— Ну хватит, перестань дуться,— сказал Каттани. И совсем другим тоном прошептал в трубку: — Я хочу тебя видеть!
Ольга заехала за ним на машине в гостиницу. Они на? правились в сторону, противоположную центру, и в несколько минут город остался у них за спиной. Она вела машину по узкой и извилистой дороге. Вид у нее был сияющий.
Также и Каттани выглядел довольным. Он расслабился, с облегчением вздохнул.
— После стольких месяцев постоянного напряжения,— проговорил комиссар,— я впервые ощущаю внутри себя мир и покой. Пусть хотя бы ненадолго...
— И я могу сказать про себя то же самое,-— пробормотала Ольга. Она вела машину быстро и уверенно. То и дело кидала на него взгляд и улыбалась.
Она была счастлива. Для нее сейчас во всем мире существовали только они двое. Она мчалась, точно ее подгонял ветер, оставляя позади другие машины. Он протянул руку, и она схватила, сжала ее.
— Куда ты меня везешь? — спросил Каттани.
— Это сюрприз!
После более чем часа пути машина наконец остановилась. Они находились среди выжженных солнцем полей, на вершине холма. Вдалеке виднелся узкий морской залив, багровый в лучах заходящего солнца.
— Это мой маленький рай,— сказала Ольга.— Я здесь родилась.
Но дом был не от тех времен. Ольга его расширила, заново перестроила, отделала внутри.
— Идем,— позвала она. И повела к большому рожковому дереву. Темному, с коротким толстым стволом, мощными ветвями.— Это было мое любимое дерево,— сказал она.— Девочкой я карабкалась на него, садилась верхом на этот сук и смотрела на далекое море.
Ольга притянула к себе голову Коррадо и поцеловала его. Крепко обняв, она не отрывала глаз от его лица.
— Я тысячи раз мечтала вот так тебя обнять. Но ты от меня бежал, избегал меня.
Все так же обнявшись, они вошли в спальню... Потом, приложив палец к губам, она прошептала:
— Теперь полежи спокойно и минутку подожди. Я принесу тебе ужин в постель.
Она захватила в машину переносной холодильник, полный всяких деликатесов. Они закусили хрустящими палочками с красной рыбой, икрой и пирожными. И пили шампанское.
— За наша счастье,— провозгласила Ольга. Глаза у нее зажглись каким-то новым светом.
— За Нас!
Она унесла тарелки, решительно отвергнув предложение Каттани помочь ей.
— Нет, нет, не вставай!
Она была рада поухаживать за любимым человеком. Счастлива, что наконец-то и она тоже может быть такой, как все женщины ее родного острова.
Вернувшись в постель, она свернулась рядом с ним калачиком и сказала:
— Я знаю, зачем ты приехал.
— Кто тебе об этом сказал? Терразини?
— Да.
— Ох, видно, у этого судьи к нему прямой провод!
Ольга ласково его поддразнила:
— Ты никак не можешь понять и смириться. У нас, на Сицилии, все по-другому, жизнь тут идет на особый манер. Запомни это хорошенько.
— Уверяю тебя, что не только здесь. Зараза распространяется, и теперь микробы можно обнаружить и на материке.
— Во всяком случае,— добавила Ольга,— после того, что ты. сделал, все тобою довольны.
— А ты?
— Я? Меня все это не интересует.
Она повернулась к нему и нежно погладила по волосам.
АМЕРИКАНЕЦ
На уик-энд Каттани был приглашен в загородный дом Каннито. Они выехали из Рима на синем автомобиле, который вел шофер. Достигли Умбрийских холмов, окружающих Перуджу. Поднялись по крутой, узкой дороге и остановились у виллы эпохи Возрождения, высящейся над зеленой долиной.
Шофер выскочил из машины и бросился открывать дверцу шефу. Каттани был поражен открывшейся перед ним панорамой. Внизу раскинулась долина, которую перерезала извилистая лента реки. Вокруг, по вершинам холмов, лепились селения и древние замки.
Каттани вздохнул полной грудью.
— Какая красота! — воскликнул он.
— Я провожу здесь все субботы и воскресенья,— сказал Каннито.— Но признаюсь тебе: если бы мне пришлось оставаться здесь дольше, я сдох бы от скуки.
Из виллы вышла миниатюрная, изящная дама с седыми волосами, в скромном, но нарядном платье. Она обняла Каннито, а потом, обращаясь к Каттани, сказала:
— Коррадо, я очень рада вам. Сколько лет мы не виделись! Но знаете, я вас не забывала.
Женщина погладила Каннито по щеке. Он нежно обвил рукой ее плечи. Сейчас, рядом с женой, того довольного и умиротворенного главу отдела «Зет» было совсем не узнать. Просто трогательно смотреть, как он ласков с женой.
— Я тоже счастлив вновь свидеться с вами, синьора. Я залюбовался вашим раем.
— Не правда ли, красиво? Такой мир и покой. Здесь я чувствую, что принадлежу самой себе. В Риме я просто не могла больше выдержать — этот шум, хаос на улицах.
— Вы живете здесь круглый год? — спросил Каттани.
В разговор вмешался Каннито:
— Да, она меня бросила. Когда я хочу над ней посмеяться, то говорю, что она стала отшельницей.
Синьора Каннито усмехнулась:
— Ох, он вечно шутит. Дело в том, что мой муж занят с утра до ночи. Стало проблемой залучить его домой к ужину. Тогда я сказала: давай сделаем так — я уеду жить сюда, а ты приезжай на субботу и воскресенье. По крайней мере, два дня в неделю я могу его видеть.
Вдруг она нахмурилась. Взяв Каттани под руку, проговорила вполголоса:
— Я слышала о постигшем вас горе. Несчастная девочка! Поверьте, узнав об этом, я плакала как о собственной дочери. А как себя чувствует Эльзе? Бедная женщина!
— Постепенно приходит в себя.
— Передайте ей от меня самый горячий привет,— сказала синьора. Потом по-матерински взяла руку Каттани в обе ладони и добавила: — Скажите моему мужу и вы тоже, чтобы он не слишком надрывался на работе. Италия обойдется и без его подвигов.
— Эх, кто знает, дорогая моя, может быть, и не обойдется,— сказал Каннито, вновь обнимая жену.— Во всяком случае, теперь рядом со мной всегда будет Коррадо... Он будет работать в моем секретариате.
— Правда? — с радостью приняв это известие, она обратилась к Каттани: — Себастьяно нуждается в преданных друзьях. Я знаю его окружение. Люди, которым нельзя доверять, они мне не нравятся. За исключением его заместителя — Ферретти. Вот это порядочный человек,.. Но скажите, когда же вы приступаете к работе?
Вопрос застал врасплох, и Каттани не знал, что ответить.
— Сказать по правде...— начал он.
Его прервал Каннито:
— Он и в самом деле еще не знает. Мне хотелось сделать ему сюрприз.— Положив руку на плечо жены, он спросил: — Ну так что же ты приготовила, чтобы отпраздновать возвращение блудного сына?
Женщина легкими шагами вышла из комнаты.
— Это необыкновенный человек,— проговорил Каннито, кивнув вслед жене.— Она украсила всю мою жизнь.— Он издал глубокий вздох и спросил совсем другим тоном:— Ну так как — хочешь со мной работать или нет?
Каттани ответил сдержанно:
— Не знаю, привыкну ли я к работе за письменным столом.
— Тебе полезно немножко отсидеться в спокойном месте после всего, что случилось.
Синьора возвратилась с бутылкой красного вина и бокалами. Поднеся к губам бокал, Каттани увидел лицо Каннито сквозь грани хрусталя. Он был чудовищно уродлив — с огромной, круглой, как шар, головой и длинными, как клыки хищного зверя, зубами.
Американец прилетел в полдень. Сорби и Терразини отправились его встречать в аэропорт Фьюмичино. Даже не поздоровавшись с ними, он сразу же начал жаловаться:
— Какое безобразие! — Он сделал брезгливую гримасу.— Полчаса на проверку паспорта! А когда я пошел отлить в туалет, то там было отвратительно грязно.
Ростом он был невысок, но сложен пропорционально. Выглядел лет на пятьдесят. Лицо круглое, жесткий, быстрый взгляд темных глаз выдавал грубый, нетерпеливый нрав. Шел он уверенным шагом, ни на кого не глядя, и перед ним невольно все почтительно расступались.
— А ваш багаж, мистер Карризи? — заботливо спросил Сорби.
— Я вожу с собой только этот «дипломат». Никаких чемоданов! Куплю все необходимое в Риме. Таким образом, вернусь в Америку с костюмами «мэйд ин Итали». Правильно?
Сорби одобрительно засмеялся. Сунув руку во внутренний карман пиджака, он извлек пачку банкнотов. И, протянув Карризи, сказал:
— Это вам пригодится на расходы в Италии.
Американец, не моргнув глазом, опустил деньги в карман.
— О’кэй!—промычал он. Потом, обратясь к Терразини, спросил: — А где же твои друзья?
— Мы их созовем, как только захочешь их видеть.
Терразини почтительно улыбался. Карризи был первый, к кому он проявлял некоторое уважение.
В зале аэровокзала среди беспорядочной толчеи показалась сразу привлекшая к себе внимание изящная, исполненная достоинства женщина.
— Ах, вот и наша графиня! — объявил Терразини.
Ольга уверенно направилась к ним. Она слегка запыхалась. Откинув чуть назад голову, она сказала:
— Прошу прощения за маленькое опоздание. В Риме такое адское движение!
Карризи, рассеянно взглянув на нее, сцросил:
— А это кто такая?
— То есть как это — кто я? — слегка обиженно ответила Ольга.— Я — графиня Камастра. И если хотите знать, чем занимаюсь, то могу вам сообщить, что я владелица строительной фирмы.
— Ха-ха-ха! — разразился смехом Карризи.— Что же это делается, Терразини? Теперь ты работаешь с бабами?. Ох, пресвятая мадонна!
— Да,— подмигнул Терразини.— Но это особый случай. Она заткнет за пояс любого мужчину.
Ольга пристально посмотрела в глаза Карризи, выдержав его взгляд.
— Мистер Карризи,— ск!азал_а‘ она,— надо шагать в ногу со временем. Ваше презрительное отношение к женщинам как к деловым партнерам совершенно неуместно.
Карризи покачал головой, и на его волнистых, блестящих от бриллиантина волосах заиграли отсветы.
— О’кэй, о’кэй,— проговорил он с отчаянием человека, на глазах у которого рушится привычный ему мир.— Значит, вы строите. Ну, если так, то будете ли строить для меня?
— Надеюсь, вы мне это доверите,— ответила Ольга на безукоризненном английском.— Поэтому я здесь.