На надувном судне груз располагают так, чтобы оно имело ровный киль или небольшую осадку на корму.
При загрузке вещей в лодку необходимо следить за тем, чтобы в нее не попадали песок, мелкие камни, чтобы не выступали острые углы загружаемых вещей, так как во время плавания части лодки все время находятся в движении и трутся о груз. Особое внимание следует уделять упаковке топоров, пил и других острых предметов.
При остановках и стоянках у берега лодку нужно вытаскивать на берег так, чтобы набегающая волна не раскачивала ее. Во время лагерной стоянки лодку переворачивают и располагают в тени, поскольку резина верхней части оболочки более интенсивно стареет от воздействия солнечных лучей.
По окончании путешествия оболочку лодки рекомендуется тщательно высушить, а в надувные полости вдуть тальк. При хорошем уходе надувное судно служит 7–8 сезонов.
Ремонтный набор для надувного судна: заплаты различной величины, нитки капроновые, иголки, напильник с мелкой насечкой, ножницы, клей, бензин.
Плоты на надувных емкостях. Надувные плоты благодаря малой массе, по сравнению с деревянными, обладают лучшими мореходными качествами. Для рамы надувного плота не нужен хороший сухостой, недостаток которого ощутим даже в верховьях сибирских рек.
Плот, построенный на основе автомобильных камер, прост в управлении, имеет малую осадку, а потому и повышенную проходимость. Небольшая масса надувного плота допускает обход с ним непроходимых участков, а также его периодический ремонт, разборку и сборку.
Оптимальная расчетная норма грузоподъемности баллонов для надувного плота – 200 кг на каждого члена экипажа с учетом массы настила рамы, рюкзаков и обеспечением достаточного запаса плавучести.
Строить плот начинают с заготовки древесины для рамы и гребей. Параллельно с этой работой накачивают камеры и устраняют дефекты на них. Собранную раму устанавливают на камеры и увязывают с ними капроновыми веревками. Сборка надувного плота занимает не более суток, что, несомненно, является его преимуществом по сравнению с деревянным плотом, на постройку которого иногда уходит несколько дней.
Эксплуатация надувных плотов проста. В основном она сводится к профилактическому осмотру раз в 3–4 дня и ремонту после аварийных ситуаций. Ремонт заключается в замене перетершихся увязок и накладке бинтовых бандажей на вздувшиеся части камер.
Наибольшую опасность при передвижении на надувном плоту представляют высокие крутые волны; в силу меньшей остойчивости возможность переворота на нем больше, чем на деревянном плоту.
В ремонтный набор для надувного плота входят: 1–2 запасные камеры, насос автомобильный, клей резиновый, вулканизатор, ножницы, бензин, наждачная бумага, топор, пила, гвозди разные, ножовка, золотники для камер.
Личное снаряжение
Турист-водник должен иметь два комплекта одежды – один для работы на воде и другой такой же, как и для любого другого вида туризма. Во время плавания одежда туриста должна защищать от воды, холода, сырости, камней. Для этих целей наиболее подходит следующий комплект одежды: гидробрюки, куртка непромокаемая с капюшоном, шерстяной тренировочный костюм, носки шерстяные, носки хлопчатобумажные, кеды.
Гидрокостюм защищает туриста от воды при сплаве, посадке и высадке с судна, а шерстяная одежда, надетая под гидробрюки, – от переохлаждения при аварии. От намокания при аварийной ситуации гидрокостюм не защищает. Наиболее удобная обувь – кеды. Шерстяные носки надеваются под гидрокостюм, а хлопчатобумажные – сверху, предохраняя его от повреждения.
Кроме одежды и обуви турист должен, находясь на судне, иметь на себе снаряжение, обеспечивающее безопасность и в случае аварии защищающее от ударов и поддерживающее на плаву. Эти функции выполняют спас-жилет и шлем.
Очень популярны у туристов авиационный надувной жилет и хоккейный шлем. Но объем авиационного спасательного жилета составляет 16 л, а этого недостаточно для удержания спортсмена на плаву в бурном потоке.
Туристами разработан целый ряд защитно-спасательных комплектов (ЗСК), основой которых является защитный комплект системы Елаховского. В него входят спасательный жилет из брусков пенопласта и защитные элементы из пенопластовых подушечек размерами 30x30x20 мм, нашиваемых на плечи, локти, голени и колени. Объем жилета – 18 л, полного комплекта – 21 л.
В комбинированный вариант ЗСК входят стандартный авиационный надувной жилет и «спина», в которую зашиты бруски пенопласта размерами 75x60x30 мм. Общая ширина «спины» – 350 мм, длина – 500 мм. Сверху «спина» крепится в жилету с помощью карабинов и колец, а снизу – с помощью ремня, проходящего под крепежным паховым ремнем жилета, к туловищу гребца. Общий объем «спины» – 10 л. Полный объем комбинированного варианта ЗСК – 26 л.
Защитно-спасательный жилет следует надевать на шерстяное белье. На поясе необходимо носить нож, легко вынимающийся из чехла (если гребцы используют фартуки с юбочками, нож рекомендуется укрепить на груди). Самой удобной и надежной обувью являются бахилы, изготовленные из прорезиненной ткани и проклеенные по швам, а также кеды. Носки должны быть шерстяные. На руки надевают тонкие перчатки, а на голову – хоккейный шлем, под который следует надеть шапочку с козырьком.
О хождении на байдарках и о байдарочниках
«Почаще смотри на текущую воду, на ясный огонь, на зеленую траву и красивых женщин. – Гуру, а нельзя ли только на женщин? – Если не будешь смотреть на зеленую траву, на ясный огонь и на текущую воду, скоро не захочешь смотреть и на женщин». (Тост из байдарочного фольклора.) В городе они выглядят диковато. В метро на них косятся. Особая их примета – мешки чудовищных размеров, форм и фасонов. Общее название этих странных субъектов, облаченных в выцветшие брезентовые хламиды, «байдарочники».
Рекордисты, пионеры и просто мужики. На самом деле они очень разные. Различать можно по внешним признакам. Ладные мешки из парашютного шелка, одинакового размера на особях мужского и женского пола, к шнуровкам приторочены хоккейные шлемы, пестрые страховочные тросы и альпинистские карабины величиной с амбарный замок – это «спортсмены». Ходят по круто падающим рекам, чтобы поиграть с водой, разбивающей в щепу вековые сосны. Идти по одной реке бок о бок со «спортсменами» невыносимо тоскливо. От «группы», по уши задраенной в спасательную сбрую даже на «ровном месте», за версту разит лагерем (пусть и детским, военно-спортивным): «начальник» поднимает по команде, «старший группы» назначает дежурных по кухне. «Спортсмены» отличаются сильным корпоративным духом (у них – особые клубы туристов, раздающие звания, значки и нашивки за «категорию сложности») и потому наиболее известны. Однако это не самый распространенный тип. Представители другого байдарочного племени, облаченные в живописную рванину, сгибаются под тяжестью бестолковых брезентовых упаковок, из которых сыплются железяки байдарочного каркаса. Рядом пританцовывают барышни с цветастыми рюкзачками размером с косметичку. Непременные атрибуты такой компании – перманентно вопящий магнитофон или гитара. Или несколько. Отсюда их прозвища – «гитарошлепы», или «пионеры» (за страсть палить костры вышиной с Джомолунгму). Река им, собственно, ни к чему, идут они по ней шумной кучей, «как по Бродвею». После первого же переката часть компании продолжает путешествие бережком, приставая ко всем встречным с вопросом: «Тут спальник не проплывал?» «Гитарошлеп» шумен и назойлив, оказаться с ним в одном вагоне или, упаси бог, в одном лесу – несчастье. Оттого и кажется, что их много. Но и это впечатление обманчиво. Большинство водяного народа ведет жизнь, далекую от обеих крайностей. Байдарки – времяпрепровождение довольно экономное. «Баре», разумеется, развлекаются иначе. Однако, пристрастившись к «мокрому делу» в юности, часто не бросают его и люди, достигшие немалых карьерных высот. Так что, в отличие от доступного лишь избранным сафари на геликоптерах, хождение по перекатам должно бы привлекать миллионы энтузиастов. Чего, однако, не наблюдается. И это понятно, если иметь в виду, что смысл и цель хождения лежат совсем не там, где их обычно ищут. По грибы и на рыбалку совсем не обязательно таскать на себе трехпудовую (со всем прикладом) лодку, с которой по мудрым нынешним законам даже в простой железнодорожный вагон не пускают – велят сдавать в почтово-багажный. (Что особенно удобно в три часа утра на каком-нибудь полустанке, где поезд притормаживает на полторы минуты. Счастье еще, что способы обходить «суровость законов» всем известны.) Между тем, именно хищная килеватая байдарка, в отличие от медузообразных «надувах», которых несут вода и ветер, дает дивное ощущение своевольного хода. Той самой «воли», за которой мужики шли на Дон, на Аляску. Есть места и поближе, от столиц невдалеке, где между человеком, ушедшим от станции на два часа пешего хода, и миром не стоит никто. Где на протяжении сотни километров реки не встретишь и следа «цивилизации». Иллюзия свободы полная. За нею-то и тянется байдарочный народец. И потому, подтрунивая над военизированными «спортсменами», байдарочники идут без «начальников», «старших» и «дежурных». Общественный строй обычной команды – недурной образчик прямой демократии. Все решения принимаются с общего согласия, отчего выбор места для ночлега иногда затягивается до сумерек. «Капитан» тут не звание, а должность (байдарка управляется только с места заднего гребца), и вчерашний «капитан» завтра сядет «матросом».
Порог. Гармоническое согласие – основа идеальной демократии – вещь хрупкая, испортить поход может один неподходящий человек. Состав «пароходства» подбирается годами. В отличие от спортсменов, для которых порог – снаряд, где «отрабатывается техника», для всех прочих он – препятствие, которое надо просто «пройти». Никакой особенной сложности в этом нет, важно только, чтобы рука не дрогнула. У всякого захватывает дух, когда река с ревом исчезает в десяти метрах перед носом лодки, а мощный поток, причмокивая и облизываясь, с бешеной скоростью всасывает утлую посудину в жерло основного слива. Потом короткий прыжок – и передний гребец исчезает, накрытый пенной «бочкой». Связные воспоминания на этом заканчиваются. Дальше только успевай поворачиваться. Потом, когда, страхуя следующего, будешь снизу смотреть, как в сотне метров выше по течению и неожиданно высоко над головой уворачивается от камней и пронзает «стояки» новая пара, с трудом веришь, что сам был на их месте пять минут назад. Глаза боятся. А потому руки сами делают то, на что способны, к чему подготовлены прежней жизнью. Принять позу и надеть маску человек просто не успевает. Малейшая нерешительность, один неверный взмах весла, порожденная гордыней («я лучше знаю») несогласованность партнеров кончаются купанием и починкой расплющенного судна. Казавшаяся такой надежной на спокойной воде лодка, приложенная к камням, мгновенно превращается в груду жалкого лома. Героизм может принимать формы самые неожиданные. Был случай, когда человек, идущий «баржой» (один в лодке и потому с большей частью общественного груза), почувствовав, что не удержит круто кренящуюся лодку со всеми «пароходскими» харчами, выпрыгнул из нее, ценой собственного купания вернув ей нормальное положение. Страхующие в самом низу, не видевшие случившегося за поворотом, с ужасом наблюдали, как из порога первым выплыл хорошо знакомый головной убор – шляпа-котелок варшавской фабрикации 1912 года, затем совершенно целая байдарка без седока и только потом появился бредущий берегом самоотверженный владелец котелка.