он сквозь зубы, затем, хлопнув дверью машины, направился в туалет, не обращая внимание на машущих ему Эмму и Кимми.
Снова сев за руль и выехав на дорогу, он позвонил по номеру службы поддержки. Вообще-то он вел себя скромно и обаятельно. Понимаете ли, случилось недоразумение. Он ни к чему не принуждал Николь. Они отлично провели время. Но он отказался встречаться снова, и она, похоже, расстроилась. Очевидно, хотела дать ему понять это таким вот образом.
Судя по всему, представитель отдела поддержки клиентов по имени Донна уже несколько раз слышала подобную историю. Она терпеливо объяснила, что, если он хочет обжаловать решение, она может создать эскалацию. Для этого в качестве первого этапа потребуется телефонное интервью с ним и Николь.
После этого тон его общения изменился, он слишком резко нажал на газ, из-за чего большой фургон дернулся вперед.
– Вы серьезно? Да ведь это смешно. Вы с легкостью заблокировали мою учетную запись, а теперь заставляете меня из кожи вон лезть ради привилегии общаться в худшем приложении для знакомств, которое я знаю? А как же принцип невиновности, пока не доказана вина?
– Простите, сэр, но мы не суд. Вся эта информация изложена в нашем пользовательском соглашении, и я с удовольствием вышлю вам его копию, – ответила Донна.
Мне захотелось обнять ее.
Он повесил трубку и уставился на дорогу.
Я изучала его напряженную челюсть и побелевшие костяшки пальцев, которые сжимали руль. И вспоминала, что так же крепко он сжимал обернутый вокруг моей шеи удлинитель, не отпуская ни на секунду.
И тогда я пожалела, что тоже не сообщила о нем в администрацию приложения.
Первые несколько месяцев в Юте он вел себя как обычный отец и муж. Распаковывал вещи. Водил Кимми и Эмму за мороженым в очаровательный маленький магазинчик за углом от нового дома с большим двором у подножия горы Лон-Пик. Он проводил время то в новом домашнем офисе, то в офисе технологического стартапа в двадцати минутах езды от нового дома в Солт-Лейк-Сити. Гулял с Эйприл по кварталу и болтал с соседями, живущими в красивых кирпичных домах, выстроившихся вдоль улиц. Он ходил в церковь и поднимал руку в воскресной школе, чтобы высказать свои мысли о Нагорной проповеди Иисуса, а Эйприл широко улыбалась.
Он не стал обжаловать решение о блокировке аккаунта в приложении для знакомств.
И даже не пытался найти профиль Николь.
Но спустя три месяца, в четверг днем, когда пора было начинать новый рабочий проект, он зарегистрировал новый адрес электронной почты, а затем создал новый профиль на MatchStrike.
Джимми Карлсон.
На этот раз он назвался вдовцом. Не упоминал о детях. Я догадалась: он был уже в том возрасте, когда женщины начинали с подозрением относиться к тому, что он никогда не состоял в официальных отношениях.
Я три раза подряд выключала компьютер. Каждый раз он сжимал челюсти и снова включал его.
Наконец я вышла из комнаты и села в холле напротив Оскара. Представила, как буду ходить на свидания с «Джимми», и почувствовала безмерную тоску вкупе с ужасом.
Оскар внимательно посмотрел на меня. Затем осторожно направился в мою сторону, остановившись прямо у моих ног.
Закрыл глаза и слегка вильнул хвостом.
– Хороший котик, – прошептала я, на что он начал тихо мурлыкать.
В течение девяти месяцев я ходила с Джеймсом/Джейми/Джимми на каждое свидание.
Следила за ним, пока он работал. Ел или стриг газон. Мыл машину или смотрел телевизор – «Полицию Чикаго» и «Чикаго в огне».
Иногда он часами сидел в приложении MatchStrike, флиртовал и назначал новые свидания – всегда за городом. Иногда резко прекращал и на несколько дней, недель или даже месяцев превращался в настоящего отца Эммы и Кимми. Иногда был холоден и пренебрежителен по отношению к Эйприл. Иногда, наоборот, вел себя пугающе заботливо и даже шутил. Даже когда я превратилась практически в его тень, было слишком легко поверить, что он нормальный человек.
В том числе во время некоторых свиданий.
Иногда он с нетерпением ждал встреч с женщинами, которые отвечали на его сообщения. В других случаях игнорировал их.
Порой он брал с собой на свидания коробочку «Тик-Так». А иногда – нет.
Когда он приходил с ней, я чувствовала, как в воздухе звенят искры, и понимала: что-то назревает. Такие же ощущения возникают, когда показания барометра начинают падать перед сильным дождем. Вопрос только в том, когда он разразится.
В такие вечера я шептала или кричала девушкам на ухо.
Иногда казалось, что это помогает.
А порой нет.
Когда такое случалось, не помогали ни мерцающие огоньки, ни интуиция. Ни разу ему не удалось убедить девушку провести второе свидание где-нибудь за городом. Допить свой напиток. Позволить ему отвезти ее домой, а не вызывать такси. Довериться настолько, чтобы получить возможность увезти ее за пределы досягаемости потенциальной помощи. Моей или чьей-либо еще.
Он ходил на свидание с Келли, которая, почувствовав в конце вечера головокружение, настояла на том, что вызовет такси. Когда на крошечную парковку заехала черная «Хонда Цивик» и девушка села в нее, он изобразил обеспокоенность и пожелал ей поправляться. Но пока машина отъезжала, тихо выругался и заблокировал ее в приложении, указав в выпадающем меню: «Мне было некомфортно».
Он провел немало времени, просматривая Reddit, а точнее форум, где мужчинам давали рекомендации о том, «как ориентироваться в клоаке приложений для знакомств». Там советовали блокировать женщин, которые быстро не отвечали на ухаживания или «неверно истолковывали ухаживания». Такое действие не только позволяло «преподнести им урок», но и в некоторых приложениях (включая MatchStrike) практически лишало женщину возможности заблокировать его в ответ или пожаловаться на его профиль.
Он встретился с Лиз на концерте под открытым небом в Дир-Вэлли, примерно в получасе езды от Солт-Лейк-Сити. Я расслабилась, ведь он не взял с собой коробочку «Тик-Так». Но слушая хорошую музыку в окружении гирлянд, мерцавших в прохладном горном воздухе, словно сотни светлячков, они оба выпили по четыре кружки пива, не обращая внимания на мои крики и мерцание света на сцене. После шоу он проводил ее до машины и поцеловал на парковке. Она не сопротивлялась… пока он не положил руку ей на грудь. Когда она попыталась отстраниться, он схватил ее за хвост и грубо притянул к себе.
Мне было больно смотреть на них, но я не могла оставить ее.
Сосредоточившись на темном гравии под ногами, я представила, что нахожусь в другом месте. Я решила вернуться к Фрэнку, в свою квартиру, где можно было погладить его пушистую голову, пока он мурлыкал. Воспоминания были настолько реальными, что я завернулась в них, словно в плотную накидку, чтобы отгородиться от происходящего в нескольких футах от меня.
Потому что я не могла сделать ничего такого, что заставило бы его остановиться. Ничего реального. Или весомого.
Когда в нескольких рядах от нас громко запищала сигнализация и в темноте замигали фары машины, я отвлеклась от воспоминаний о Фрэнке и увидела, как Лиз настойчиво отталкивает его, возится с сумочкой и громко говорит, что ему пора уходить.
Он посмотрел на нее, потом в сторону звука шагов, приближающихся со стороны машины с горящими фарами.
Затем скрылся в темноте, открыл приложение на телефоне, чтобы заблокировать ее и успеть пожаловаться перед тем, как вернуться к своей машине.
На протяжении двух месяцев в приложении MatchStrike он общался с Эль. Они обменивались фотографиями и однажды вечером, когда Эйприл ужинала с новой подругой, а девочки спали, даже созвонились по видеосвязи.
Эль рассказала ему, что ее брат умер от передозировки. Наркотики. Она винила себя. Он признался, что все еще скорбит по покойной жене. Рак. Ужасное время. Он показал ей фотографии Эммы и Кимми, висевшие на стенах офиса, и прочистил горло, словно пытаясь взять себя в руки. Девочки были его миром, сказал он. Сейчас у всех все хорошо. Они пришли в себя. Он немного стеснялся снова ходить на свидания, но чувствовал себя сильным.
Я выключила его телефон. Потом компьютер. Повторила все снова и снова. Каждый раз он терпеливо ждал, пока техника перезагрузится, и в конце концов я оцепенела.
Эль согласилась на его предложение забрать ее на свидание из дома.
Ранее, помимо убранной в передний карман коробочки «Тик-Так», он засунул в задний карман джинсов зарядное устройство для телефона с длинным шнуром. Сначала он намотал его на перила в подвале, затягивая все туже и туже, чтобы проверить, не порвется ли тот.
Шнур не порвался.
Когда машина затормозила перед домом Эль, я просочилась через трещину в окне и добралась до входной двери до того, как он успел выйти из машины.
Я умоляла. Кричала. Даже пыталась толкнуть ее – но ничего не помогло. Эль заправила свои короткие светлые волосы за ухо и крепко обняла его. Затем села в машину и принялась воодушевленно рассказывать о новом баре, в который они отправились.
Сосредоточившись, я направила весь ужас и страх на машину, надеясь, что двигатель умрет так же, как и компьютер. Не сработало.
На свидании он вел себя идеально, если не считать маленькой белой таблетки, которую он подкинул во второй ее напиток перед тем, как они покинули бар. Когда Эль споткнулась на парковке и он в качестве поддержки положил руку ей на спину, она с благодарностью улыбнулась и потянулась к его руке.
Когда он подъехал к ее дому, Эль пригласила