– Вот он. – Теперь казалось, что Сорби все это даже забавляет. – Пойдемте в ту комнату, мой кабинет, – сказал банкир.
Он вложил дискету в компьютер. Вставил новый рулончик бумаги в печатающее устройство. Нажал пальцами несколько букв на клавиатуре, и принтер затрещал, поглощая бумагу.
Посередине листа появился заголовок: «Список членов Ассоциации». Пишущая головка лихорадочно сновала взад-вперед, печатая нескончаемый список фамилий. Рядом с каждой из них была проставлена какая-то цифра или буква алфавита.
Это были люди Лаудео. Внедренные повсюду. В воображении Каттани их имена начали принимать форму множества скользких щупальцев. Все вместе они образовали огромного, чудовищного спрута.
Стук печатающего устройства заглушил резкий телефонный звонок.
– Подойди, пожалуйста, – сказал девушке Сорби.
– Алло, алло… – ответила Эллис. – Повесили трубку!
Каттани оторвал взгляд от компьютера. Поглядел на банкира и, нахмурившись, спросил:
– Вы ждали звонка?
– Нет.
– Кто-нибудь знает, что вы здесь?
Сорби минутку подумал.
– Только мой шофер.
– Мы немедленно должны отсюда уйти, – поспешно сказал комиссар. – Идемте, нельзя терять ни минуты.
Девушка, чуть не плача, стала торопить Сорби:
– Ох, дорогой, скорее бежим. Ну, скорее, пожалуйста.
Не обращая внимания на то, что она была близка к истерике, Сорби не терял присутствия духа. Спокойно вызвал такси, подхватил два чемодана, велел девушке взять третий и отправился на поиски нового убежища.
– Каттани, – проговорил он, скривив рот, – вы мне дали обещание. Мне необходимы сорок восемь часов передышки.
Несколько дней спустя в домике Эльзе, во Франции, кто-то позвонил в дверь. Жена комиссара пошла открывать. На пороге стоял Терразини.
На устах его блуждала усталая любезная улыбка.
– Синьора, вы меня помните? – спросил он. – Мы с вами встречались на Сицилии.
– Эльзе, впусти его, – донесся изнутри дома голос Каттани.
– О, мне в самом деле повезло, – проговорил Терразини. – Я как раз искал вашего мужа. Как поживаете, комиссар? Чтоб разыскать вас, я объездил пол-Европы, всякий раз приезжал слишком поздно. Он огляделся вокруг.
– Как у вас уютно, – продолжал Терразини. – Поздравляю, синьора. Извините, что злоупотребляю вашей любезностью. Всего несколько минут – и я уйду.
– Можете уходить сразу, – сказал Каттани. – Зря вы так далеко ехали.
Терразини, однако, и не думал отступать.
– Комиссар, вам удалось меня опередить. Но этот маленький диск вам ни к чему, а мне и моим друзьям он позарез нужен. – Он хитро прищурился. – Ведь вы взяли его, желая разбогатеть?
– Ну вот, и вы туда же – предлагаете мне деньги! – вскинулся Каттани. – Нет, ошибаетесь, не для того я его взял. Могли спокойно сидеть в Риме. Не позже как завтра утром вы имели бы перед собой на столе то, за чем так жадно охотитесь. Расшифрованный список завтра будет опубликован в газетах. Опоздали, адвокат.
Терразини ухмыльнулся.
– Это большая ошибка, комиссар. Самая большая, которую вы совершили в жизни.
– Вы что – угрожаете?
– Нет. Только хочу сказать, что этот список представлял ценность, лишь пока оставался секретным. Он мог служить средством давления. Опубликованный, он никому не нужен. Макулатура!
– Моим долгом, – произнес Каттани, – было предать гласности имена таких двуличных людей, как вы. Важных шишек, которые, прикрываясь своим положением, вынашивают чудовищные планы и занимаются самыми гнусными махинациями.
Терразини состроил гримасу, выражающую сострадание.
– Ну, хорошо, вы совершили смелый, благородный поступок. Наделали шума, но ведь вскоре все стихнет и вернется на прежние места. Помните сказку о Фениксе, который восстает из пепла?! – Адвокат покачал головой. – Вы не в силах исправить мир.
– Безусловно. Людей вашей породы не так-то легко выкорчевать. Какой-нибудь новый Лаудео начнет в тени ткать свою паутину. Появится новый Каннито, который будет ему способствовать, но найдутся и честные люди, те, кто в конце концов их разоблачит. Война продолжается, адвокат.
Терразини ничего не ответил. Сделав прощальный жест рукой, он открыл дверь и вышел на улицу. Дул сильный порывистый ветер, вздымая с мостовой пыль. Адвокат стал тереть глаза – попавшие в них песчинки жгли и кололи, причиняя острую боль.
Каттани держал в руках фотографию дочери.
– Она так любила меня. В те дни, когда мы с ней жили вдвоем, я многое понял. Понял, что слишком мало занимался ею. А также натворил немало ошибок и по отношению к тебе…
Эльзе пожала плечами.
– К чему теперь себя мучить?
– Да, конечно. Надо смотреть в будущее. – Неуверенно он погладил жену по голове. – Мне пора ехать, – сказал он.
– Да, знаю. Приезжай опять, когда захочешь. – Нет, лучше ты приезжай ко мне в Италию. Хотя Эльзе всей душой жаждала такого приглашения, оно ее несколько ошеломило.
– Ты полагаешь, – пробормотала она, – что мы могли бы заново начать совместную жизнь?
Он ласково произнес ее имя. А потом добавил:
– А, может, мы с тобой ее уже начали?
На вокзале они обнялись.
– До скорого, – сказал он.
Эльзе видела, как тронулся поезд. Лицо у нее было все в слезах. Муж из окна вагона махал ей рукой. Она пустилась бежать за поездом, крича:
– Коррадо! Коррадо!
Они каждый день разговаривали по телефону. Иногда по три раза. Оба испытывали друг к другу какую-то новую нежность. Надо жить дальше, и они строили совместные планы.
Несколько недель спустя Эльзе, отбросив сомнения. решила ехать. На римском вокзале Термини, на девятом перроне, ее встречал муж. Поезд из Франции пришел точно по расписанию. Среди толпы встречавших Эльзе сразу увидела Коррадо. Они крепко обнялись и долго не разжимали объятий. У обоих стоял комок в горле, им было не найти нужных слов. Наконец Каттани с трудом проговорил:
– Со счастливым возвращением!
В машине Эльзе погладила руку мужа. Коррадо привлек к себе ее голову и поцеловал в волосы. Раскаленные улицы Рима заливало слепящее солнце. Было самое жаркое время дня.
Каттани припарковал машину на тенистой площади, окаймленной высокими деревьями. Показал на маленькую лоджию на четвертом этаже ближайшего дома.
– Вон там, – сказал он, – наша новая квартира. Эльзе устремила взгляд вверх.
– Чудесно! – со счастливым видом сказала она.
В то время как они вытаскивали из багажника чемоданы, на площадь на полной скорости влетел мотоцикл. Каттани инстинктивно обернулся на его грохот и увидел на мотоцикле двоих: сидевший сзади сжимал в руке пистолет и целился прямо в него. «Они никогда не прощают, – говорил ему на Сицилии его заместитель Альтеро. – В один прекрасный день они вам отплатят». В мозгу мелькнула мысль, что вот этот день и наступил.
Каттани почувствовал, как пуля ожгла мускул левой руки. От удара он качнулся в сторону. Но сработала мгновенная реакция: другая рука рванулась к поясу. С криком: «Эльзе! Эльзе!» – он выхватил пистолет. Искать укрытия за машиной было уже поздно. Жена тоже крикнула: «Коррадо!» – и бросилась к нему.
– Нет! – кричала она. – Не убивайте его!
Широко расставив руки, словно желая защитить, она бежала к Каттани. И в то время, как она пыталась прикрыть его своим телом, киллер вновь выстрелил с седла мотоцикла.
Пуля попала Эльзе в затылок.
Каттани даже не успел осознать, что произошло. Он прицелился, спустил курок и увидел, как убийца валится на землю, а другой, за рулем мотоцикла, удирает с оглушающим грохотом.
И тут же увидел, что Эльзе лежит на мостовой. Глаза у нее были закрыты, на лице с одной стороны появился кровоподтек, и из него побежал ручеек крови. Коррадо сразу понял, что уже ничем не помочь. Охваченный отчаянием, он бросился на землю рядом с телом жены. У него тоже из раненой руки текла кровь. Другой рукой он осторожно приподнял голову Эльзе, молча осыпал ее поцелуями.
В нескольких шагах на асфальте лежал труп убийцы, получившего пулю в самое сердце. Теперь его можно было легко узнать по задранному в небо лицу, напоминающему хищную птицу, то был один из молодчиков, состоящих на службе у Терразини.