– Спокоен был абсолютно. Говорит, мало ли что тетке могло померещиться. Не угрожал он Квасовой. Оговорила она его, чтобы убрать с дороги и все золото забрать себе. По той же причине и ограбление в ювелирном туда приплела. Ушлый тип. Будь на свободе Печенкин, он и его не побоялся бы кинуть, а то и замочил бы.
– Да-а. Пожизненное ему, конечно, не светит?
– Смеетесь, Валентина Васильевна? В каком времени вы живете? Главное – неотвратимость! А о соответствии наказания уголовному деянию почти никто и не вспоминает. Только первому без второго грош цена. Душегубы завтра в очередь выстроятся для отбывания наказания, если мы сейчас объявим, что за убийство будут карать двухчасовым стоянием в углу. Все понесут наказание. Все! Только какой в этом будет смысл?
– И сколько ему дадут?
– Какой Кисленко получит срок, зависит от того, сумеем ли мы в суде доказать, что убийство с его стороны было умышленным. Ладно, перестаем говорить за столом о нехороших людях и портить себе аппетит. Приступим к трапезе. Да, Валентина Васильевна? Не зря же Карен так старался.
– Приступим. Когда еще доведется отведать столь изысканных блюд.
– Вы думаете это наше с вами первое и последнее удачное расследование?
– Я думаю, вам придется держать ответ перед женой за этот наш кутеж.
– А я ее сейчас приглашу к нашему праздничному столу и погашу конфликт в зародыше! – воскликнул Посохин, доставая мобильник. – Привет, мой нежный пупсик! Скажи, ты знаешь, что такое лагмаджо? А шакар-лохум? Нет? А хочешь узнать?