– Да, конечно, бобелле[9]. Иди и смотри свое шоу. Мы закончим позже.
Пока десятилетняя я спешила наверх, чтобы посмотреть «Сабрину – маленькую ведьму», я взрослая гадала, где же бабушка Рози. Она умерла более десяти лет назад. Интересно, была ли смерть для нее подобна моей для меня?
– Я скучаю по тебе, бабушка, – прошептала я.
В воспоминании поднимаясь по лестнице, я услышала ее ответ:
– Я дождусь, когда ты будешь готова.
Резко прекратив предаваться воспоминаниям, я моргнула, глядя на тихую пыльную дорогу перед собой. Неужели это всегда было частью воспоминаний? Что-то, на что я не обратила внимания, когда мне было десять? В тот момент я упускала множество деталей.
Тем не менее прозвучало так, словно она обращалась ко мне.
Не к десятилетней мне.
А к Меган, стоящей на обочине дороги, рядом с пыльным, усеянным пятнами крови кедом.
Меня пронзила волна воодушевления, за которой последовал ужас.
Что это значило?
Отчасти мне хотелось вернуться к воспоминаниям, чтобы узнать. Выяснить, смогу ли я поговорить с боббэ. И понять, сможет ли она ответить.
Но та часть меня, которая сидела на обочине дороги посреди леса, не была готова узнать это. Потому что та часть, которая думала, что бабушка может разговаривать со мной, не смогла бы пережить разочарование, если бы оказалось иначе.
Мне хотелось немного порадоваться этой возможности и только потом проверять ее.
И тут я услышала звук другой машины.
Гул вдали. Приглушенные звуки ударов по колдобинам.
По мере приближения звука я обратилась к бурлящим во мне эмоциям. Удивлению и надежде, потому что услышала бабушку и подумала, вдруг она не умерла так, как умерла я. Ужасу, приведшему меня сюда. Ярости, которую я почувствовала, когда вспомнила, как заснула в его машине, а проснувшись, увидела черные глаза, взирающие на меня из темноты.
Смесь счастья и печали, гнева и ужаса порождала колоссальное напряжение. Как в банке с газированным напитком, которую встряхнули.
Я больше не видела мертвую коричневую хвою и грязь на обочине, где стояла.
Не чувствовала, как холодает на улице, пока солнце скрывается за окружающими меня холмами.
Но чувства во мне по-прежнему бурлили, и когда банка с газировкой взорвалась, я увидела, как машина выезжает из-за поворота и направляется ко мне.
Водителем оказалась девушка лет двадцати. Ее волосы были собраны на макушке в неряшливый пучок. Наклейка «Мирное сосуществование» наполовину отклеилась от передней части разбитого джипа и теперь болталась. Ее губы шевелились, как будто она пела. Но глаза были полны печали.
– Остановись! – крикнула я, наблюдая, как она разглядывает едва заметную развилку, где обочина уходит в сторону, а затем расширяется, превращаясь в жалкое подобие дороги. Именно там мои кости медленно превращались в часть пейзажа.
Девушка с небрежным пучком пронеслась сквозь меня и мою волну чувств, незаметно обрушившуюся на нас обоих.
– Пожалуйста, остановись, – прошептала я, когда отчаяние нахлынуло с новой силой.
А потом, несмотря на то, что мне никак не удавалось поверить в происходящее, машина затормозила.
Глава 11Бриша
Двумя годами ранее
Он готовился к свиданию, а Эйприл повела девочек ужинать в «Макдоналдс».
– Пока, папочка! – закричала Кимми, когда они с Эммой бежали по коридору к двери гаража.
Он высунул голову из ванной, где брился. Затем поднял руки над головой и зарычал.
– Лучше бы вам поскорее забраться в свои бустеры, пока до вас не добрался монстр-щекотун.
Кимми и Эмма визжали от восторга, а Эйприл смеялась, пока он гнался за девочками до двери и сжал их в объятиях, когда у них на пути встала стена коробок с этикетками, а потом щекотал их обеих, пока они не начали умолять его остановиться и не пообещали съесть всю свою еду.
Я не верила собственным глазам.
Нехотя признала, что теперь немного лучше понимаю, почему Эйприл ничего не подозревает.
Потому что, если бы я не знала, что он сделал, вернее не была бы на сто процентов уверена, так как именно из-за этого оказалась здесь, я никогда не поверила бы, что он способен причинить кому-то боль.
И от этого ситуация становилась еще ужаснее. Он мог одновременно быть и монстром-щекотуном, и чудовищем, которое поджидало меня во дворе с удлинителем в руках.
Мне хотелось, чтобы он был или тем, или другим. А не обоими сразу.
Когда дверь гаража захлопнулась и в доме воцарилась тишина, он открыл телефон и включил музыку погромче. Плейлист назывался «Вечеринка 60-х».
Нил Седака.
Рой Орбисон.
Пол Энка.
Опять же, не та музыка, которую я ожидала. «Металлика» или «Корн»? Да. Но бодрые хиты шестидесятых? Я следила за его взглядом, пока он постукивал бритвой по краю раковины и проводил рукой по свежевыбритому лицу, а затем тренировался улыбаться перед зеркалом.
Удовлетворенный своим видом, он проверил сообщения в приложении и, не увидев ничего от Николь, взял ключи от синей «Киа», стоящей в гараже.
Но стоило ему коснуться ручки двери, как он вдруг покачал головой и обернулся.
Я последовала за ним вниз по лестнице, в кабинет в подвале, где он выдвинул верхний ящик своего стола и достал две коробочки «Тик-Так».
Открыв одну из них, он высыпал несколько белых драже в почти полную вторую коробочку.
Я шагнула ближе. Насвистывая Pretty Woman, он закрыл коробочку с драже, а затем встряхнул и посмотрел на нее сбоку.
И вот тогда я поняла, что драже, которые он добавил, по форме отличались от остальных. Они были круглыми, а не продолговатыми. И с линией посредине.
Тяжелое снотворное. Я видела достаточно серий «Закона и порядка», чтобы запомнить это название.
Один из самых распространенных вариантов для изнасилования.
Меня сковало некое неясное оцепенение, когда он засовывал коробочку «Тик-Так» в карман своей вельветовой куртки. Насвистывая себе под нос, он поспешил обратно наверх и в гараж.
Когда он открыл водительскую дверь «Киа», я прошмыгнула мимо него и устроилась на пассажирском сиденье. В полумраке гаража на верхушке аккуратно сложенных коробок сидел Оскар и водил хвостом туда-сюда.
Джеймс, он же Джейми, через блютуз подключил телефон к машине и стал подпевать последнему припеву песни Sweet Sixteen Нила Седаки, когда мы отъехали от дома и направились на восток, в сторону Денвера.
Я изучала его лицо в поисках тревожных признаков. Чего-нибудь, что могло подсказать Николь не оставлять свой стакан без присмотра. Ни на секунду не отводить от него взгляд. Не доверять точеной, четко очерченной линии подбородка или доброй улыбке.
Но ничего не было. Не сейчас.
Прошла ровно неделя с тех пор, как он оказался на моем заднем дворе, где поджидал меня. И почти год с тех пор, как я в последний раз ответила на его звонок.
Я и представить не могла, какую цену заплачу за то, что отвергла его.
Видимо, эта небольшая коробочка «Тик-Так» была ценой, которую Николь предстояло заплатить за то, что она пригласила его в свою жизнь.
Ценой за надежду на то, что он может оказаться тем самым.
Были ли другие люди, которые, как и я, заплатили эту цену? Другие женщины, которые отказали ему? Или те, кто понимал, что не хочет иметь с ним ничего общего лишь тогда, когда становилось слишком поздно?
Я заставила себя сосредоточиться на дороге и сдержала бурлящую внутри ярость.
Ни к чему было тратить эмоции впустую.
Глава 12Скай
Настоящее
В нашем доступе оказалось семьдесят два часа видеозаписей.
Кен вынул карту памяти и вставил ее в специальную флешку на своем брелоке.
– Хорошо, что вы пришли сегодня. Цикл работы камеры семьдесят два часа. Здесь много материала. Если не успеем просмотреть все, я запишу вам копию. – Он бросил взгляд на дверь в маленький офис, и я поняла: он размышляет, что по поводу передачи копии записей с камер скажет Дон, владелец. Дон на все отвечал «нет». К счастью, он редко бывал в кофейне.
Кен нажал кнопку «резервное копирование» на камере, в результате чего на его телефон поступил сигнал. Тогда я пожалела, что не могу обнять его.
Через несколько минут он нажал на воспроизведение. 8:00 утра в пятницу, когда я пришла на работу. Они с мамой внимательно наблюдали, как я, быстро шагая и не отрывая взгляда от экрана своего телефона, появилась на восточном краю парковки. Я улыбалась, просматривая какое-то видео или мем, который сейчас не могла вспомнить. Это был обычный день. Счастливый. Последний день, когда мне предстояло работать в утреннюю смену перед своими первыми выходными в университете.
После того как я появилась в кадре и вышла из него, Кен проматывал запись дальше. Каждый раз, когда машина въезжала на парковку или сотрудник выходил из здания, он нажимал кнопку воспроизведения.
– Вот он! – закричала я, когда на экране в дальнем конце парковки появилась синяя «Киа». Запись остановилась, а я попыталась успокоиться. – Это он, – снова прошептала я, когда видео возобновилось с нормальной скоростью.
– Вот он, – повторил за мной Кен. – Тот постоянный клиент, о котором я вам рассказывал.
Джеймс зашел в «Дейли Гринд» и через несколько минут вышел, держа в руках стаканчик горячего шоколада. Мама нахмурилась, когда он снова сел в машину и уехал.
– Не хочу отнимать у тебя время, потому что знаю, тебе нужно работать. Я просто подумала, возможно, ты заметишь что-то необычное. Можешь промотать на конец ее смены? Она должна была уйти около четырех.
Кен кивнул и продолжил просматривать кадры в ускоренной перемотке. Машины то появлялись, то исчезали. Прибыла почта. Пара старшеклассников целовались перед своей машиной. Стая чаек опустилась на землю, чтобы полакомиться остатками выброшенного кем-то бублика.