Здесь у меня оставалось незаконченное дело. И после нескольких месяцев, проведенных в горах наедине с собственными костями, жилище Доманска казалось мне чем-то вроде дома.
Спустя несколько месяцев мне наконец удалось завоевать Джоуи. Когда я садилась рядом с Доманска смотреть «Парки и зоны отдыха», он иногда садился на мою сторону дивана, прижимаясь к подушке и вжимая меня в щель между ними. Мне нравилось. Это единственное, что давало мне ощущение, будто я все еще существую.
Записи с камер дорожного движения не принесли пользы. А у женщины, которая в прошлом году сообщила о Джеймсе Карсоне, тоже не было ничего, кроме догадок. Она знала жену Джеймса по церкви. У нее было плохое предчувствие, и ей показалось, что он похож на мужчину на снимке, опубликованном в статьях о моем убийстве. Но на этом все. Эйприл Карсон – жена Джеймса – была неразговорчива. Когда Доманска позвонила ей, она сообщила, что адвокат мужа посоветовал ей не отвечать ни на какие вопросы. На этом разговор закончился.
Все, что у нас оставалось, – это догадки и интуиция. Но на одной интуиции далеко не продвинешься. Доманска держала мое досье на своем столе. Она следила за каждой новой наводкой, которая периодически поступала. Но она не знала того, что знала я. А я не имела возможности рассказать ей.
Поздно вечером, когда мы уже собирались ехать домой, в участок поступил звонок.
Я поняла, что-то случилось, когда помощница Доманска, Карли, выбежала на парковку. Всю предыдущую информацию по наводкам она отправляла по электронной почте.
– Звонивший все еще на линии, – сказала Карли, кивнув в сторону участка. – Думаю, если у вас найдется секунда, вам стоит поговорить с ним. Он звонит по поводу той недавней статьи.
Я вышла из машины и последовала в участок, и только потом увидела, что Доманска тоже решила направиться туда. Карли редко нервничала, а вышедшая за пару дней до этого статья уже обеспечила поток бесполезных сведений. Так происходило каждый раз, когда в печати выходило что-то новое по моему делу.
Ожидая, когда же Карли и Доманска присоединятся ко мне в комнате, я смотрела на мигающую красную лампочку на телефоне.
Код города 208 – Айдахо.
Доманска появилась раньше Карли. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, но я уже достаточно хорошо знала ее, чтобы понять: она не стала бы отвечать на звонок, если бы не почувствовала в голосе Карли то же напряжение, что и я.
– Детектив Доманска, – спокойно произнесла она.
Я наклонилась ближе к телефонной трубке.
Мужчина на другом конце линии откашлялся.
– М-м-м, привет. Простите за беспокойство, возможно, это пустяк. Но я подумал, вы ведь отслеживаете любые детали. Не исключено, я впустую отниму у вас время…
– Выкладывай, мужик! – крикнула я в трубку.
Доманска терпеливо позволила ему договорить, а затем ответила:
– Никакого беспокойства, и мы обязательно проверим вашу информацию. Я ценю ваш звонок, не могли бы вы рассказать мне, что побудило вас связаться с нами?
Звонивший взволнованно вздохнул.
– Ага, хорошо. Пару месяцев назад у нас тут появился KTVD… ну знаете, этот сайт, где покупают и продают разное. Так вот, у них там есть ссылки на статьи, в основном заголовки лишь для привлечения внимания, но большинство из них про Юту… Клянусь, я перехожу к сути… – Он снова нервно откашлялся, и я представила, как в порыве гнева бью телефонной трубкой по столу.
– Да, я знакома с KTVD, – ответила Доманска. – Вы сказали, что видели статью о Меган?
– Да, – выдохнув, ответил он. – И кажется, я видел этого парня раньше. Возможно, именно он убил мою подругу.
Я увидела, как Доманска взглянула на Карли, которая сидела на другом конце комнаты и с помощью гарнитуры слушала и записывала разговор. Она нахмурилась. Звонивший походил на сумасшедшего.
– Хорошо. Можете сообщить имя подруги и, если не возражаете, свое?
Из трубки снова донесся резкий вдох.
– Да, меня зовут Кен. Мою подругу Скай убили три месяца назад.
Глава 29Бриша
Настоящее
«Ты мертва?»
Я спросила ее так же, как иногда спрашивала Оскара, собирается ли он убить мышь или планирует весь день играть с ней. Вопрос не подразумевал ответа.
Сначала я не обратила на нее внимания и сосредоточилась на том факте, что на крыльце оказался детектив. С настоящим ордером на обыск машины Джеймса.
Затем стоявшая рядом с детективом молодая женщина шагнула вперед и просунула голову в дом.
Эйприл даже не взглянула на нее, как и девочки.
А вот Оскар – да. Он издал тот тихий, пугающий звук, который иногда издавал, когда видел во дворе соседскую кошку. Затем ретировался на кухню.
Я думала, что она помощник. Девушка была молода, не больше двадцати. Оливкового цвета кожа и вьющиеся черные волосы, спускающиеся ниже лопаток. Она не улыбнулась. Вместо этого осмотрела комнату, а потом, пройдя мимо Эйприл, заглянула в спальню Кимми и Эммы.
На долю секунды я рассердилась. Кем возомнила себя эта девчонка?
А затем увидела, как она проскользнула мимо руки Эйприл.
Она рассеивалась в воздухе. Как и я сама.
Когда я заговорила с ней, она перевела на меня взгляд.
Шок, волнение и ужас разом обрушились на меня, и свет в гостиной замерцал.
– Боже мой, – прошептала она, глядя на меня так пристально, как никто не смотрел на меня при жизни. – Ты… – она запнулась. Продолжения вопроса не последовало.
Я едва не пропустила момент, когда Эйприл проводила мужчину-детектива в гостиную, чтобы вручить ему ключи от «Киа».
– Пойдем, – сказала я девушке с черными волосами. – Такое нельзя пропускать.
Мы со Скай сидели на заднем сиденье «Киа», пока детективы доставляли машину в участок.
Мы обнаружили, что у нас немало тем для разговоров.
Когда мы отъезжали, Эйприл стояла на подъездной дорожке вместе с Кимми и Эммой, на ее лице застыла маска ужаса и страха. Возможно, мне показалось, но я увидела и следы другого чувства: сомнения.
После звонка детектива из Юты пару месяцев назад Джеймс объяснил Эйприл, что стал объектом травли. И виновата в этом Эйприл. Женщина из их старой общины в Юте – та, которая увидела сходство между Джеймсом и фотографией в газете, а потом отправила Эйприл то сообщение и позвонила в полицию, – открыла ящик Пандоры. Эйприл ни черта не сделала. Она даже не показала ему эти сообщения, пока он не наткнулся на них, когда искал фото в ее телефоне.
Поэтому им пришлось нанять адвоката, на которого у них просто не было денег.
Я знала, что они могли позволить себе оплатить услуги адвоката. А вот Эйприл пребывала в неведении. Она не интересовалась финансовыми вопросами. Он переводил несколько сотен долларов на счет, который она использовала для покупки продуктов и одежды, если девочкам требовалась новая. На этом все. Поэтому, когда через несколько дней после звонка Джеймсу детектив из Юты позвонил уже ей, Эйприл едва ли проговорила с ней полминуты. Этого хватило, чтобы повторить то, что он велел ей, – все вопросы адресуйте адвокату. Но после этого, пока Эмма была в школе, а Кимми спала, Эйприл открыла браузер в режиме инкогнито и набрала в поисковике «убийство Меган Кэмпбелл». Затем прочитала все статьи. Внимательно изучила его фотографию. Покачала головой, словно злясь на себя за то, что даже не допустила мысли, будто ее муж – ее Джеймс – может быть замешан в чем-то подобном. Затем закрыла браузер и пошла забирать Эмму из школы.
Я поведала все это Скай, пока мы сидели в «Киа», стоящей на штрафстоянке, и ждали, пока ее осмотрят. Я рассказала, что он сделал со мной два года назад. А она – что он сделал с ней два месяца назад.
Он убил ее, пока я сидела дома с его женой и детьми и притворялась, что он остановился, потому что больше не использовал приложение для знакомств. Я притворялась, как делала Эйприл.
– Мне очень жаль, – сказала я Скай в темной машине. Слез не было. Я больше не могла плакать, как и она. Но тяжесть повисшей в машине печали была настолько всепоглощающей, что даже добралась до единственного уличного фонаря на углу стоянки, который мигнул в преддверии надвигающейся на холмы грозы. – Я пыталась остановить его. Следовала за ним повсюду, как его тень. Но в конце концов не смогла ничего сделать. Была еще одна женщина, Меган. До тебя. Я была там, пока он убивал ее… После этого я перестала ходить за ним.
В окутанном темнотой салоне «Киа» глаза Скай казались глубокими озерами. Она кивнула.
– Ты ведь знаешь, в этом нет твоей вины. Не виноват никто, лишь он.
Машина оказалась довольно чистой. Никаких следов крови. Или волос. Или еще каких-то интересных частиц.
Однако там оказался один отпечаток пальца, не принадлежащий ни Эйприл, ни девочкам, ни самому Джеймсу. Его нашли на переднем сиденье, в самом низу.
Мы со Скай переглянулись, понимая, что это может означать что угодно. Никакой гарантии, что справедливость восторжествует. Иногда злодеям сходят с рук плохие поступки, и они не отвечают за них. В конце концов, прошло уже немало лет с моего убийства, а он все еще оставался на свободе. И несколько месяцев после убийства Скай, а он так и не получил по заслугам.
Вероятность того, что отпечаток пальцев принадлежал ей, была очень мала. Ноль шансов, что это мой след. Я лишь раз находилась в его машине, и то в качестве призрака. Скорее всего, это был след одной из многих других женщин, с которыми он знакомился в приложении. Тех, кого очаровывал, пугал и раздражал, но не убивал.
Поэтому мы не ухмылялись друг другу так, как я поступила бы раньше. Скай просто последовала за экспертом в лабораторию, а я осталась с детективом Киттлсоном.
Потому что пусть маленький, но шанс все еще был шансом. А маленькие шансы – это единственное, что у нас осталось.