л о себе знать?
Каттани хотел было уже ответить утвердительно, но удержался.
— Нет,— сказал он.
— Вот увидишь, он наверняка скоро появится,— по-лисьи прищурившись, произнес Каннито. —Я людей знаю и никогда не ошибаюсь в своих оценках.
Каттани почувствовал себя довольно неуютно. Стараясь не выдать замешательства, он спросил:
— А если он ко мне обратится, как мне себя с ним вести?
— Придешь мне доложишь. Потом вместе решим, как с ним держаться.
— Обязательно.
— Нет, давай лучше сделаем по-другому. Прояви инициативу сам.— Он взял каттани под руку и начал с ним расхаживать по кабинету. Он наставлял его с видом дедушки, раскрывающего внуку глаза на опасности жизни и учащего его секретам искусства их избегать.-— В следующую среду в гостинице на Аурелии 7 состоится коктейль. Пойди на этот прием, там ты встретишь Терразини и кое-кого из его друзей.
Уже уходя, он обернулся и дал последний совет:
— Постарайся выглядеть повеселее. Развлекайся. А сам гляди в оба. Прислушивайся. Они там будут толковать об одном очень смелом проекте. А потом мне доложишь. Договорились?
Подмигнув ему, Каннито вышел из кабинета.
* * *
Макет напоминал корабль, готовый выйти в открытое море. Изготовленный из пластика, он медленно поворачивался на вращающейся платформе. Можно было разглядеть длинные узкие строения цехов с покатыми крышами, напоминающие сигары. В центре вздымались квадратные здания различной высоты. А от них разбегались во все стороны обсаженные деревьями аллеи. Авторы макета сделали все столь тщательно, что крошечные деревца были совсем как настоящие.
Толчея в большом гостиничном зале вокруг макета была в самом разгаре. Взад-вперед сновали журналисты, фотографы и кинооператоры толкали друг друга, таща за собой аппаратуру и провода.
В первых рядах вокруг макета стояли какие-то важного вида господа в темных костюмах. У их красивых дам были пышные прически, шеи и запястья украшены ослепительно сверкавшими бриллиантами.
Заложив руки за спину, Каттани переводил взгляд с одного лица на другое. И вдруг увидел Ольгу. Столь элегантно одетую и усыпанную драгоценностями, что казалась каким-то волшебным видением. Она тоже его заметила. Сначала даже, не подала виду, что узнала. Но он так настойчиво ей улыбался, что она не выдержала, губы ее дрогнули, И она в ответ улыбнулась. Мир был восстановлен.
Также и Терразини заметил Каттани и направился ему навстречу.
— Вот это приятный сюрприз! — воскликнул он.—Только боюсь, вы здесь соскучитесь.
— Нет. Это очень интересно.
Указывая на макет, Терразини продолжал:
— Это очень крупное дело. Вот увидите. Тут предстоит уйма работы.— Он постучал кончиками пальцев по груди Каттани и добавил с двусмысленной улыбкой: — И для вас тоже.— Потом сразу же переменил тему.— А чтобы вы здесь не скучали, я поручу вас заботам очаровательной девушки.
Он подал знак рукой, и к ним подошла, покачивая бедрами, блондинка с кукольными глазами. Это была одна из тех трех девушек, что плескались в бассейне у Сорби.
— Эллис, дорогая, иди сюда,— сказал Терразини,— составь компанию доктору Каттани, чтобы он не скучал.
Девушка не скрывала, что рада полученному поручению. У нее была золотистая, гладкая кожа, нежное фарфоровое личико. Ее простой наряд — мини-юбка с блузкой — резко контрастировал с шикарными туалетами других женщин в этом зале.
— Имей я такую штуку,— она показала подбородком на макет,— охотно бы поиграла.
— Как — поиграла? — удивленно спросил Каттани.
— В «монополию» 8. Будто могу тратить, как хочу, все эти миллиарды.
Коррадо улыбнулся.
— Но тут-то миллиарды настоящие.
В глубине зала из-за длинного стола поднялся Сорби и взял в руки микрофон, готовясь держать речь. Он поиграл плечами, словно собираясь взлететь. Огромная голова его дернулась.
— Господа,— раздался голос банкира. Шум в зале сразу же стих, и все застыли, повернувшись к оратору. Польщенный вниманием, Сорби еще больше надулся от важности и продолжал: — Господа, сегодня великий день. Мы уже раздали брошюру с подробнейшим описанием нашего проекта. Но разрешите мне добавить еще некоторые пояснения. На Сицилии возникнет этот удивительный город электроники. «Силикон Вэли» — на нашей древней сицилийской земле. Предприятие, родившееся благодаря сотрудничеству моего банка с несколькими местными кредитными учреждениями. Поначалу оно даст работу самое меньшее двум тысячам человек, а затем, по нашим подсчетам, сможет предоставить еще пять тысяч робочих мест.
Его прервал один из журналистов — бородатый, с хитрой физиономией:
— А во сколько обойдется осуществление проекта?
— Капиталовложения в первые два года составят восемьсот миллиардов лир.
Бородатый насмешливо улыбнулся и задал новый вопрос:
— И все эти капиталы — итальянские?
Сорби метнул на него взгляд, полный ненависти. И ответил:
— Как я уже говорил, это капиталы, предоставление которых гарантирует мой банк и местные банки. Это результат объединенных финансовых усилий Сицилии и материка.
В зале раздались жидкие аплодисменты.
Эллис, стоящая рядом с Каттани, тоже захлопала в ладоши, проговорив:
— Когда я слушаю папочку, то меня просто оторопь берет: он всегда говорит о миллиардах. Ты его знаешь, моего папочку?
— Кого? Того, что выступает? — спросил Каттани.— Нет, не знаю.
— Это я его так называю: мой папочка. Он ко мне замечательно относится.
«Папочка» уже отвечал на вопрос другого журналиста, пожелавшего узнать, где именно будет строиться город электроники.
— Этот городок вырастет близ Трапани. Город предоставил земли, на которых возникнет промышленный комплекс. Кстати, пользуюсь случаем, чтобы выразить благодарность находящемуся среди нас мэру Трапани господину Салеми.
В третьем ряду поднялся массивный мужчина с воловьими глазами и шляпой в руках и отвесил легкий поклон, как бы благодаря за раздавшиеся нестройные аплодисменты.
Третий журналист — в маленьких круглых очках, с презрительным выражением лица — иронически прокомментировал:
—Выходит, речь идет о чисто благотворительной инициативе, направленной к экономическому развитию острова.
В первом ряду Фрэнк Карризи со злобной гримасой спросил'сквозь зубы у сидящего рядом Терразини:
— Это еще что за сукин сын?
Терразини в ответ лишь мотнул головой, как бы говоря, что не стоит обращать внимания.
Однако Сорби явно не мог похвастать таким хладнокровием, как у Терразини.
— Ваша ирония совершенно неуместна,— повысив голос, ответил он.— Речь идет о предпринимателях, которые хотят вести производство и получать доходы, а не заниматься благотворительностью.
Но журналист не был удовлетворен ответом. И продолжал наседать:
— А откуда поступают все эти деньги?
Сорби облизал губы.
— Фонд образован из денежных поступлений от группы старых итальянских эмигрантов в Соединенных Штатах. И так как все они не забывают свою прежнюю родину, то решили вложить капиталы в строительство на Сицилии.
Но на этом дело не кончилось. Поднялся еще один журналист, с зажатой в зубах трубкой, и спросил, будет ли в электронных лабораториях и цехах изготовляться продукция военно-стратегического значения.
— Вот мерзавец! — прорычал Карризи.
У микрофона Сорби нервно дернул огромной головой и сделал вид, что не понял вопроса.
— Что вы имеете в виду?
Журналист с трубкой тогда выразился еще яснее:
— В Соединенных Штатах существует закон, запрещающий вывоз за границу электронной аппаратуры военного назначения. Однако если эта сложная аппаратура будет производиться на Сицилии, вы сможете ее совершенно спокойно продавать на Ближнем Востоке.
Сорби не знал, что ответить. Он только сказал:
— Мы действуем в соответствии с законами нашей страны. Мне нечего больше к этому добавить.
Атмосфера накалилась до предела. Лица у присутствующих вытянулись. Торжественной церемонии грозил полный провал. Вместо празднования по случаю начала осуществления «проекта века» происходило нечто вроде общественного суда над его инициаторами.
Дело приняло совсем трагический оборот, когда журналистка — рыжеволосая женщина, спокойным, но резким и отчетливым голосом спросила про мэра, предоставившего земельные участки для строительства, тот ли это Салеми, который год назад был арестован по обвинению в принадлежности к мафии.
В первом ряду вскочил на ноги адвокат Терразини и стремительно подошел к микрофону. Растерявшийся Сорби был счастлив предоставить ему слово.
— С господина Салеми,— заявил Терразини,— сразу же, еще во время следствия, были сняты обвинения. Речь шла об ошибке. Даже его политические противники не сомневаются в честности господина Салеми, который недавно был переизбран на должность мэра, получив почти сто процентов голосов.
Однако журналистка не собиралась отступать и оказалась хорошо информированной.
— Два месяца назад,— возразила она,— Салеми получил новый вызов в суд. Он замешан еще в одном деле, касающемся мафии.
В зале раздался приглушенный гул. Кое-кто поспешил на цыпочках покинуть пресс-конференцию. Грузный Салеми в ярости ерзал на своем стуле и, казалось, вот-вот набросится на журналистку. Терразини одним взглядом остудил его гнев, и Салеми поуспокоился, лишь хлопал своими воловьими глазами.
— Господа,— продолжал Терразини в микрофон,— здесь некоторые пытаются вынести приговор раньше, чем это сделают судьи. Сейчас ведется следствие. Посмотрим, чем оно закончится, а потом можем вновь возвратиться к этому вопросу.
Слово опять взял бородатый журналист. Он хотел знать, какая роль принадлежит Терразини и в этом строительстве электронного комплекса. И когда адвокат ответил, что он является юрисконсультом, журналист громко усмехнулся и издевательским тоном добавил: