины под деревом на поляне больше не было. Как и самого дерева. На их месте красовалась огромная дыра в земле. Из дыры валил чёрный дым. Рядом топтались с ног до головы покрытие грязью и копотью Роллинз, Крюк и д’Арманьяк. Не менее закопчённый Макроджер сидел поодаль и с безразличным видом жевал травинку.
– Что здесь происходит?! – спросил я у него.
– Роллинз. Хитрый план. Тьфу!..
Травинка отправилась в полёт по внушающей уважение к Макроджеровым лёгким траектории.
– А чего сразу Роллинз?.. Я только общую концепцию плана доработал. А всю идею – вот он придумал.
– Ну так ведь хорошая идея-то была, – сказал Крюк с обидой. – Вдруг бы там, под крестом, и взаправду клад нашёлся. Чего не попробовать-то покопать немножко?.. Кто ж знал, что там эта окажется… Красная и горячая. И как, понимаешь, брызнет!..
Стокеш, разгоняя руками дым, попытался заглянуть в дыру.
– Асклепий бессмертный, они-то вулкан и разбудили!.. А вещи?.. Инструменты?.. Вещи мои вы в лаве утопили?
– Ну да, копать мы умеем, этого не отнимешь,– сказал Макроджер не без гордости. – А за вещички не переживай, мы их вон там, на пригорке, сложили.
Я повернулся к д’Арманьяку.
– Ну ладно, хорошо. Я понимаю – эти… Но вы-то разумный человек. Я же просил вас за ними присматривать.
– Точно так, сударь мой. Я даже себе на память записал… Позвольте, где же оно… Ага, вот: проследить, чтобы не как обычно. Всё дословно и исполнил, как наказывали. Весьма же необычное зрелище, согласитесь.
Он торжествующе указал на дымящийся вулкан. Я застонал от отчаяния.
– И вообще, это ты, дохтур, виноват. Зачем всю книжку свою тайными закорючками исчирикал? Точно вам говорю, там у него зашифровано, как до клада добраться!
– Крюк, ну хватит уже, – сказал я устало. – Он врач. Ему так и положено писать.
– И как врач я рекомендую отложить дискуссию об особенностях моего почерка до лучших времён, – сказал Стокеш. – Даже без термометра могу определить, что тут становится жарковато.
Из жерла вулкана били снопы искр. Лава переливалась через край, величественно стекала вниз. В джунглях занялись пожары. Дорогу к берегу теперь отрезала стена огня. Я посмотрел в противоположную сторону. Огонь подступал и оттуда. Мы оказались в самом центре пылающего кольца. Доктор, тоже успевший оценить наше незавидное положение, порылся в груде вещей и стал натягивать свой усовершенствованный рыцарский доспех.
– Он огнеупорный? – спросил я.
– Не уверен. Не совсем… гм… Совсем нет…
Я безразлично кивнул, уселся рядом с Макроджером и принялся жевать травинку. Философская апатия овладела всем моим существом. С какой стати, думалось мне, должен я беспрестанно суетиться и переживать? Ведь что бы ни делал я, что бы, с того самого момента, как попал в Сан-Януарио, ни предпринимал, это неизбежно приводило лишь к чреде новых нелепых и бессмысленных случайностей. Словно какая-то злая сила тащила меня за шиворот из одной передряги в другую. Так для чего же буду я ей помогать?.. Нет уж, всё. С меня хватит. Так и буду тут сидеть, глядеть на горящие джунгли, слушать доносящуюся откуда-то сверху песню и ни о чём не думать. И будь что будет.
Доносящуюся сверху песню?..
– …Увенчав себя зелёным клевером!.. Полундра! Сбросить балласт!
– Ай!.. – сказал шлёпнувшийся на землю призрак, но тут же вскочил на ноги и принялся отряхивать с брюк неизменные листья. – Привет, персонажи. Я же обещал, что буду стараться. И… вуаля!
Выглядел он помятым, но чрезвычайно собою довольным. Театральным жестом указал на спустившийся воздушный шар и вылезающего из корзины пилота.
– Познакомьтесь, кто ещё не знаком. Райан О’Брайен, пятнадцатилетний капитан.
– Шестнадцатилетний, – с достоинством поправил О’Брайен. – Позавчера исполнилось.
– О, мои поздравления, юный сударь! – сказал д’Арманьяк.
– Ага, – сказал Крюк, – пассажиров этого душегуба можно только поздравить. Теперь по правилам этой чёртовой компании капитаном он работать не сможет, и опасность в любой момент быть выкинутыми за борт им больше не грозит.
– Больше не капитан?.. – переспросил д’Арманьяк. – Ах, сударь, мне так жаль… Никого не щадит проклятое время!.. Примите мои соболезнования.
– Не приму, – сказал О’Брайен. – Меня повысили. Я теперь капитан международного шаропорта Сан-Януарио.
– Кстати, капитан, что скажете? Как вам местечко для строительства? – спросил призрак.
О’Брайен с любопытством оглядел текущую по склонам вулкана лаву и горящие джунгли. Потопал ногой по дрожащей земле.
– Да. То, что нужно. Идеально подойдёт.
– Ну вот, а я что говорил!
– Позвольте, – вмешался Стокеш, – я не очень понимаю. Для чего подойдёт? Для шаропорта?.. Друзья мои, а в курсе ли вы, что это не Сан-Януарио? Это необитаемый остров. С действующим вулканом. Прямо сейчас действующим.
– Вот именно, в этом вся и прелесть, – сказал О’Брайен. – Необитаемый – значит, ничей. Ничей – значит, никаких затрат на покупку и арендную плату. А когда лава застынет, тут уже будет ровная и гладкая взлётно-посадочная площадка. Значит, никаких расходов на строительство. Мы, видите ли, экономичная компания. И очень экономная.
– Да, но… А пассажиры? Как они отсюда до Сан-Януарио будут добираться?
– Как я уже сказал, мы… – начал О’Брайен, ловко уворачиваясь от пролетевшего мимо расплавленного каменного валуна.
– Да-да, они бюджетная компания и считают, что вопросы перевозки пассажиров лежат на совести самих пассажиров, – опередил я его. – Но давайте отложим эту занимательную дискуссию на потом. А пока нельзя ли нас всех отсюда как можно быстрее эвакуировать?..
Сбросив нас в воду неподалёку от «Макфьюри», изрядно полегчавший шар О’Брайена сразу же рванул вверх и исчез в облаках. Пока Макроджер и Роллинз выуживали утонувшего Крюка, а д’Арманьяк совершал шляпные пируэты перед мисс Робинсон, я с изумлением разглядывал корабль.
Признаюсь, что ожидал чего угодно. Но не такого. «Макфьюри» совсем не изменился. Он не утонул, на него никто не напал и никуда не угнал. Никакого бунта, драки или иных беспорядков не наблюдалось. Посторонние лица на борту отсутствовали. Лица же, которым на борту находиться следовало, присутствовали в неизменном и полном составе.
– Патрик, – сказал я, – здесь действительно всё в порядке?.. Совсем-совсем ничего не произошло?.. Ущипни меня, пожалуйста!..
Просьбу эту мне пришлось повторить через несколько часов, когда «Макфьюри» достиг Острова Погибших Черепах. Некогда голые панцири его теперь устилали рисовые и маковые поля. Тут и там дымились трубы панцирных домиков под панцирными крышами. От домиков тянуло запахом свежевыпеченного хлеба. Вдоль берега сновали рыбацкие джонки. Изрядно повеселевшие и округлившиеся смешанные пиратско-слоновьи команды вытягивали из воды наполненные рыбой сети. У панцирных причалов гавани стояло такое множество торговых судов, что мы с трудом отыскали для «Макфьюри» свободное местечко. К нам сразу же подбежал дородный человек в напудренном парике с буклями, на ходу делая пометки в массивном гроссбухе.
– Невесты? На конкурс? – не глядя на нас, торопливо заговорил он. – Регистрация у меня, потом в главный панцирь… Имена, количество?
– А ты, я погляжу, опять Толстый, Толстый Пёс? – спросил Макроджер.
Толстый Пёс оторвался от записей.
– Фух… Это вы!.. Уж извините, думал – опять невесты. Верите ли, с самого что ни на есть утра ни минуты роздыху.
– Это какие такие невесты? – с подозрением спросила мисс Робинсон.
– Да президентские же… С тех пор как парламент открытый конкурс на замещение вакантной должности первой леди объявил, никакого сладу с ними нет, всё едут и едут, проклятущие!
– Так, давайте-ка по порядку, – сказал я. – Этот президент, он президент чего именно?
– Как?.. Вы ещё не знаете?!
Пёс воззрился на нас с изумлением, затем поспешно сорвал с головы парик и отвесил церемонный поклон.
– Позвольте представиться: Толстый Пёс, вице-президент и министр иностранных дел Содружества Соединённых Панцирей.
Он нахлобучил парик обратно, приложил руку к сердцу и с благоговением уставился вверх, туда, где реял над гаванью флаг никогда не виданной мною прежде расцветки.
– Красные полосы символизируют британский мундир, чёрные – символизируют пиратов. А те жёлтые звёздочки, что в углу, это в честь китайцев. Здорово, правда?.. Мы с президентом Литтлфрогом и вице-президентом Гунь-Винем всё сами придумали.
– Ага… И невесты, стало быть, для Литтлфрога?
– Точно так. Он хоть и пытался наложить президентское вето на законопроект, но парламент его преодолел. И правильно! Негоже нам без первой леди обходиться. Перед иностранными послами неудобно.