— Но ведь против вас самого было возбуждено судебное преследование — следствие вел заместитель прокурора Бордонаро, который был убит здесь, в Риме. Бордонаро полагал, что вы замешаны в деле о похищении девочки.
Стоявший в глубине зала Каттани подскочил от неожиданности. Сердце у него громко застучало. А Терразини, уходя от прямых обвинений, демонстрировал чудеса изворотливости.
Придав лицу скорбное выражение, он проговорил:
— Вы назвали имя доктора Бордонаро, воспоминание о котором наполняет мое сердце болью и горестью. С ним меня связывала искренняя дружба, и я по мере сил сотрудничал с ним при проведении расследования по делу, которое, как вам известно, в конце концов было сдано в архив.— Напыжившись, он умолк, словно воскрешая в памяти образ покойного Бордонаро, а затем добавил: — Но, дорогие господа журналисты, к чему нам все время отвлекаться? Совершенно ясно, что наш проект настолько масштабен, что кое-кому мешает, поэтому-то его и пытаются утопить в спорах, полемике и, извините, даже в сплетнях.
Со своей обычной ловкостью Терразини вновь овладел положением, которое складывалось хуже некуда. Адвокат не спеша вернулся на свое место рядом с Карризи, а Сорби, явно приободрившись, снова завладел микрофоном. Засунув короткие пухлые ручки в карманы пиджака, он пригласил выступить графиню Камастру, которая сообщит некоторые технические детали относительно строительства промышленного комплекса.
— Моя компания,— начала Ольга, установив повыше микрофон,— была выбрана для ведения строительства потому, что у нее за плечами немалый опыт и она пользуется всеобщим признанием.
Ее прервала рыжая журналистка, прямо спросив, знает ли она Фрэнка Карризи.
Графиня секунду помолчала, размышляя, не кроется ли тут какой-то подвох, потом неуверенно ответила:
— Да, конечно, знаю.
Повернувшись к мрачно уставившемуся на нее Карризи, журналистка продолжила:
— И господин Карризи представляет группу итало-американцев, готовых финансировать проект через банк Сорби?
Снова поднялся Терразини и, не подходя к микрофону, с места подтвердил:
— Да, это действительно так.
Журналистка не пыталась сдержать своего раздражения.
— А почему бы на мой вопрос не ответить самому Карризи?
— Вы напрасно кипятитесь,— с улыбкой произнес Терразини.— Дело в том, что мистер Карризи недостаточно хорошо говорит по-итальянски.
— В таком случае ответьте вы,— не отставала журналистка. Растрепавшиеся рыжие волосы падали ей на глаза. Правда ли, что несколько лет назад господин Карризи угодил под следствие в Соединенных Штатах за связь с «Коза ностра»?
Терразини ответил абсолютно невозмутимо:
— У господина Карризи нет никаких недоразумений с законом в его стране.
Продолжать не было никакого, смысла. Сорби понял, что пора закругляться, чтобы избежать дальнейших неприятностей.
— Друзья мои,— сказал он,— полемика полезна, ибо усиливает интерес к нашему начинанию. Однако у всех нас уже пересохло в горле, и не мешало бы его немножко промочить. Поэтому прошу вас угоститься.
С громкими вздохами облегчения гости толпой направились к длинному столу, за которым хлопотали официанты.
Карризи клокотал от бешенства, словно разъяренный бык.
— Да откуда только взялись эти сукины дети? — вскричал он.
Терразини взял его под руку, словно желая передать ему свое спокойствие, и сказал:
— Им заплатили. Я прекрасно знаю, кто снабдил их этими сведениями и послал сюда мешать нам.
— Ах так? — отозвался Карризи.— Тогда действуй, сделай что-нибудь.
— Да,— задумчиво сказал Терразини.— За этим стоят Каннито и Лаудео. Это они пытаются вставлять нам палки в колеса, потому что мы решили обойтись без них.— В толпе он различил лицо Каттани.— Но, по всей вероятности,— закончил он, обнажив в хищной улыбке зубы,— кое-что мы сможем сделать.
СТОЛКНОВЕНИЕ
Был час заката. Багровые отблески освещали небо за воздвигнутым Микеланджело величественным куполом собора святого Петра, когда в квартиру Каттани позвонили. Он принимал душ и не услышал первого звонка. На второй, накинув махровый халат, громко отозвался:
— Иду!
Это была Ольга. Нежная, ласковая и немного обеспокоенная, так как не . знала, какой ее ждет прием. Какое-то мгновение оба смущенно молчали. Каттани инстинктивно прикрыл халатом голую грудь и улыбнулся. Ольга обняла его, и он сжал ее в своих объятиях, прильнув щекой к ее волосам.
— В этот раз, кажется, удачней! — прошептала она.
Каттани поцеловал ее и почувствовал, как по телу
Ольги прошел трепет. Но она ласково его отстранила и с сияющим лицом произнесла:
— Погоди. Я приехала за тобой. Я приготовила тебе приятный сюрприз.
Они вышли на улицу. Такси миновало центральные улицы, обогнуло Колизей и помчалось в сторону жилого района у ЭУР 9. Он поднялся вслед за Ольгой на верхний этаж дома, тонущего в зелени цветущих кустов и деревьев. Она вынула из сумочки связку ключей, отперла дверь и знаком пригласила Каттани войти.
Квартирка была на редкость уютной. Пол покрывали ковры, угловой диван украшали атласные подушки. Сквозь большую балконную дверь в комнату проникали последние лучи заходящего солнца.
Однако Каттани держался напряженно и подозрительно. Отодвинув занавеску, выглянул на улицу.
— Кто из твоих друзей знает об этой квартирке? — встревоженно спросил он.
— Никто,— посерьезнев, ответила Ольга.— Только я да ты. Я купила ее позавчера, со всем, что в ней есть.
— Ах вот что! И долго ты думаешь задерживаться в Риме?
— Хотела бы как можно дольше.
Он молча любовался ею. В Ольге была какая-то притягательная сила, что-то такое, что сразу же выделяло ее, заставляло заметить в любой толпе. Она подошла к нему и протянула руки. Он тоже обнял ее, но, ласково похлопав по плечу, отодвинулся и спросил:
— Остаешься из-за дел, связанных с проектом?
Ольгу начали раздражать эти расспросьь
— Да.
— Не понимаю, что за возня происходит вокруг этого проекта,— проговорил Каттани.— На пресс-конференции журналисты так накинулись на твоих дружков, что готовы были их растерзать. А потом в газетах — всего лишь краткий отчет, и то в самых расплывчатых выражениях.
— Да, почти ничего не написали,— согласилась Ольга.— Совершенно очевидно, что их атака — лишь предупреждение. Кто-то хотел дать прнять, что может доставить немало неприятностей.
— Но кто же манипулирует газетами?
— Сам прекрасно знаешь. Лаудео и Каннито.
Нет, Каттани этого не знал. Смутно догадывался, но до конца не осознавал. После этого открытия многое сразу стало ясно. Теперь все сходится, подумал он. Терразини сыграл злую шутку с Каннито, оставив его вне игры. Но, поскольку по-прежнему необходимо иметь внутри спецслужб своего человека, стал обхаживать его, Каттани. «Я ведь стараюсь также и для вас»,— вкрадчиво нашептывал ему Терразини. А что Каннито? Он послал несколько продажных писак сорвать пресс-конференцию, а также отправил туда и его насладиться спектаклем. «Потом мне доложишь». Эта старая лиса Каннито предвидел и то, что Терразини попытается перетянуть его на свою сторону!
Выходит, он оказался в самом средоточии запутанной игры, в которой на кон поставлены миллиарды.
Он попытался выудить у Ольги еще какую-нибудь информацию.
— Не понимаю,— проговорил он,— разве Каннито с Терразини не союзники?
Ольга взглянула ему прямо в глаза. Видно, она начала понимать, что все эти. вопросы не случайны. Однако голос ее оставался по-прежнему спокойным.
— Наверно, между ними произошла какая-то стычка. Но из-за чего именно, не знаю. Да меня это и не интересует: мне. нужно лишь, чтобы ничто не мешало строительству.— На мгновенье умолкла, словно колеблясь, и задумалась. А потом наполовину всерьез, наполовину шутя добавила:— Надеюсь; ты не собираешься обо всем этом докладывать своему дружку Каннито?
Каттани с легкой досадой поморщился. Но сразу же овладел собой и, усмехнувшись, ответил:
— Никак нам с тобой не избавиться от этой навязчивой идеи о предательстве!
Он подошел к Ольге и сжал ее в объятиях, чтобы развеять всякую тень подозрения. Она закрыла глаза и больше не произнесла ни слова.
* * *
На складе электротоваров Ферретти, опершись локтем о холодильник, размышлял вслух:
— Если Лаудео и Каннито выступили против сицилийцев, значит, они с ними серьезно поссорились. Но что они не поделили, пока не могу себе даже представить.
Каттани, расхаживая по узкому проходу между горами ящиков, кивнул в. знак согласия.
— Сделка, по-видимому, законная. Не то они не стали бы ее так громко рекламировать. Но мы не знаем, что творится у них за кулисами.
— Это все так. Однако если Лаудео и Каннито решились выступить против американо-сицилийской группировки, то ставка в игре, должно быть, огромна. Вам больше ничего не удалось разузнать у вашей графини?
— Нет, я боялся возбудить у нее подозрения.
Ферретти сделал несколько шагов взад-вперед и продолжал:
— Этот конфликт — факт совершенно новый и очень важный. Он может привести к открытой схватке между двумя силами — связанной с мафией группой Терразини и подпольной группой Лаудео — Каннито.
— А наша задача — всячески обострять противоречия между ними,— закончил за него Каттани,— Вы это имели в виду?
— Вот именно. Мы должны осторожно, капля за каплей, подмешивать яд и отравить противников так, чтобы они сами того не заметили.
* * *
После скандала на пресс-конференции Лаудео и Каннито были приглашены на виллу Сорби, ставшую штаб-квартирой колоссальной махинации.
Карризи сразу же обрушил на них свое негодование:
— Вы слишком много запрашиваете. Обойдемся и без вас!
Каннито недовольно поморщился.
— Вы сводите проблему на уровень базарного торга. Мы же не корову продаем. У этой проблемы, как мы отметили, имеются политические аспекты, понадобится заткнуть глотку тем, кто будет выступать против, протестовать, а такое, несомненно, произойдет.