Он щелкал ручкой, глядя на дверь спальни.
– Говори, кусок дерьма, – прошипела Скай ему прямо в ухо.
Он даже не вздрогнул. И не заговорил. Вместо этого подошел к груде вещей для похода на полу возле двери и поднял один из двух брезентов, лежащих рядом со спальными мешками. Растянув его, прижал брезент к телу. Тот доходил ему до подбородка, и для того, чтобы развернуть его полностью, не хватало ширины рук. Он поднес его к свету и принялся изучать. Искал дыры.
– Нет! – закричала Меган. – Нет! Что он делает?
– Понятия не имею, – прошептала я. – Возможно, накроет дрова.
– Он собирается убить их, – заплакала Меган, и свет на кухне быстро заморгал.
Джеймс раздраженно оглянулся на свет, затем повернулся, чтобы свернуть первый кусок брезента и положить его обратно на кучу. Мы все в ужасе смотрели, как он берет в руки второй, больший кусок. Потом сделал то же самое, что и с первым.
– Ведь ты сказала, он никогда не причинял им вред, верно? – Скай и Меган повернулись ко мне, как будто я могла их успокоить.
Я медленно кивнула.
– Да. Я… – и замолчала, вспомнив, как он кричал на Эйприл и девочек, а еще швырял свой телефон в стену. Как Кимми ударила локоть – тогда он распахнул дверь, когда она пыталась войти в его кабинет. Он даже не извинился, просто отправил ее обратно наверх. Бывало, Эйприл так сильно отшатывалась от него, что я знала: она готовится к тому, что в какой-то момент словесные удары превратятся в настоящие. А может, такое уже случалось. Я ведь видела далеко не все.
Он вышел из коттеджа, и мы поспешили за ним.
Но ушли не очень далеко. Он лишь зашел за дом, где у дровяника стояла лопата. Затем поднял ее и проверил, насколько она тяжелая. А потом, похоже, удовлетворившись, положил ее обратно на дровяник и вернулся в дом.
Меган опустилась на пол в гостиной. Джеймс чистил зубы в раковине на кухне напротив нас.
– Он убьет их, – снова повторила она.
Скай присела рядом с ней.
– Возможно, но пока они живы. Так что пойдем поговорим с Эйприл. – Она взяла Меган за руку, и я наблюдала, как сначала удивление, а потом другие эмоции – сострадание, печаль, ужас – потоком пронеслись по ее лицу. – Ну же, сестренка. Я чувствую все то, что испытываешь ты. И я с тобой. Оставайся с нами, хорошо?
Меган покачала головой, но последовала за Скай в дальнюю спальню, не выпуская ее руку.
Глава 40Скай
Даже несмотря на то, что это была моя идея, я все равно сомневалась, что у нас что-то получится.
Разговор начала Бриша. Она лучше нас знала Эйприл и девочек. Ни Меган, ни я не собирались бороться с ней за эту привилегию. Ей пришлось лечь прямо между Эйприл и Джеймсом, который снял джинсы и забрался в постель двадцатью минутами ранее.
Я знала, что Меган права. Он мог запаниковать и притащить сюда жену и детей, ведь, в конце концов, они были его семьей, и даже психопаты умеют чем-то дорожить, так? Но даже в этом случае моя циничная сторона напоминала, что оставлять их в доме в Бойсе было обременительно. Эйприл знала его лучше, чем кто-либо другой. Хотя на самом деле не знала вовсе.
Если судить по тому, как он просчитывал соотношение ресурсов и рисков, Эйприл с девочками тоже быстро становились обузой. Я не знала, когда он планировал начать действовать и что именно собирался делать. Мы втроем видели, на что он способен, даже когда его не загоняли в угол; однако, в отличие от Бриши, я никогда не считала, что обладаю возможностью остановить его. Ведь именно он убил меня. И не намеревался останавливаться.
Все, что у нас было, – это шепот и мигающий свет.
По крайней мере так думала я.
Бриша решительно устроилась калачиком рядом с Эйприл на стеганом покрывале на продавленной кровати и подобралась к ее уху.
– Когда проснешься, нужно найти способ взять девочек и уехать отсюда. Медлить нельзя. Он убьет и их, и тебя. Так же, как он убил меня. – Она на секунду замолчала, а потом продолжила: – Кстати, я Бриша. И я следила за ним – и за тобой – последние два года. Припоминаешь вечера, когда он поздно возвращался с работы? Историю о девушке, которую убили неподалеку от твоего родного города в Юте? Та самая, по поводу которой его допрашивали? Помнишь фотографию, которую прислала тебе Нина. И…
Больше она не успела ничего сказать. Пока она говорила, в тусклом свете, проникающем из окна маленькой спальни, было видно, как глаза Эйприл двигаются. Потом она вдруг резко села в постели, зарыдала, выпуталась из одеяла и стала искать на тумбочке телефон.
Вот только телефона там не было. Быстро дыша, она отошла в угол комнаты и посмотрела на мирно лежащего Джеймса.
– Черт, – прошептала Меган, поворачиваясь к нам с Бришей. – Как быстро.
Бриша по-прежнему смотрела на Эйприл.
– Поверить не могу, что у меня получилось. Никогда не думала…
Я шагнула вперед и взяла ее за руку, как несколькими минутами ранее сделала с Меган. Еще до того, как коснуться ее руки, я поняла, что она погрузилась в пучину сомнений, задаваясь вопросами: «А что, если». Что, если бы она раньше догадалась об этом, смогла бы тогда остановить его?
– Нет, – сказала я ей. – Нет, перестань, от этих мыслей никакой пользы. – Я кивнула на Эйприл, которая вышла в коридор и осторожно закрыла за собой дверь спальни. – Пойдем.
Я надеялась, что Эйприл завернет девочек в одеяла. Что уложит их сонные тельца в минивэн, найдет ключи и поедет искать полицейский участок. И вместе с полицией они вернутся сюда еще до рассвета. До того, как он поймет, что происходит.
Вместо этого она опустилась на пол рядом с кроватью дочерей и посмотрела на жутких плюшевых медведей. Слезы все еще текли по ее щекам, поблескивая серебром в проникающем в окно лунном свете. Она сидела на полу, сцепив руки на коленях, и качала головой.
Мы все сели рядом с ней на пол. Невозможно было угадать, о чем она думает и как слова Бриши повлияли на нее.
Я лишь радовалась, что этого оказалось достаточно, чтобы поднять ее с постели.
И надеялась, что она наконец все поняла.
Глава 41Меган
Около четырех утра Эйприл наконец потерла глаза, натянула одеяло с жуткими медведями на плечи девочек и снова забралась в постель.
Я почувствовала, как последний проблеск надежды исчезает в темноте за закрытой дверью спальни.
Теперь нам оставалось лишь ждать.
Несмотря на это, следующей ночью мы повторили попытку. И на следующую ночь. Результаты были примерно такими же.
Однажды, после «разговора во сне», как назвала его Скай, Эйприл начала биться и кричать так громко, что девочки проснулись. Джеймс перевернулся и стал грубо трясти ее, пытаясь разбудить. Когда она продолжала хныкать, он толкнул ее так сильно, что она упала с кровати, запутавшись в простынях и одеяле.
Громко выругавшись, он потянулся к одеялу, чтобы вернуть его на место, не обращая внимания на причитания девочек, доносившиеся из другой комнаты. Затем Эйприл встала с пола и осторожно потрогала голову.
– Ты их разбудила, так что разбирайся сама, – буркнул он, затем отвернулся и снова уснул.
Когда его дыхание стало медленным и глубоким, Скай внесла предложение:
– Давай провернем такое с ним.
Я посмотрела на нее, не понимая, о чем речь.
– Провернем что?
– Поговорим с ним во сне. Озвучим самый страшный кошмар, который сможем придумать.
Бриша покачала головой.
– Он – худший кошмар, который можно придумать. Что может напугать гребаного нарцисса, который кайфует, убивая женщин?
Ее вопрос повис в темноте.
– Эйприл, – наконец прошептала я. – И дети. Что они поймут, какой он человек, и сдадут его. Съедят всю его еду и испортят дурацкую игру в побег.
Скай закрыла глаза и кивнула. Мы не могли создать ему такие кошмары.
Он улыбался и что-то бормотал во сне, словно его убаюкивали волны кипящей ярости, нарастающие и разбивающиеся вокруг него.
Дни тянулись еще медленнее, чем в то время, когда я была одна в горах. Здесь нечем было заняться. Никаких телевизоров или планшетов, чтобы отвлечь девочек. Только несколько книг и игрушек, которые уже лежали в минивэне. Еда, которая поначалу была в новинку, быстро надоела – даже если они ели лишь два раза в день. Все страдали от расстройства желудка, а из этого следовало постоянное посещение крошечной ванной комнаты с неплотно закрывающейся дверью.
Ничего смешного, настоящий ужас.
Джеймс почти все время торчал в коттедже и становился все более раздражительным. Он огрызался на девочек, когда они спрашивали о еде или говорили, что им нужно в туалет. Еще расхаживал по комнате, разглядывая рюкзак и аккуратные ряды оборудования и еды, которую распределил согласно дням.
Даже при двухразовом питании запасы еды быстро иссякали. Как и его терпение.
Эйприл удалось занять девочек в так называемой «школе природы». Короткие походы и уроки о птицах и фауне. Рассказы и поделки из опавших листьев и шиповника. Кимми превратила длинную, тощую шишку в куклу и назвала ее Пиппой. Эмма уговорила бурундука съесть немного гранолы с ее ладошки. Эйприл улыбнулась и похвалила девочек за изобретательность. Она больше не спрашивала о школе и прогулах. И о плане. Или о полиции. Или о том, когда они планируют вернуться.
В третью ночь, когда Эйприл уже спала, Джеймс сидел за кухонным столом и смотрел на припасы. Он встал, чтобы проверить еду и потрогать брезент. Затем прошел в спальню, где спала Эйприл. Но вместо того, чтобы раздеться и лечь в постель, выключил свет в коридоре и стоял в полумраке, прислушиваясь к ее дыханию.