— А ведь многие в вас так верили!
* * *
Всегда жадные до чужих несчастий, в Трапани, как саранча, слетелись корреспонденты крупных газет. Они раздули, насколько могли, образ полицейского-убийцы и раструбили о нем по всей стране. В Милане Эльзе была потрясена, неожиданно увидев в газетах фотографию мужа. Под огромными заголовками сообщалось, что против него возбуждено судебное дело и ведется следствие. В ожидании результатов министерство внутренних дел отстранило его от должности и, в свою очередь, начала дисциплинарное расследование.
Неужели эти два свидетеля сказали правду? Или же это какой-то маневр, лживая выдумка, направленная против ее мужа? Только один человек мог ей помочь разобраться — это Каннито, важная шишка, в доме у которого в Риме она когда-то познакомилась с Коррадо и к которому комиссар всегда был очень привязан.
Эльзе решила позвонить ему по телефону.
— Слыхал, слыхал,— сказал Каннито несколько раздраженно:-— Мне прислали копию донесения со всеми обвинениями. Не потому, что это входит в мою компетенцию, а лишь потому, что знали, что он был моим.учеником.
Я к этому делу, повторяю, не имею ни малейшего отношения...
Так, понятно: Каннито хочет отмежеваться. Коррадо для него уже не друг. Просто- бывший ученик, который не оправдал надежд...
— Не понимаю, как такое могло случиться,—огорченно продолжала Эльзе.— Возможно, он хотел совершить великодушный поступок, спасти эту девушку, так нуждающуюся в помощи и защите.
— Да, я тоже об этом подумал,— согласился с ней Каннито.— Наркоманке ведь нужна ее доза каждый день. Чтобы доставать для нее зелье, Коррадо пошел на сговор с каким-нибудь торговцем наркотиками. Ты мне поставляй «товар», а я буду смотреть сквозь пальцы на то, чем ты занимаешься. Но такого рода сделки всегда плохо кончаются, потому что другая сторона становится ненасытной — ей все мало, она требует новых уступок. И ты в конце концов, сам того не заметив, оказываешься замешанным в грязные дела.
— Мне это кажется невозможным,— сказала Эльзе. Она раскаивалась, что оставила мужа одного.
— Факты говорят ясно.-- возразил Каннито.- Каттани предал тех, кто в него верил, в том числе и вас, дорогая Эльзе. Послушайте меня, нам сейчас остается лишь смотреть, как он идет на дно. Он сам влез в петлю. Вы должны немедленно отобрать у него девочку, а потом сможете начать новую жизнь. Ведь вы-то, счастливица, еще молоды. Вам нужен хороший адвокат?
— Адвокат между мужем и женой? — Эльзе была удивлена и раздосадована.— Ох, как это ужасно. Нет, благодарю вас.
* * *
Комиссар провел ладонью по лицу. Почувствовал, как колется борода,— он уже три дня не брился.
В дверь позвонили.
Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Немного поколебавшись, он спросил:
— Кто там?
— Отгадай.— Он узнал голосок Титти.
— Зачем ты пришла? — не сдерживая раздражения, спросил он.
— Чтобы повидаться с тобой.
Не открывая двери, он крикнул:
— Нет, уходи. Сегодня я не хочу тебя видеть.
Девушка была непреклонна.
— Если не откроешь,— сказала она,— я лягу тут, у твоей двери.
Каттани с досадой повернул ключ в замке. Дверь распахнулась, и Титти застыла в изумлении, увидев его заросшим щетиной, с воспаленными глазами.
— Ну нет,— сказала она,— нельзя доходить до такого состояния.
В квартире стоял едкий запах табачного дыма. Девушка распахнула окно. Гостиная напоминала поле сражения. На полу валялись рубашки, пепельницы полны окурков, диван завален газетами и носками.
— Я тут немножко приберусь,— сказала Титти,— а ты сядь и не мешай мне.— Она заглянула в комнату Паолы. — А где девочка? — удивилась она.— Еще' ночует у подруги?
— Да,— сухо ответил он, продолжая расхаживать взад-вперед. Словно боялся, что если хоть на мгновенье сядет или остановится, то станет удобной мишенью.
— Я у тебя останусь, пока она не вернется,— решительно заявила Титти.
Он обернулся и устремил на нее взгляд, полный ярости.
— Ты немедленно отсюда уйдешь. Сейчас же убирайся! — Потом, немного помолчав и подумав, сменил тактику. Подавив раздражение, проговорил менее резко: — Для тебя же будет лучше, если ты пойдешь домой. Я конченый человек и уже не в силах защитить тебя.
— Ничего не поделаешь,— отозвалась она.— Значит, мне придется защищать себя самой. Рано или поздно мне нужно научиться это делать.
Впервые Каттани открылось, что под хрупкой оболочкой у этой девушки таится неожиданно твердый характер. Видно, в ней заговорила врожденная гордость старой сицилийской знати.
— Нет,— сказал Каттани,— ты должна держаться от меня подальше.— Теперь его голос звучал умоляюще.— Со мной все кончено. Я стал всеобщим посмешищем. Все надо мной издеваются.
— Но я знаю правду и тебя не покину. А до того, что говорят вокруг, мне нет никакого дела.
— Да дело в том, что я хочу остаться один,— он сжал кулаки с такой силой, что у него побелели пальцы.—Я тебя прошу, оставь меня в покое.
Однако девушка продолжала упорствовать:
Я тебе не буду мешать. Сяду в уголок, и ты меня даже не заметишь.
Эти ее слова окончательно вывели комиссара из себя. Он так хватил кулаком по кухонному столу, что грязные чашки подпрыгнули на блюдцах.
— Тебе надо уйти!—заорал он.— Я не могу тебя тут. держать! И не желаю видеть!
— Так, это, значит, из-за Чиринна,— грустно и задумчиво проговорила она.— Значит, ты тоже его боишься. Теперь он вновь на свободе, и ты дрожишь от страха. Но я-то его не боюсь. Ты почему-то в тот вечер решил сохранить ему жизнь, но я не буду столь мягкосердечна. Если Чиринна явится ко мне, то получит пулю в^лоб. Я застрелю его.
— Не говори глупости,— встревоженно сказал он.
— Нет, я это сделаю,— решительно произнесла девушка,— Кто посмеет осудить меня? Ведь он убил мою мать.
С тем она ушла.
Каттани поднял голову и увидел свое отражение в зеркале, висевшем в ванной. У него болели глаза. Он открыл кран и долго держал лицо под сильной струей холодной воды. Тем временем мозг его лихорадочно работал. Он перебирал один за другим все моменты ссоры с Титти. Вытер полотенцем лицо. «Я вел себя по отношению к ней жестоко»,— подумал он.
И неожиданно для самого себя выскочил из квартиры, спустился и выбежал на улицу. В тусклом свете редких фонарей никого не было видно.
— Титти! — принялся звать он.— Где ты?
Фары одной из припаркованных неподалеку машин вспыхнули и погасли. Каттани успел разглядеть в машине низко склонившуюся над рулем Титти.
Он взял в ладони ее лицо.
— Я люблю тебя,— проговорил Каттани.— Я хочу это вновь повторить, чтобы ты не сомневалась. Но я не могу увлекать тебя за собой в пропасть.
— Это все из-за Чиринна? Не так ли? — еле слышно спросила она.
— Да нет,— пожал плечами комиссар.— Создалась очень странная и запутанная ситуация. Ты сама потом все поймешь. Постепенно, не сразу.
* * *
Он не мог даже показаться в полицейском управлении. Целыми днями сидел дома, напряженно прислушиваясь. Постоянно ждал телефонного звонка, надеясь что-то узнать о дочери. Он сознавал, что загубил и следствие, и самого себя. Чиринна, с которого сняли обвинение в попытке убить его, вот-вот выйдет на свободу. Зачем же тогда они продолжают держать Паолу? Проклятые негодяи.
Каждую минуту — это у него превратилось в манию — он хватал телефонную трубку, желая удостовериться, что телефон в порядке. Иногда, когда становилось невмоготу, он выходил из дома. Садился в машину и уезжал к морю, куда-нибудь подальше, в какой-нибудь уединенный уголок. Там гулял по песчаному берегу, искал красивые отполированные морем камешки. Собирал их, а потом кидал в воду.
Однажды, возвратясь из такой поездки, он застал у себя дома совершенно неожиданную гостью. Застигнутый врасплох, он в удивлении застыл на пороге.
— Я здесь уже больше часа,— с улыбкой сказала жена.— Ты меня не обнимешь?
Каттани был тронут. Он по-прежнему стоял у двери, глаза его лихорадочно блестели.
— Ах, значит, ты приехала,— только и мог вымолвить он.
— Да, не могу оставить тебя одного. Газеты пишут, тебя отстранили от должности, начали против тебя следствие. Тебе необходима поддержка.— Она положила ему руку на плечо.— Какой ты бледный,— сказала она,— на тебе лица нет.
Каттани чуть улыбнулся краешком губ.
— У тебя тоже усталый вид,—заметил он.— Тебе надо немножко отдохнуть.— Потом, с некоторым подозрением взглянув на нее, спросил: — А когда меня не было, мне никто не звонил?
— Нет, никто,— ответила она. Ласково пригладила ему волосы. И добавила: Я не верю поклепам, которые тут возводят. Я-то тебя хорошо знаю. Ты не преступник, какого хотят изобразить. Ну верно, взбрело тебе в голову связаться с этой юной герцогиней. Ладно, пройдем мимо. Но ты слишком щепетилен, чтобы зайти дальше. Ты никогда не стал бы пачкать руки.
Но мысли мужа были где-то далеко. Он слышал ее, а смысл слов до него не доходил. Он пнул ногой диван и снова спросил:
— Пока меня не было, телефон не звонил?
— Я же сказала, что нет.
— Какая с моей стороны была глупость,— он теперь часто разговаривал сам с собой. Он уже так привык обращаться только к самому себе, доверять только себе, что даже почти не замечал присутствия жены.— Не надо было мне, черт возьми, выходить из дому,
--- Ну что ты так волнуешься? - спросила Эльзе.— Кто тебе должен был звонить?
Каттани облизал губы.
— Они обещали сделать это сегодня.
— Сделать — что? — Эльзе ощутила смутное беспокойство.
— Освободить ее,— пробормотал Каттани.
— Кого освободить?
Он повернул к ней голову и прошептал:
— Паолу.
— Паолу? Что ты хочешь сказать"? — Лицо жены побагровело, она в отчаянии вцепилась в лацкан его пиджака и простонала: — Умоляю тебя, объясни, что это все значит?
Каттани приподнял за подбородок лицо жены.
— Эльзе,— тяжело роняя слова, проговорил он.— Паолу похитили.
— Не-ет! — отчаянно крикнула она. Потом зажмурилась и закрыла лицо ладонями.—: Как это могло произойти?