Это образец точного и продуманного римского права, которое в своей тщательности и юридической изощренности не имело равных в античном мире. Это уже далеко не первые, неуверенные шаги, как законы Двенадцати таблиц. Сохранившийся текст на латыни занимает десять современных страниц и рассматривает все аспекты процесса возмещения, начиная с вопроса о том, кому можно возбудить дело («всем союзникам и чужеземным народам, сдавшимся на милость или под властью, управлением, попечением римского народа или в дружбе с ним»), и кончая вопросом о размере выплат и вознаграждений (убытки возмещались в двойном размере, и выигравшему истцу предоставлялось полное римское гражданство). Учитываются все мыслимые проблемы. Содействие в подаче иска (первоначальная форма юридической помощи) было обещано всем, кто в этом нуждался, а иностранцам, скорее всего, это было необходимо. Предусмотрены меры, как получить деньги от таких людей, как Веррес, который сбежал раньше, чем был вынесен приговор. Обозначены строгие правила во избежание конфликта интересов: человек из круга ответчика не мог войти в число пятидесяти присяжных. Указана даже конкретная процедура голосования. Каждый судья должен отразить свое решение на самшитовой дощечке определенного размера и опустить ее в урну, закрыв пальцами надпись, причем голой рукой (наверное, чтобы избежать каких-либо подтасовок под складками тоги).
Трудно сказать, насколько эффективно это работало. Зарегистрировано было около 30 разбирательств с момента принятия закона в 120 г. до н. э., вплоть до дела против Верреса в 70 г. до н. э., при этом около половины из них завершились обвинительным приговором. Но статистика отражает только часть проблемы. В реальности, несмотря на обещанную помощь, не всякая жертва злоупотреблений отваживалась, в надежде вырвать компенсацию, пересечь половину Средиземноморья и окунуться в незнакомую языковую среду и непривычную юридическую систему. Кроме того, возмещались только финансовые убытки, а другие последствия плохого обхождения – нет (например, жестокость, оскорбления или изнасилование). Тем не менее появление такого закона свидетельствует о том, что решительные политические деятели, такие как Гай Гракх, начинали задумываться о мире вокруг Рима и о бедственном положении обездоленных и бесправных не только среди римских граждан, но и среди подданных Римской империи.
Сенаторы под огнем
Закон о компенсациях порожден не только гуманными соображениями: как и другие реформы Гая Гракха, это попытка установить контроль за деятельностью сенаторов. Реформа затрагивала не только страдальцев в заморских провинциях, но и внутреннюю политику Рима. Согласно положениям закона, только сенаторы и их сыновья подлежали преследованию, в то время как многие другие римляне могли безнаказанно обогащаться за счет местного населения. И присяжные судьи, которые слушали их дела, набирались исключительно из сословия не сенаторов, а «всадников» (equites).
Это было техническое с виду, но принципиальное разграничение. Всадники стояли на вершине иерархии по достатку, они были зажиточными землевладельцами, подавляющее большинство обыкновенных граждан не могло равняться с ними. Зачастую всадники были тесно связаны с сенаторами – социальными, культурными и родственными узами. Эта группа значительно превосходила сенаторов по численности: многотысячное сословие к концу II в. до н. э. против нескольких сотен сенаторов. С формальной точки зрения сенаторы попросту были подгруппой всадников, которых избрали на политическую должность и которые таким образом вошли в сенат. Однако интересы двух сословий далеко не всегда совпадали, всадники к тому же были весьма неоднородной группой. Среди них было много состоятельных людей из италийских городов, число которых особенно увеличилось после Союзнической войны. Они и во сне не мечтали баллотироваться на выборах в Риме. Или другой пример: влиятельный друг Цицерона Аттик предпочел остаться в стороне от политики. Многие всадники были задействованы в финансовых и торговых операциях, участвовать в которых сенаторам было формально запрещено. Хотя, как обычно, существовало немало способов обойти ограничения, но закон конца III в. до н. э. не разрешал сенаторам владеть крупными торговыми судами, которые могли перевезти больше 300 амфор.
Некоторые всадники участвовали в потенциально прибыльном деле взимания налогов с провинций, что стало возможно благодаря еще одному закону Гая Гракха. Именно он первым решил, что можно отдать сбор налогов в новой провинции Азия на откуп частным компаниям, руководимым, как правило, всадниками (многие государственные дела отдавались на откуп). Откупщики назывались publicani, т. е. «общественные» (как исполнители государственных поручений). Это малопонятное теперь слово обозначает сборщика налогов или мытаря в Новом Завете. Система Гая была проста, от государства не требовала больших затрат человеческих ресурсов и подала пример для организации налогообложения в других провинциях в течение последующих десятилетий (обычная практика для ранних стадий развития налогообложения). В Риме периодически устраивался аукцион на право взимать конкретные сборы в конкретных провинциях. Компания, которая предлагала более крупную сумму за откуп, собирала затем соответствующий налог, и все, что ей удавалось получить сверх суммы откупа, было ее доходом. Иными словами, чем больше выжимали публиканы из провинциалов, тем больше была их добыча – и при этом они не подлежали преследованию по закону Гая Гракха о компенсациях за вымогательство. Римляне всегда умели извлекать выгоду из своих завоеваний и своей империи, но теперь откровенный и даже организованный коммерческий интерес вышел на первый план.
Закон о возвратах за вымогательства вбивал клин между сенаторами и всадниками. Изначально идея состояла в том, чтобы одновременно защищать население, подвластное римскому государству, и контролировать поведение сенаторов. Установив суд присяжных из одних только всадников, закон устранял возможность тайного сговора между обвиняемыми сенаторами и их друзьями среди судей. Из тех же соображений всадникам, у которых в семье были сенаторы, также запрещалось участвовать в слушаниях. Но в конечном счете реформа преследовала цель столкнуть сенаторов с всадниками, и порой под перекрестный огонь попадали те самые провинциалы, для защиты которых, собственно, и писался закон. Часто отмечалось, что, будучи далеко не беспристрастными экспертами по коррупции в среде сенаторов, эти судьи из всадников лоббировали интересы откупщиков и могли легко вынести обвинительный приговор любому невиновному правителю провинции, который пытался противостоять бесчинствам при сборе налогов. Описан печальный случай одного сенатора, которого предвзятый суд присяжных из всадников обвинил в вымогательстве. Сенатор был настолько уверен в своем достойнейшем послужном списке, репутации и популярности, что отправился в изгнание в ту же провинцию, которая якобы являлась ареной его преступных действий (это был легат в провинции Азия Публий Рутилий). Похоже, эту историю рассказывали преимущественно сенаторы, но, так или иначе, подобные сюжеты указывают, что между сенаторами и всадниками существовало давнишнее разногласие в вопросе, кому следует доверить суждение о поступках и проступках римлян за границей. В течение десятилетий после принятия закона Гая Гракха реформаторы разных политических убеждений неоднократно перераспределяли присяжных судей между этими двумя сословиями.
Эта проблема была еще актуальной, когда Цицерон выступал с обвинением против Верреса в 70 г. до н. э., что добавило делу политической остроты. За десять лет до этого Сулла, что неудивительно, передал в ведение присяжных судей из сенаторов не только суд по компенсациям за вымогательства, но и ряд других уголовных судов, которые были созданы позже для рассмотрения обвинений в измене, растрате и отравлении. Ко времени дела Верреса ответная реакция набрала силу, и Цицерон – по крайней мере, в записи речи – многократно пытался убедить суд присяжных вынести обвинительный приговор отчасти для того, чтобы продемонстрировать общественности, что можно доверять сенаторам, которые принимают справедливые решения по делам своих коллег. Однако Цицерон опоздал со своим призывом. Вскоре после слушаний вышло новое распоряжение, решившее этот вопрос и на будущее: оно распределяло поровну места в суде присяжных между сенаторами и всадниками. Дело Верреса стало последним случаем в суде по вымогательствам, когда присяжные заседатели из сенаторов судили коллегу-сенатора: еще одна причина, почему это дело прогремело.
Продажный Рим
Коррупция, некомпетентность и демонстрация снобистской исключительности видных сенаторов были важнейшими темами широких политических дебатов на протяжении последнего века Республики. Это было и основной темой сочинения Саллюстия «Югуртинская война», где он провел обескураживающий анализ долгих неудач римлян в войне с североафриканским царем. Начиная со 118 г. до н. э. династические убийства, интриги и беспорядочная резня позволили Югурте распространить свое влияние на Средиземноморское побережье Северной Африки. Работа Саллюстия представляет собой язвительное тенденциозное сочинение, написанное примерно через 70 лет после окончания войны, автор много морализирует, сильно драматизирует события и, говоря современным языком, частично беллетризует исторический сюжет. И эти нападки на привилегии сенаторов, уличенных в продажности и надменности, принадлежат перу «нового человека» в сенате.
Римские территории в Северной Африке в конце II в. до н. э. распределялись между провинцией Африка – областью, окружавшей бывший Карфаген, напрямую управляемой римским правителем в новом стиле, – и остальными регионами, среди которых было и царство Нумидия. Эти последние были еще частью «империи послушания» старого стиля. После смерти в 118 г. до н. э. одного уступчивого нумидийского царя началась долгая борьба за власть между его племянником Югуртой и другими претендентами на престол. Междувластие закончилось в 112 г. до н. э., когда Югурта убил своего соперника и заодно множество римских и италийских торговцев, которые имели несчастье оказаться в том же городе в то же самое время. Обычно предполагалось, что они были невинными жертвами, хотя в тексте Саллюстия есть намек на то, что они больше походили на вооруженное ополчение. Этот эпизод выявил всю нестабильность и уязвимость старого стиля управления, при котором всегда можно было ожидать неповиновения от тех, кого считали покорными. Кроме того, союзники могли воспользоваться знаниями, приобретенными в длительном контакте с Римом. Югурта ранее воевал в армии Сципиона Эмилиана в Испании в должности командира подразделения нумидийских лучников. Он получил, таким образом, представление о военной тактике римлян и заручился нужными связями на римской стороне.