– Проходи, проходи, Ферретти, – сказал Каннито. – Я хочу представить тебе Каттани, который со следующего понедельника приступит к работе в моем секретариате. – Потом, обратясь к Каттани, добавил – А это – Ферретти. Такой же мой любимчик, как и ты.
Они обменялись рукопожатием. Ферретти лишь бросил на Каттани рассеянный взгляд, а тот несколько секунд пристально глядел на него, словно требуя какого-то немедленного объяснения.
Но Ферретти уже куда-то ускользнул, все с тем же непроницаемым видом, как всегда скромный, незаметный, что весьма помогало ему не привлекать к себе внимания окружающих.
Также и на работе Ферретти пользовался славой неуловимого, вечно ускользающего человека. Нередко его сотрудникам, когда он был нужен, приходилось за ним охотиться. Если кто-то видел, что он вошел в свой кабинет, то сразу же передавал эту весть остальным. У двери выстраивалась очередь. Но когда стоящий первым стучался, оказывалось, что кабинет уже пуст. Так родилась легенда о маленьком вертолете, на котором Ферретти вылетает из окна…
– Я хочу вам сообщить приятное известие. Каттани стоял в двух шагах от них и прислушался. Лаудео продолжал:
– Ваше заявление о вступлении в Ассоциацию удовлетворено. Вы должны благодарить Каннито. – он за вас полностью поручился. Теперь разрешите вас приветствовать так, как у нас принято.
Он трижды обнял Ферретти. Положив руки на плечи, они каждый раз касались друг друга щекой.
Каттани метнул на Ферретти взгляд, исполненный возмущения и презрения. А Каннито горячо аплодировал.
– Прекрасное приобретение, – сказал он Лаудео. – Ферретти – человек проницательнейшего ума! – Затем обратился к Каттани: – Бери пример с Ферретти, Коррадо. В нашей конторе он самый умный и самый надежный.
Каттани кивнул. И на мгновенье прикрыл глаза от острой боли.
Он бродил без цели по улицам центра. Сцена, которой он был свидетелем – Ферретти, укрывшийся под крылышком у Каннито и Лаудео, – его ошеломила. Он чувствовал себя, как потерпевший кораблекрушение посреди бурного моря. Кому же еще можно верить? Все они стоят друг друга. Все насквозь лживы, коварны, многолики. Терразини, Каннито, Лаудео… А теперь и этот Ферретти. Все они одного поля ягода.
Он вернулся в гостиницу и, как был, одетый, бросился на постель. Его отчаяние можно было сравнить с тем, что чувствует больной раком, которому сообщили, что дни его сочтены.
Встал. Взял чемодан и принялся укладывать вещи. Потом передумал. Пошагал взад-вперед по комнате, не зная, какое принять решение. Наконец схватил телефонную трубку и набрал номер Ферретти.
– Я хотел бы отложить нашу встречу в воскресенье, – сказал Каттани.
Ферретти не мог скрыть досады.
– Почему вдруг? – Он испугался, что Каттани передумал и отказывается от сотрудничества.
– Мне нужно уехать, – неопределенно ответил Каттани.
– В таком случае давайте встретимся раньше.
– Нет… – Каттани замялся. – Я думаю, в этом отпала необходимость.
– Как это понимать? Извините, а когда вы возвратитесь? Ведь в понедельник вы должны приступить к работе у Каннито.
Каттани сделал вид, что не расслышал последних слов.
Ферретти не на шутку встревожился.
– Что-нибудь произошло? – Но собеседник вновь промолчал. – Вы уверены, что вам не нужно мне что-то сообщить?
– Да, – ответил Каттани. – Я должен вам кое-что сказать. – Голос у него дрожал от гнева. – Что вы делаете, зачем вы вступаете в Ассоциацию Лаудео? Вы сошли с ума? Или ведете двойную игру?
Ферретти отвечал еще тише, чем говорил до того. Почти шепотом он произнес:
– Нам нужно на минутку увидеться. Я должен вам объяснить…
– Это ни к чему.
– Нет, напротив, это очень важно. Мы с вами должны поговорить до вашего отъезда.
– Вы что, собираетесь задержать меня? Лучше не пытайтесь.
– Да вы понимаете, что говорите? Не забывайте, что против этих людей вы не найдете никакого другого союзника, кроме меня. Алло!
Но Каттани уже дал отбой.
Ферретти задумался. Складывалась новая ситуация, и в ней надо было разобраться. Он поднял треугольную белую трубку, нажал кнопку и произнес:
– Тоньоли, зайдите ко мне, я хочу дать вам одно важное поручение.
Каттани услыхал, как кто-то трижды легонько постучал к нему в дверь, и пошел открывать. В номер стремительно вошла Ольга. Вид у нее был радостно-возбужденный, глаза сверкали. Она нежно прижалась спрятав голову у него на груди. Потом, не снимая рук с его плеч, спросила:
– Не ждал меня?
– Сказать по правде, нет. – Холодный тон Каттани звучал неприятным контрастом с ее радостным, взволнованным голосом. Ольга удивленно умолкла. Потом увидела раскрытый чемодан.
– Тебе надо уезжать? – спросила она, боясь услышать в ответ «да».
– У меня поезд в полночь, – ответил он, освобождаясь от ее объятий.
– Ох, извини. – Все воодушевление Ольги в момент испарилось. – Я пришла не вовремя.
– Да нет, – ответил он безучастно. – Я рад тебя видеть. – Протянув руку, ласково, но как-то неуверенно погладил ее по щеке. – Но с чего это ты так неожиданно приехала в Рим?
– Соскучилась по тебе. Почему бы не сделать ему маленький сюрприз, подумала я. И вот я здесь!
Она взяла его руку и крепко сжала в своих, словно желая передать потаенное, исполненное любви послание. Но он по-прежнему оставался холоден, мысли его витали где-то далеко. Он казался настолько чужим, что она не смогла сдержать огорченного вздоха.
– Ну что ж, я предполагала вернуться на Сицилию завтра. Но, может, еще успею на самолет сегодня, на вечерний рейс.
– Нет, погоди… – явно лишь из вежливости попытался он задержать ее.
Она покачала головой.
– Нет, я пойду. Кончен бал, погасли свечи… – Прошу тебя… – пробормотал он.
– Что – уйти? – с горечью спросила Ольга. – Да-да, ухожу и прошу прощения за беспокойство.
– Постарайся понять…
– Что понять? Что я тебе мешаю? Я это и так вижу.
Каттани приблизился к ней, в искреннем порыве схватил за плечи.
– Ты просто пришла в очень трудную для меня минуту. Вот и все.
– Но я здесь, чтобы делить с тобой не только твои радости, но и огорчения. – Ольга закурила и яростно затянулась. Выпустила дым, вновь глубоко затянулась и запальчиво продолжала: – А ты меня отталкиваешь. Словно я тебе противна, словно я совершенно чужой, незнакомый человек. А что, в сущности, я у тебя прошу? Да ничего! Только быть рядом, когда выпадет случай, когда представится возможность. Мне и этого достаточно. Но если ты отказываешься даже от этих редких встреч, тогда не о чем говорить.
Не ожидая ответа, она открыла дверь и скользнула в лифт. После минутной растерянности Каттани набросил пиджак и побежал вдогонку. Он настиг ее уже на улице, когда Ольга останавливала такси.
– Ну что тебе еще? – ледяным тоном спросила Ольга.
– Не уходи так Я хочу, чтобы ты поняла…
– Понимаю, понимаю. – Теперь она надела на себя маску деловой женщины – крупной предпринимательницы, не привыкшей терять время на пустые сентименты. – Будем надеяться, что в следующий раз получится удачнее.
Она нырнула в такси.
«Отсюда мы держим под своим контролем всю страну»
Мужчина был молод и хорошо одет. Руки в карманах, он рассеянно рассматривал витрину. Время от времени чуть поворачивал голову и бросал взгляд в сторону Каттани, который, застыв на панели, смотрел вслед свернувшему на бульвар такси, увозившему от него Ольгу.
Каттани медленно побрел по тротуару. Какой-то прохожий налетел на него, так сильно толкнув, что Каттани споткнулся и с проклятием поглядел ему вслед.
Хорошо одетый юноша не спеша шел по противоположной стороне и то и дело поглядывал на него. Он увидел, как Каттани остановился перед обшарпанной дверью «пианино-бара». Видимо, он колебался, входить или нет, потом толкнул дверь.
Юноша, стараясь оставаться незамеченным, вошел вслед за ним. В синеватом полумраке вырисовывались небольшие кресла и низкие столики, тускло освещенные свисающими с потолка лампами в конических абажурах. Откуда-то доносились негромкие, томные звуки рояля.
Каттани тяжело опустился в одно из кресел. Заказал джин с тоником. Из глубины бара вышла и с вызывающим видом присела к его столику какая-то девица.
– Ты меня чем-нибудь угостишь? – кокетничая, спросила она.
Не удостоив ее взглядом, Каттани ответил;
– Закажи, что хочешь.
Он чувствовал, как она придвигается все ближе. Она терлась об него, как кошка. От ее крепких духов кружилась голова.
– Эй, послушай! – с обидой сказала девушка. – Если ты будешь сидеть с таким кислым видом, я лучше уйду.
В уголке зала, заняв выгодную позицию, позволявшую не спускать с Каттани глаз, сидел молодой человек, который следил за ним на улице. Он медленно потягивал виски. Потом не спеша поднялся. Несмотря на массивную фигуру, двигался он легко и неслышно. Закрывшись в телефонной кабине, набрал номер.
– Он здесь, – сказал юноша и дал адрес бара. Девушка продолжала свои попытки развлечь мрачного клиента.
– Тебе что, говорить неохота? – прошептала ему на ухо.
Он не ответил. Только махнул рукой.
– Хочешь, потанцуем? – не отставала она. – Или, может, пойдем к тебе домой? – Она взяла его за руку. – Там нам будет спокойнее.
Она изо всех сил старалась расшевелить его, выходя за рамки своих, так сказать, профессиональных обязанностей развлекать посетителей. Этот хмурый мужчина, которого мучили какие-то скрытые переживания, действительно вызывал у нее жалость. И ей искренне хотелось как-то утешить его.
Чтобы не показаться совсем грубияном, он взглянул на девушку. У нее были длинные приклеенные ресницы и хорошенькое смуглое личико.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Лауретта, – радостно ответила девушка, взмахнув ресницами.
Теперь она с удовлетворенным видом открыто любовалась им, продолжая поглаживать его руку. Вдруг она увидела, как лицо его резко передернулось, словно от боли.