В конце концов Гастон отклеился от своего гениального изобретения и включился в игру «Кто задаст спригганам больше вопросов». Он вздумал перещеголять Виртольда, но это было не так-то просто. Барон не сдавался и был неистощим на выдумку.
В общем, к моменту, как в зал вкатили столик на колесиках, уставленный дымящимися блюдами и ка-
стрюльками, мы с Шиолой чувствовали себя потрепанными. Не знаю, как девица, но я представлялся себе самому натертой редькой.
Мы принялись подкреплять свои телесные силы мясом, рыбой и овощами. Повар у фрондеров был мастером. Ему удалось даже сносно приготовить некоторые спригганские блюда, заказанные нами, так что, не сговариваясь, мы выставили ему высший балл. Вероятно, помимо хорошего вооружения и денег, для заговора важна и отменная кормежка.
Публика была поражена нашим рассказом. Это дало Виртольду и чародею новую пищу для размышлений, и они одобрили идею применить к Жженому тактику уличного щипача. Если удастся таким образом добыть карту, считайте, дело в шляпе.
В то же время нам всем стало ясно одно: история эта только начинается и дорога к Черной Кассе не будет короткой.
Я на свою беду заикнулся о демонической стороне дела. Хотелось знать, что делать с охраной тайника.
Как я и предполагал, барон и темпомант не собирались прибегать к помощи специалиста по магии. Им дешевле и проще было использовать двух антимагических спригганов.
— Ни один демон не устоит, если вы броситесь на него, — сказал Виртольд.
Хе-хе, мне бы его убежденность!
— Почему ты так думаешь?
— Если не ошибаюсь, демоны не живут в нашем мире. Их держат тут особые заклятия. Ну как судно, которое привязывают к пирсу канатами. Если канаты обрезать, корабль унесет в море, разве нет?
— Очень образно и наглядно, — сказал я. — Но как я перерублю канаты у демона?
— Балда, — отозвалась Шиола. Она наслаждалась обедом, и за ушами у нее трещало. — Тебе достаточно будет его обнять, а уж антимагия сделает все остальное.
— Этого я и боялся.
— Трус, — поставила диагноз «сестра».
— Может, тогда тебе самой обнять его? — спросил я. — У меня нет опыта.
— Перестаньте, — вмешался Виртольд. — Об этом после поговорим. Без карты все равно это лишь сотрясение воздуха.
— А может, тут будет полезен наш великий темпомант? — спросил я, взглянув на корчащегося у машины Гастона.
На мгновение тот перестал корчиться, но только для того, чтобы оскалить зубы. Он понял, что проиграл состязание, и отдал барону победу, а тут еще какой-то паршивый древесный эльф ему плешь проедает.
Подозреваю, что с этим занятным субъектом мы никогда не подружимся. Не будем помогать друг другу до гробовой доски и прикрывать спины перед лицом смертельной опасности.
— Да? Гастон, все-таки что там насчет демонов, охраняющих кладьд? — Виртольд был серьезен.
— Не моя специализация, — проворчал волшебник. — Вам нужен другой.
— А если ты постараешься? — спросил барон.
— Не знаю.
— Подумай на эту тему. Нам потребуется много всяких уловок, чтобы добраться до золота.
Никто в этом не сомневался. Мне лишь не нравилась перспектива, при которой на меня возложат основную, и самую тяжелую, часть работы. Словно
добыть эту проклятую карту вообще нечего делать. Мы с Шиолой, между прочим, неслабо рискуем.
Я не заметил, как расправился со своей порцией, и рыгнул, ничуть не щадя благородных чувств собравшихся. Шиола рыгнула эхом и захихикала. Мы такие, спригганы. Шутники и провокаторы.
Чтобы подумать о том о сем, Виртольд валандался у окна, занимаясь любимым делом — крутил свои кавалерийские усы.
Я вылез из-за стола и сказал, что мне надо облегчиться. Барон не отреагировал, тогда я спросил дорогу у чародея. Гастон зарычал. Из его рычания стало ясно, что идти надо в северо-восточном направлении.
В общем, я пошел, углубляясь в таинственные лабиринты замка Найклер.
36
Насчет естественных надобностей я не соврал, просто заодно хотел проверить, где Руфио и чем он занят. Вопрос только в том, как это сделать. Я не могу потратить на поиски крыса несколько часов, не могу ходить и орать повсюду, словно фамильный призрак: «О, где же ты, брат?» Не могу. Оставалось надеяться на сприг-ганскую удачу. В таком деле она помощник, конечно, скверный, но другого не предвиделось.
Я двигался бесшумно и время от времени звал Руфио — шепотом, разумеется. Если он поблизости, авось и услышит.
Нет, никаких намеков на хвостатого лазутчика.
Дважды я заблудился в темных безлюдных коридорах, потом вспомнил, что чародей говорил про лестницу. Пришлось вернуться туда, где донжон соеди-
нялся с еще одним строением. Копаясь в памяти в поисках подробностей, я остановился и услышал, что кто-то идет за мной следом. Вот так новость! Причем этот «кто-то» явно не имел опыта по части скрытого наблюдения.
Крыса я звать, конечно, прекратил. Требовалось срочно куда-нибудь спрятаться, но поблизости не было ни одной удобной для этой цели ниши. Поэтому я продолжил путь к туалету и вскоре нашел его, как раз на северо-востоке от лаборатории чародея. К тому времени мой преследователь куда-то исчез. Коридоры замка были пустынными и зловещими. Моя спина немедленно покрылась мурашками, это уж в обязательном порядке.
Стоило подумать, что преследователь — если, конечно, это не просто слуга, шествующий куда-то по своим невинным делам, — притаился в засаде, но я не подумал. Набив свое брюхо хорошей едой, я потерял большую часть соображения и реакции. Логично, что все кончилось тем, чем кончилось. Вместо того чтобы держать ушки на макушке, Локи считал ворон.
Он выскочил из ниши в стене. Вот же! Мне не повезло найти такую, а ему удалось. С другой стороны, я же не знаю всех здешних секретов.
— Попалсй, гаденыш! Теперь попался!
Ближайший источник света располагался от нас на расстоянии трех метров. Хотя и не во всех подробностях, но я видел пучеглазую и покрасневшую морду моего старого знакомого.
Я попался. Барон Заморис держал меня своей рукой за горло, и, надо сказать, рука эта была твердой. Он приложил усилия к тому, чтобы я приподнялся на цыпочки, снижая мои шансы вырваться.
От Замориса пахло вином, он надулся им так, что считал возможным наплевать, что я работаю на благо его распрекрасной фронды.
И как это я не почувствовал перегара в коридоре? Неужто старею? Быть не может!
Я улыбнулся ему, как старому приятелю, вкладывая в свою гримасу максимум дружелюбия. Больше гуда просто не влезло бы. Никакой реакции, Заморис все так же скалится и таращит зенки.
Словно все повторяется. Вчера ночью мы встречались примерно в таких же обстоятельствах.
— Теперь-то я с тобой разберусь, — сказал барон. — Будь уверен, я не прощаю нанесенных обид. Я мог бы вызвать тебя на дуэль, но это слишком много чести для тебя, вонючий эльф!
Он сжимал пальцы, пытаясь перекрыть мне доступ воздуха. Я его недооценивал. Заморис не только мог носиться со скоростью, которая не вязалась с его комплекцией, но и обладал большой силой.
— Я совсем не понимаю, о чем вы говорите, господин барон, — просипел я.
Он сжал пальцы. Клянусь, на моей шее останутся синяки, и в заключении о смерти, если его кто-нибудь когда-нибудь напишет, будет значиться асфиксия.
Но, кажется, Заморису было на это начхать.
— Как это ты не понимаешь? Слюнявый пес! Понимаешь!
— Блууу… уммуу… гху… гуу… Вот так я умею иногда.
— Чего? — скривился аристократический мститель.
Я повторил свое таинственное заклинание. Хоть в черепушке истребителя спригганов было вина боль-
ше, чем мозговых клеточек, он сообразил, что мне трудно говорить и дышать.
Трюк сработал, ай какой я молодец! Барон ослабил пальцы и опустил руку, чтобы я мог стоять на своих ногах целиком и изрекать драгоценные перлы. А еще он вынул из ножен здоровенный кинжал, острие которого, не мешкая, поместил напротив моего сердца.
Плохо.
Плохо.
Плохо.
— Я сказал, что здесь какая-то ошибка. Ни о каких обидах в ваш адрес я слыхом не слыхивал. Почему со мной надо разбираться?
Той ночью он видел только мои глаза, но ведь их трудно спутать с другими. Вот ахиллесова пята лучшего взломщика в Кавароне. Я замотан по макушку особой тканью, но, по большому счету, что толку?
Вывод: не надо было выпендриваться.
Тем не менее признаваться и сдаваться на милость победителя я не собирался. Будем держать оборону до последнего. Как минимум сейчас у меня есть надежное прикрытие в лице Виртольда. Мне бы только добежать до барона, а уж там я нажалуюсь по полной программе.
— Не бреши!«Твою повадку я сразу узнал, как только мы встретились во дворе! — сказал Заморис. Он отлично умел строить зверские рожи.
— Какую повадку? — спросил я.
— Не зли меня, вонючий эльф! Стоит мне надавить на кинжал, и тебе крышка!
— Какая крышка? Вообще-то он прав.
— На кого ты работал? Где мое ожерелье?
Заморис убрал железку, чтобы освободить руку и использовать ее по другому назначению. Он принялся ощупывать меня всего, надеясь, что бриллианты я до сих пор ношу с собой.
Его рука была очень настойчивой. Я задергался и запищал.
— Что вы делаете? У меня нет никакого ожерелья! Даже не знаю, о чем идет речь!
Ответом было рычание, словно это не Заморис, а демон, который охраняет Черную Кассу. Опыт подсказывает, что барон может быть весьма голосистым, так что издавать подобные звуки для него раз плюнуть.
— Уберите свою граблю! — потребовал я.
— Еще чего! — пропыхтел Заморис.
— Сейчас я буду орать на весь замок, что меня пытаются изнасиловать!
— Чего-о?
Барона это поразило до глубины души, и он разъярился еще больше.
— Если вам надо что-то другое, то я уж и не знаю… — А если прибегнуть к старому трюку? — Может, дадите мне отдышаться? Я понимаю, страсть, она иногда не дает опомниться… Но мы получим больше удовольствия, если все произойдет взаимно!