Секунду назад они находились в разных концах комнаты, и вот Бретт уже оказался в нескольких дюймах от нее, и все его мощное тело вибрировало от напряжения.
– Ты моя, Клер.
– Какая чушь!
Он схватил в ладони ее лицо и, глядя ей глаза в глаза так, что она задохнулась от волнения, сказал:
– Ты моя. И ты это знаешь.
– То, что ты меня хочешь, еще не значит, что ты мной обладаешь, – сказала Клер и осторожно начала пятиться.
Бретт вздохнул и провел ладонью по ее лицу.
– Я не хочу тобой обладать.
– Тогда я не могу быть твоей.
– Нет, можешь. О, черт, прости на самом деле я не хочу мешать тебе заводить знакомства с другими мужчинами, но, когда ты рядом, я чувствую только зов инстинкта.
– И это тебе мешает?
– Да. Мне, по идее, должно быть все равно, познакомишься ты с Коллинзом или нет.
– Но тебе не все равно.
– Да. В наших отношениях другим не место.
– Между нами ничего нет. Бретт покачал головой.
– Ты лжешь себе, если веришь в это. Позавчера ночью у нас кое-что началось, и это не кончится, и ни один из нас не успокоится, пока мы не доведем начатое до конца.
– Секс не так уж много значит. Бретт чуть усмехнулся.
– Ты мне это повторишь после того, как мы впервые по-настоящему займемся любовью.
– Мы отвлеклись от темы.
– О чем ты?
– О том, чтобы я могла дружить с теми, с кем захочу.
– Если ты хочешь познакомиться с Коллинзом, я вас представлю, идет?
– Не слышу радости в голосе.
– Я в порядке. – Но злобный взгляд опровергал сказанное. – Я не собственник по натуре.
– Да? Я бы сказала, что ты – самый настоящий собственник.
Бретт потряс головой, словно хотел прочистить мозги.
– Все это просто безумие. О чем мы спорим? Ты не захочешь Коллинза. Ты хочешь меня, и ты не из тех женщин, кто сразу будет играть с двумя.
– Я ни с кем не играю.
– Неправда. Ты играешь со мной.
Клер открыла рот, чтобы возразить, но Бретт не дал ей шанса. Он поцеловал ее.
Губы Бретта сминали ее губы, язык исследовал глубины ее рта... Клер задрожала.
Когда Бретт поднял голову, они оба тяжело дышали.
Глава 10
Коллинз оказался неразговорчивым угрюмым парнем, который, по мнению Клер, очень здорово походил на Нитро, но, как ни странно, его манера общаться не отвратила от него Куини. Пожилая дама была счастлива остаться с Коллинзом в номере, пока Бретт и Клер пошли размяться в тренажерный зал.
Первая часть разминки, а именно разогрев, приобрела для Клер теперь совсем иное значение. Эффект, производимый созерцанием мускулистого тела Бретта, был не просто согревающий, а скорее разжигающий. Для тренировки Бретт переоделся в длинные спортивные шорты и облегающую майку. Клер не могла оторвать взгляда от его совершенного тела, она забыла обо всем на свете и едва вспоминала, что надо менять тренажеры.
– Если ты будешь вот так на меня смотреть, то разминку нам придется продолжить не здесь. – От его многообещающих протяжных интонаций Клер буквально бросило в жар.
Она с трудом отвела глаза и сказала:
– Извини.
– Не извиняйся. Просто будь готова к последствиям. Клер вновь подняла на него взгляд, и сердце ее затрепетало, когда она увидела в его глазах откровенное желание.
– Мы ничего не можем поделать. В номере Куини.
– Мы в отеле. Всегда можно снять другой номер.
– Ты готов снять еще один номер просто для того, чтобы мы могли...
Глаза его лукаво блеснули.
– Чтобы мы могли заняться любовью? Запросто. Так что не усугубляй. Я уже и так готов.
Она посмотрела на его шорты. О да, Бретт не преувеличивал.
Он усмехнулся.
– Я же говорю, что вполне готов.
– А стоит ли? Я имею в виду – заниматься любовью. Мы же не любим друг друга.
– Ты можешь называть это как угодно, но когда это случится, все твои представления о сексе перевернутся.
Скрытое обещание в его голосе заставило Клер поежиться от предвкушения, но она все же сказала:
– Я думаю, ты несколько самонадеян.
– Не думаю. Ты ясно дала понять, что не считаешь секс чем-то особенно приятным. Я собираюсь показать тебе, что секс может быть захватывающим и головокружительным, и даже более того. Таким, что у тебя слов не хватит. И я это заявляю вполне авторитетно.
Возможно, все будет так, как он говорит, но надолго ли его хватит? Клер махнула рукой на все эти сексуальные игры, потому что они, как оказалось, не заслуживали восторженных слов. Мужчины смотрят на секс совсем не так, как женщины. Мужчины не воспринимают секс как нечто очень личностное, очень интимное. Женщина по природе своей относится к сексу по-другому. Партнер проникает в ее тело, и женщина отдает партнеру часть себя, хочет она этого или нет. Клер не знала, как другие воспринимают сексуальные контакты. Она никогда никого об этом не спрашивала. Но у нее отношение к этому вопросу выработалось вполне определенное. И выводы, которые за этим следовали, ей совсем не внушали оптимизма.
– Почему ты такой противник брака? – ляпнула она, не подумав. Клер даже не знала, хочется ли ей услышать честный ответ.
Бретт встал и направился к тренажеру с универсальными тягами. Он начал делать жимы.
– Я уже был раз обручен.
Клер прекратила делать растяжку и уставилась на Бретта, который перешел к выполнению «обратной бабочки». Она не верила собственным ушам.
– Ты был помолвлен? С твоими принципами не заводить ни с кем серьезных отношений?
– Это было давно. До того, как я выработал для себя этот принцип.
– По этой причине ты сейчас против долгосрочных отношений? – спросила Клер.
– Можно сказать и так.
Она сама не поняла, почему ей вдруг стало так больно, Она тоже не считала, что непременно нужно выходить замуж. Она видела, как рушатся браки, видела, сколько боли причиняют друг другу бывшие супруги. Брак ее родителей не был исключением. Нет, этот путь не для нее.
И все же ей было больно услышать от Бретта признание в том, что он не собирается устанавливать с ней прочные отношения, несмотря на очевидное сексуальное желание, которое к ней испытывал.
Клер закончила растяжку и пошла на степлер. Этот тренажер был вторым в списке ее предпочтений после беговой дорожки. Клер познакомилась с этим тренажером, когда после смерти матери переехала жить в собственную квартиру. В жилом комплексе имелся тренажерный зал общего пользования. Клер не хотелось оттуда переезжать, но из-за занятий в университете рабочие часы пришлось сократить, и оплата жилья ей стала не по карману. Кончилось тем, что Клер переехала к Джозетте и нисколько об этом не пожалела.
– И что случилось? – спросила Клер, настроив сопротивления под себя.
Бретт делал «бабочку», и Клер решила, что он не собирается ей отвечать.
И вдруг он заговорил тихим и ровным голосом, не вкладывая в свои слова никаких эмоций:
– Я познакомился с ней, когда участвовал в секретной операции в отряде рейнджеров. Она работала на нас, была нашим контактным лицом из местного гражданского населения. Она не верила в идеологию своего правительства и считала, что тот режим, что существовал в их стране, плох, а ее народ заслуживает лучшего, большей стабильности. Ради этого она готова была рисковать жизнью.
Бретт замолчал, и Клер не знала, должна ли она что-то сказать или лучше просто подождать, пока он заговорит.
Бретт встал и поменял положение, чтобы дать нагрузку другой группе мышц.
– Мы почувствовали, что нас тянет друг к другу, сразу – с первого взгляда.
Как и у нее с Брехтом. Но тогда, очевидно, он испытывал к той девушке куда более серьезные чувства, нежели простое сексуальное влечение. Иначе они бы не обручились.
– Мы полюбили друг друга, и я предложил ей выйти за меня замуж. Она согласилась, но попросила подождать до завершения миссии.
– Она ставила благополучие своей страны выше личного счастья? – спросила Клер.
– Да. И поэтому я ею восхищался. Она родилась в обеспеченной семье и готова была пожертвовать собственным благополучием ради общего блага.
– Наверное, она была тебе очень полезна, если учесть ее положение в обществе.
– Да, – сказал Бретт и замолчал. Он стал выполнять новую группу силовых упражнений. – Потом все покатилось к черту как раз тогда, когда мы решили, что миссия близка к завершению. Нам приказали покинуть страну. Меня ждало другое назначение.
Клер догадывалась, что за этим последовало, но лучше бы она ошибалась.
– Тебе пришлось оставить ее.
Теперь понятно, почему Бретт ушел из рейнджеров. Из-за своей невесты.
– Я не хотел, но мое командование посчитало, что если она уедет со мной, то много других агентов окажутся раскрытыми. Я все равно попросил ее уехать со мной. Она решила дождаться, когда я вернусь после очередного задания. Это другое задание продлилось дольше, чем я рассчитывал. Я знал, что должен за ней вернуться, но у меня были приказы, и я им подчинялся. Ее раскрыли, предали правосудию и убили за две недели до моего возвращения на базу. Я узнал об этом, только когда вернулся.
– И у тебя было чувство, что ты ее предал? – Теперь Клер стала понятна вся эта его риторика насчет превалирования долга.
– Да, я ее предал.
– Я так не думаю. Она знала, чем рискует, оставаясь в стране. К тому же у нее были связи, ты сам говорил. Она могла бы выехать из страны, если бы захотела.
– Как раз когда она пыталась выехать, ее и схватили.
– Ты в этом не виноват.
– Я смотрю на это по-другому.
– Ты не Господь Бог, Бретт. Ты не мог знать, что ее раскроют до того, как завершится твоя миссия.
– Но риск был.
– И она знала о том, что рискует, и она сама принимала решения.
– Я должен был защитить ее.
– Ты пытался.
– Видать, не слишком сильно.
Клер покачала головой. Хотела бы она помочь ему, но понимала, что это бесполезно.
– Мне жаль, – сказала Клер, вкладывая в эту фразу нечто гораздо большее, чем сожаление о преждевременной смерти молодой женщины.