— Не могу сказать наверняка, Сэм. Однако, ты же сам знаешь, как эти Джеймсы ненавидят Бренниганов.
Повозка въехала на гору и, прогромыхав, спустилась по дороге к тому месту, где лежал Эммит.
— Обещаю, я осмотрю плотину и отыщу, если они только остались, все следы. А ты, брат, расслабься и ни о чем не беспокойся! Я сделаю все, что необходимо. Держись! Мы все тебя очень любим, и ты нам необходим.
— Мне надо держаться, я знаю, Сэм. Но ты постарайся собрать улики.
Повозка остановилась, и мужчины, осторожно приподняв одеяло, положили Эммита в ее заднюю часть и укрыли сверху еще одним одеялом.
— Я приеду проведать тебя, как только обследую повреждение плотины, — сказал Сэм. — Еще раз прошу тебя, ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо. Доктор встретит вашу повозку по пути, а Пейшенс в два счета поставит тебя на ноги.
Сэм выдавил из себя подбадривающую улыбку. Эммит слабо улыбнулся в ответ, и повозка покатила.
Сэм стоял неподвижно до тех пор, пока все не уехали: повозка, объездчики. А когда они скрылись из вида, он приступил к обследованию плотины. Подозрения о причастности Молли к преступлениям мучили его, и Сэм безумно беспокоился о брате.
Стараясь сосредоточиться исключительно на поисках улик, он взобрался на пригорок. Негнущаяся нога всегда давала о себе знать, когда он бывал расстроен.
Пройдя по тропе, бежавшей вдоль реки, Сэм дошел до поврежденного участка. Ему стал ясно, что брат был прав. Небольшой заряд взрывчатки разрушил плотину, рваные края пролома были покрыты слоем серого ила.
Сэм спустился вниз и осмотрел землю ниже пролома. Отпечатки копыт крупной лошади, если судить по глубине следов, уходили от плотины в подлесок. На левом заднем копыте у этой лошади стояла особая защитная подкова.
Сэм внимательно изучал следы, чувствуя, как ледяной холод сковывает ему сердце. У Эль Труэно тоже была защитная подкова! Молли, вернувшись с «Леди Джей», рассказала ему, как ржал вороной мерин, благодаря Хоакина за особую подкову на своем поврежденном копыте. Сэм, однако, не запомнил, на какое именно копыто прибил Хоакин Эль Труэно защитную подкову. Он вознамерился выяснить, это до наступления утра.
Испытывая отчаяние, не знакомое ему прежде, Сэм взобрался на Джилгамеша и направился к дому Эммита.
Молли вернулась на ранчо, надеясь, что Сэм, как обычно, ожидает с большим нетерпением ее возвращения. Она была слегка удивлена, не обнаружив его на крыльце, и побежала наверх, в спальню. Сэма не было и там. Его вообще нигде не было.
Когда она снова спустилась вниз, Ли Чин высунул голову из кухонной двери.
— Мистер Сэм уехать с другим мужчина. Он не сказать, куда.
— А когда он уехал?
— Еще светло, светло.
— Должно быть, что-то случилось, — сказала Молли, гадая, что же могло заставить Сэма уехать столь поспешно, не дождавшись ее.
Она искренне надеялась, не произошло ничего серьезного.
Ли Чин вернулся на кухню. Молли отправилась умыться. Сегодня по пути в «Кедровую Бухту» она решила спросить Сэма, не хочет ли он, чтобы она оставалась с ним каждую ночь. Если он скажет «да» — на что Молли горячо надеялась — то она добавит, что решила не требовать развода по истечении года и не считать их брак обыкновенной сделкой, а самым настоящим браком, если, конечно, он того желает — на что она надеялась не менее горячо.
Однако, предстоящая беседа смущала и тревожила ее. Следует ли ей дать ему понять, что он своей жене не безразличен? Следует ли признаваться, что она постарается сделать так, чтобы муж полюбил ее столь же сильно, как она его любит?
Много дней Молли набиралась храбрости, отчаянно жаждая признаться в своей любви, на что, однако, никак не могла решиться. Неопределенность положения доводила ее до безумия.
Теперь же, когда настало время окончательно выяснить отношения, она надеялась, что у нее хватит смелости воплотить в жизнь свое намерение.
С детских лет, лишившись материнской любви, она молила Бога, чтобы нашелся человек, который полюбил бы ее столь же беззаветно, как любила ее мать. Последнее время Молли молила Бога, чтобы этим человеком оказался Сэм.
Она надела зеленое муслиновое платье и, расплетя косу, расчесывала волосы до тех пор, пока они не распушились.
Сэм все не приходил. Молли начала беспокоиться.
— Мисса Молли, — позвал ее Ли Чин, — Вы будете ужинать?
— Нет, спасибо, Ли. Я, пожалуй, подожду Сэма. — Молли ждала. Сэма все не было. Когда стемнело совсем, она не на шутку встревожилась, но делать было нечего, и Молли сдалась.
Переодевшись в ночную сорочку, она легла на кровать и попыталась уснуть. Молли прислушивалась к каждому шороху, ожидая услышать шаги мужа, но слышала лишь зловещее тиканье напольных часов, стоявших внизу в столовой.
К утру Молли просто обезумела от беспокойства. Что случилось? На таком огромном ранчо, как «Кедровая Бухта», могло произойти все, что угодно, в том числе и какой-нибудь несчастный случай, это она прекрасно понимала. Но Молли также понимала и то, что вернуться к себе на ранчо она не может, пока не узнает, что с Сэмом.
Не в силах больше вынести это тревожное ожидание, Молли надела свою замшевую юбку, голубую ситцевую блузку и кожаные ботинки. Она причесалась и, заплетя косу, отбросила ее на спину.
Спускаясь по лестнице, она, наконец, услышала тяжелые шаги по крыльцу и поскрипывание открывающейся двери. Сэм стоял в дверном проеме с непроницаемым выражением лица.
— Сэм! — Молли бросилась вниз по ступенькам. — Где ты был? Что случилось?
Сэм снял шляпу и повесил ее на крючок рядом с дверью. Каждое движение, казалось, давалось ему с трудом. Он прошел мимо Молли, словно ее и не было в комнате.
— Сэм! Скажи мне, что произошло!
— При несчастном случае пострадал Эммит, — ответил он, доставая из шкафа графин с виски.
Сэм выглядел уставшим, под глазами темнели круги, одежда запылилась.
— Но каким образом? И в каком он состоянии?
— На плотине «Зеленой Излучины» произошла авария. Что же касается состояния Эммита, то еще слишком рано говорить об этом. Нельзя сказать ничего определенного. Травмы довольно серьезные.
— О, Боже, Сэм!
Молли подошла к нему, но он уклонился от ее прикосновения, словно его тело было обожжено.
— Плотину на «Зеленой Излучине» прорвало… — он пристально посмотрел на жену. — Ты ведь… побывала там недавно, да?
— Нет! С чего ты взял?
Сэм поднес стакан виски к губам и залпом его опрокинул. Затем он повернулся к ней, его лицо напоминало маску.
— Я всю ночь думал, Молли, об Эммите и Пейшенс и о нас с тобой.
Молли почувствовала, как сердце ее упало. Определенно что-то случилось. Что-то еще более ужасное.
— Последнее время я тоже много думала о нашем с тобой браке, — сказала она мягко.
Лицо Сэма казалось осунувшимся, изможденным.
Успев привыкнуть к ласковому и заботливому взгляду мужа, Молли сейчас не замечала в его глазах обычного тепла, не было в них и нежности. Молли с огорчением пыталась отыскать хоть малейший ее проблеск и не находила.
Снова он заговорил, словно здесь и не было ее.
— Я думаю, наш брак был ужасной ошибкой. Ты не хотела выходить за меня замуж. Вышло, что я принудил тебя к браку, и теперь…
— Это неправда! — перебила его Молли. — Последнее слово все же оставалось за мной. Я сама приняла решение, и это не было принуждением.
— Возможно, но я уверен, что сделала это против своего желания, — продолжал Сэм тем же усталым монотонным голосом. — Наш брак был ужасной ошибкой и остается ужасной ошибкой и теперь.
— Сэм, пожалуйста!.. Ты ведь все это говоришь не серьезно, да?..
— Я никогда в жизни еще не был более серьезен, Молли.
Он отвернулся к шкафу и снова наполнил себе стакан.
— Ты любишь Лили, — прошептала Молли на этот раз таким же безжизненным голосом, как и он.
— Может быть, да, а может быть, нет, это не так уж важно. Самое главное сейчас — положить конец нашему браку, прежде чем…
«ПРЕЖДЕ ЧЕМ КТО-ЛИБО ЕЩЕ ПОСТРАДАЕТ ИЛИ, ДАЖЕ ВОЗМОЖНО, БУДЕТ УБИТ», — хотел добавить Сэм, но не добавил.
Он твердо решил не допустить повторения «несчастных случаев». Вражда, скандалы, жертвы, похоже, будут единственными следствиями их брака. А все, чего хотел сейчас Сэм, так это., только мира между Бренниганами и Джеймсами.
— Прежде чем что, Сэм? — попросила его закончить фразу Молли.
— Прежде чем мы оба не оказались вовлечены в крупные неприятности, — уклонился от прямого ответа Сэм.
Молли боролась с захлестнувшей грудь волной отчаяния. К горлу подступил комок, ее душили слезы, но она сдерживалась.
Если сейчас она позволит себе расплакаться, то потеряет и остатки самообладания. Сэм говорит ей, что не любит ее и никогда не любил — разве она не слышит, что говорит он? Сэм произносит те самые слова, которые она повторяла себе сотни раз ежедневно, пока не поняла, что любит Сэма. Но никогда в действительности она сама не верила в правдивость этих слов, потому что ВСЕГДА любила Сэма. ВСЕГДА. А он, видимо, НИКОГДА, ее не любил.
— Думаю, будет лучше, если ты уедешь сегодня же, и лучше всего — немедленно, — сказал он.
Молли едва уловила смысл его слов из-за шума, поднявшегося в ушах.
— Я попрошу Ли Чина упаковать твои вещи и пришлю их тебе завтра. Питер оформит все необходимые документы.
— Какие документы? — она не могла ничего понять, сознание готово было ее покинуть.
Молли схватилась за спинку кушетки и попыталась сосредоточиться.
— Документы о расторжении брака. Мы жили вместе недолго, и это может послужить основанием не только для развода, но и для аннулирования брака, то есть с юридической точки зрения все будет так, как будто ты никогда и не выходила за меня замуж. Питер юрист, он знает, как это сделать.
Сэм отпил еще один большой глоток и снова подлил в стакан виски. Его взгляд, казалось, затерялся где-то среди мебели.
— Хорошо, конечно.
Молли все еще сжимала спинку кушетки. Ноги отказывались двигаться. Ей нужно уйти как можно скорее, пока она не бросилась к его ногам и не стала умолять Сэма позволить ей остаться.