Помимо детских книг у нас был доступ к иностранной технической литературе и даже нескольким переведенным романам, хотя это было в основном импортировано из Китая и России. Но что бы ни привозилось из-за границы, это обычно сильно перередактировалось и становилось мало похожим на оригинал.
Перед изданием книги в Северной Корее она подвергается серьезной цензуре властей. В результате никто не пишет политические книги. Книги или рукописи с «неправильными» мыслями могут закончиться тем, что читатель столкнется с серьезным расследованием, если его застанут за их чтением. Теперь я живу в Южной Корее и так счастлива, что могу читать любые книги, какие захочу.
Как люди получают доступ к зарубежным телешоу и фильмам? И какова вероятность того, что растущая доступность подобных СМИ для северных корейцев приведет к инакомыслию, массовому бегству из страны или действиям, ослабляющим контроль режима?
Д.Т.: Технологии действительно переломили ситуацию в доступе северных корейцев к информации о внешнем мире. Некоторые счастливчики в приграничных регионах уже давно могли ловить телевизионные сигналы из Китая или Южной Кореи, но для большинства новый мир перед ними первыми открыли DVD/CD-диски, а потом USB-накопители. Но хотя эти изменения несомненно служат стимулом для побегов и меняют представления северных корейцев о внешнем мире, следует с осторожностью делать любые предположения о том, приведет ли это к политическим переменам, как объясняет Чжинхёк Парк.
Чжинхёк Парк:
Обычным северным корейцам потребовалась пара десятилетий, чтобы осознать, что южные корейцы и китайцы намного более развитые и состоятельные, чем они. Это объяснялось строгим запретом режима на внешнюю информацию: правительство Северной Кореи отчаянно желает не допустить внешнюю информацию до своего народа.
Многие обычные северокорейцы верят, что Корейская война была начата Соединенными Штатами, а не КНДР, и многие из них даже не знают генеалогию семьи Кимов, которую они вынуждены обожествлять.
Но в конце 1990-х годов внешняя информация начала проникать в Северную Корею. Во время голода в Северную Корею поступала не только гуманитарная помощь, состоявшая из еды и медикаментов, также контрабандой ввозились китайские товары и продукция.
Китайская экономика развивалась более быстрыми темпами, чем раньше, и наблюдая это, северные корейцы перестали смотреть сверху вниз на китайский народ. В начале 2000-х телесериалы, фильмы и музыка из Китая, Гонконга, Америки и Южной Кореи стали популярными по всей стране, значительно изменив восприятие людьми мира. Северные корейцы начали смотреть на внешний мир с восторгом, это было огромным изменением для людей, выросших с промытыми мозгами и делающих только то, что им сказал режим.
Несколько лет назад (когда я еще жил в Северной Корее) зарубежные фильмы и телевизионные программы распространялись на CD-дисках и USB-накопителях, ввезенных контрабандой. Северные корейцы, живущие на побережье и рядом с границей, могли слушать «Радио “Свободная Азия”», «Голос Америки» и даже иметь доступ к обычным южнокорейским телевизионным программам и направленному против Северной Кореи вещанию, транслируемому Южной Кореей.
Вскоре после этого режим начал преследовать тех, кто смотрит зарубежное телевидение в Пхеньяне, вынуждая людей на весь день настраиваться на один телевизионный канал или радиостанцию. Люди больше не могли смотреть каналы по своему выбору, но желание молодого поколения узнавать внешнюю информацию не утихало.
Когда я еще жил в Пхеньяне, южнокорейские кинохиты добирались до Северной Кореи как минимум через два или три года. Мои источники в Северной Корее говорят, что сейчас это занимает всего несколько дней. Люди, живущие в Кэсоне и Вонсане, записывают южнокорейские телепрограммы во время эфира и продают копии на черном рынке на следующий день.
Когда я еще жил в Северной Корее, я только время от времени смотрел южнокорейское телевидение, и просто из чистого любопытства. Но сегодня северные корейцы смотрят его почти каждый день. Я гадаю, что происходит в умах молодых северокорейцев, пока они получают образование при социалистической диктатуре и смотрят по ночам капиталистические СМИ и телепрограммы.
Я могу с уверенностью сказать одно: приток внешней информации сыграл роль в определении того, как северные корейцы воспринимают мир, а также в появлении желания сбежать от режима. Я тому пример. Когда я лучше познакомился с внешней информацией, общество, которое я видел в сериалах и фильмах, больше не казалось мне странным.
После просмотра сериалов и фильмов я понимал, что отчаянно хочу жить в том мире, который я видел. Это стало одной из основных причин того, что я покинул Северную Корею. Пока я находился в лагере для беженцев в Юго-Восточной Азии, большинство северокорейских перебежчиков, с которыми я познакомился, тоже уже обладали знаниями о южнокорейском обществе.
Финансовые трудности и голод не были причинами того, что эти люди покинули Северную Корею: они приняли решение бежать из Северной Кореи ради будущего своих детей и потому, что южнокорейское общество вызывало восхищение. Думаю, это было бы невозможно, если бы у них не было доступа к информации из внешнего мира.
В то же время я не думаю, что это вызовет крах северокорейского режима, и это не вызовет какие-либо массовые волнения или демонстрации против режима. Давайте объясню, почему.
Северные корейцы не умеют обрабатывать информацию, которую получают из внешнего мира. Они росли с такой промывкой мозгов режимом, что после этого часто не обладают способностью критически мыслить и быть творческими. Режим продолжает обладать огромной властью над народом благодаря террору.
Не имеет значения, что теперь северные корейцы понимают, насколько иррационален режим. Они не могут сделать абсолютно ничего. Даже если группа людей захочет собраться и устроить демонстрацию против режима, они должны будут провести собрание, чтобы разработать план, а это совершенно невозможно в северокорейском обществе.
В северокорейском обществе вы никогда не знаете, кто может работать секретным агентом режима. Если вас поймают на каких-нибудь действиях, которые им не нравятся, ваши родственники тоже будут отвечать за ваши грехи. Так что северные корейцы редко говорят о своих истинных чувствах с другими людьми. Они делают все возможное, чтобы казаться лояльными режиму.
Конечно, приток внешней информации лучше, чем ничего. Если информация будет бесперебойно распространяться по стране и восприятие северокорейцев изменится, возможно, появится надежда на демократизацию Северной Кореи.
Но сам факт того, что северные корейцы теперь могут смотреть южнокорейские сериалы и фильмы, недостаточен: создание атмосферы, побуждающей к переменам, было бы намного более важным и эффективным.
Что северные корейцы думают о фильме Сета Рогена «Интервью»?
Д.Т.: Нет никаких сомнений в том, что «Интервью» – не веселый фильм. Но что сами северные корейцы думают о главной идее фильма, о попытке покушения на Ким Чен Ына? Это важный вопрос, так как ответ может рассказать нам кое-что о степени лояльности к режиму.
Чже Сон Ли:
Во время просмотра «Интервью» я гадала, с какой целью был снят этот фильм. Я некоторое время обдумывала это, но так и не поняла зачем. Я видела много голливудских фильмов, даже когда жила в Северной Корее, но я впервые смотрела такое ужасное голливудское кино.
Этот фильм совершенно не считается со своими зрителями. Создать фильм, который стоит посмотреть, – это тот минимум, который кинопродюсер может сделать для зрителей, которые ему платят. Я уверена, что если бы они думали об этом, то никогда бы не сняли такой омерзительный, ужасный фильм.
До официального выхода «Интервью» вокруг этого фильма уже поднялась шумиха. Он привлек внимание всего мира, когда была взломана личная электронная почта руководителей Sony Pictures, а президент Обама сделал заявление, осуждающее хакерство, которое вроде бы было совершено Северной Кореей в ответ на высмеивание ее руководителя. Но я не уверена на 100 процентов, что за кибератаками на Sony Pictures действительно стояла Северная Корея.
Я решила посмотреть «Интервью», как только он вышел. Прежде всего, это был крупный голливудский фильм о Северной Корее, о плане убить Ким Чен Ына. Я хотела увидеть фильм своими глазами, и мне было любопытно узнать, как изображена в нем Северная Корея. Так что я посмотрела фильм, как только он стал доступен онлайн.
И сразу захотела вернуть себе потерянные два часа и деньги.
Я могу сформулировать свои мысли и мнение об «Интервью» так. Во-первых, он слишком несерьезный. Многие эпизоды в этом фильме очень отличаются от северокорейской реальности. Думаю, я не найду аргументов для тех, кто настаивает, что это всего лишь комедия, которую предполагается смотреть, жуя попкорн и сидя на диване, и что никто не ожидал, что «Интервью» будет серьезней, чем «Знакомство с родителями». Но так как это был первый крупный голливудский фильм, изображавший Северную Корею, я просто надеялась, что это будет чем-то получше второсортной комедии.
Во-вторых, что я думаю о кибератаках, если Северная Корея действительно провела их против Sony Pictures? Ну, начнем с того, что преждевременно обвинять Северную Корею в этих кибератаках. Никто из нас не знает точно, осуществила ли их Северная Корея. Но даже если за эти кибератаки отвечает Северная Корея, я думаю, что Sony Pictures получила то, что заслужила. Если они решили снять фильм о Верховном руководителе Северной Кореи, они должны были предвидеть, что за этим последует.
И, наконец, что подумали бы северные корейцы об этом фильме, если бы они смотрели его? Они почувствовали бы негодование по отношению к продюсерам этого фильма, а не критично отнеслись бы к Ким Чен Ыну и северокорейскому правительству. Северные корейцы не так преданы своему руководителю, как раньше, они мечтают о капитализме, будучи недовольными северокорейским правительством. Но они все еще ограничены территорией Северной Кореи, а Ким Чен Ын является Верховным руководителем, которого они всецело уважают.