— Это было бы неплохо, профессор. Но что поделать, ведь уже имеется договоренность.
Лаудео засунул вышитый платок обратно в верхний кармашек пиджака.
— Понимаю, — проговорил он, -—но всегда можно найти решение...
С несчастным видом Маурили снял свою черную шляпу и пригладил кудри.
— А кто поговорит с ними? Вы?
— Не стройте из себя святую наивность, — сказал Лаудео, подтолкнув его локтем в бок.
Маурили начал обливаться потом. Обмахиваясь шляпой, он ответил со вздохом:
— При чем тут наивность? У меня нет никаких предрассудков. Для меня все одно, кто мне платит—вы или они. Но больше всего я дорожу безопасностью. Не хочу поплатиться собственной шкурой.
— Безопасность! И вы ищете ее у них?! Сами прекрасно знаете, что гарантировать безопасность можем только мы. — Лаудео легонько ткнул Маурили в живот, словно закрепляя договор, и добавил: — Держите меня в курсе всего, что они задумают. И прошу вас: постарайтесь не совершить ошибки.
Маурили прикрыл глаза. Понял, что попал между молотом и наковальней. «Те между собой грызутся, — подумал он, — а на орехи достанется мне!»
Под увитым зеленью навесом царил покой, который трудно себе представить тому, кто проводит свои дни в городской суете.
Худенькая и маленькая, как воробушек, жена Каннито выпорхнула из дома и заняла место за столом, за которым уже сидели ее муж и Каттани.
— Я накрыла в саду, потому что вам сейчас нужно пользоваться случаем побыть на свежем воздухе, — сказала она и потрепала мужа по щеке. — Я рада, Себастьяно, видеть тебя таким довольным, умиротворенным.
— О, да, — усмехнулся Каннито. — Мне действительно хорошо здесь. С тобой, с Коррадо. — Каттани взял бутылку и хотел наполнить бокалы. — Нет, погоди, — остановил его Каннито. — Надо другое вино. Это не пойдет.
— Да неважно. Не такой уж я ценитель, — сказал Каттани.
Но Каннито упрямо стоял на своем:
— Нет, нет. Мы оскорбили бы кулинарное искусство моей жены. Пойду принесу другого вина.
Жена проводила его взглядом. На лице у нее появилось озабоченное выражение. Она наклонилась к Каттани и прошептала:
— Вы видели этот подлый журнальчик с фотографией и угрозами?
Да, у меня он есть. -— Комиссар играл на столе
вилкой.
— Какой стыд, — сокрушенно продолжала хозяйка. — Эти бессердечные люди — настоящие гиены.
У вашего мужа много врагов, — заметил Каттани.
— Знаю, знаю. Именно поэтому я и прошу вас...— Свою сухонькую ладонь она положила на руку Каттани. — Будьте с ним рядом, защищайте его. Себастьяно мне ничего не сказал, но, думаю, он вас пригласил сюда, чтобы поговорить как раз об этом. По-дружески, в домашней обстановке.
Птица уронила с навеса на стол сухую веточку. Каттани смахнул ее со скатерти. Эта женщина начала его раздражать. Неужели она, проведя всю жизнь рядом с Каннито, так и не сумела в нем хоть немного разобраться?
— Но я при моем положении вряд ли могу чем-то помочь.
Каннито возвратился с бутылкой другого вина. Он услыхал последние слова и сразу же возразил:
— Не нужно себя недооценивать.
У жены на лице появилось выражение, как у маленькой девочки, которую застигли за кражей варенья. Она проговорила:
— Извини, Себастьяно, может мне не следовало, но я решила поговорить об этой неприятной истории с Коррадо.
— Ты сделала совершенно правильно, дорогая. У меня от Коррадо нет секретов.
Каттани резко поднял голову.
— Хорошо, — сказал он,—вы ждете от меня помощи, совета. Один совет я могу вам дать. — И он устремил взгляд прямо на Каннито, который, казалось, был несколько ошарашен столь решительным тоном комиссара. — У вас есть единственный надежный путь избежать любого шантажа.
Каннито проглотил слюну.
— И какой же?
И хотя Каттани произнес свои слова вполголоса, они прозвучали в ушах Каннито раскатом грома.
— Оставьте свой пост, — сказал он. — Подайте в отставку.
Шеф отдела «Зет» уронил вилку. Приставил к уху ладонь, словно хотел лучше расслышать.
— Я должен уйти? Отказаться от карьеры из-за каких-то жалких вымогателей. Да .ты понимаешь, что говоришь?
Каттани развел руками.
— Это мой вам совет. Так вы сможете спасти свою жизнь, избежать огласки ваших не слишком-то красивых дел, сохранив спокойствие семьи.
— Что ты хочешь сказать? Полагаешь, эти людишки в состоянии меня погубить? Неужели ты думаешь, я их испугался?
Лицо Каттани посуровело. Комиссар обвел мрачным взглядом стол и произнес:
— Вы могли бы избежать того, что ваше имя появится в газетах. Могли бы начать новую жизнь — уединенную, без нервотрепки.
Жена Каннито разразилась слезами.
— О, господи, вы не знаете Себастьяно. Для него вся жизнь в его работе. Он меня, конечно, очень любит, но без работы он был бы конченый человек. О, прошу вас, не настаивайте!
Каннито опустил руку на плечо жены.
— Не надо, не плачь, дброгая. В сущности, только ты одна меня понимаешь. Только ты одна как следует меня знаешь.
— Прошу прощения, — сказал Каттани. — Я с вами говорил как друг.
— Гм! Понимаю твои чувства. Возможно, благородные. Обеспечить себе спокойную жизнь, быть может, для кого-нибудь другого было бы и прекрасно. Но только не для меня. Запомни это.
Черный лимузин прижался к тротуару. Маурили увидел сидящего на заднем сиденье Лаудео. Открыл дверцу и уселся рядом с ним. Машина была новехонькая — в ней еще пахло краской. Шофер тотчас отпустил тормоз, и автомобиль рванулся вперед.
Маурили нервно ерзал, наконец, потерев щеку, проговорил:
— Они решили опубликовать все, что у них есть. — Он сунул ребром в рот ладонь и закусил мизинец. — Черт меня возьми, ведь я сам рою себе могилу. Профессор, боюсь, добром это не кончится! — Он потер глаза. — Я уже сдал материал в типографию.
Лаудео ворковал, как голубок:
— Не тревожься, Маурили. Мы тебя не оставим. —-Опустил руку в портфель и вынул, конверт.— Вот возьми, это скромный знак нашей признательности. А когда будут печатать?
— Завтра ночью.
— Где? В той же типографии, которая указана на прошлом выпуске?
— Нет, нет. Той вообще не существует в природе. — Он проверил, надежно ли лежит конверт во внутреннем кармане.— Ну зачем вы заставляете меня все вам говорить? Я же гублю себя! Проклятье, вот попал в переделку... Ну, в общем, печатаем в типографии «Стелла». Но прошу вас, не подставляйте меня под удар.
Лаудео подал знак шоферу. Лимузин остановился.
— Хорошо, хорошо, — оборвал Лаудео. — Можешь ни о чем не беспокоиться. — И вытолкнул Маурили из автомобиля.
ПРАЗДНЕСТВО
Бассейн на вилле Сорби был подсвечен снизу и казался огромным зеркалом, брошенным посреди зеленой лужайки.
— Самая серьезная проблема — это Ближний Восток,— говорил солидный господин с золотым перстнем на мизинце, обращаясь к трем дамам в длинных декольтированных платьях. — Ближний Восток приведет нас к катастрофе.
Его мрачное пророчество было заглушено оркестром, заигравшим что-то зажигательно-веселое. Перед микрофоном появилась темпераментная негритяночка и начала в такт извиваться всем телом, испуская пронзительные вопли.
Приглашенные на этот большой вечерний прием пришли в движение, в полумраке начались танцы.
Эллис — златокудрая любовница Сорби — была за хозяйку. На лице ее застыла любезная улыбка, и она всем видом показывала, что все идет как нельзя лучше.
Увидев Каттани, стоящего в одиночестве с бокалом в руке, она поспешила к нему.
— Эй, привет! Ты помнишь меня?
— Конечно, помню.
— Но объясни, ради бога, на кого ты дуешься?
— Ни на кого, — Каттани с удивлением взглянул на нее. — С чего ты взяла?
Девушка состроила смешную гримаску, надув щеки и поднеся руку к губам.
— У тебя вечно вот такая мрачная физиономия,-— сказала она.
С веранды донесся взрыв общего смеха. Там за столом сидели Терразини, Сорби, Карризи, несколько увешанных драгоценностями дам и двое вылощенных мужчин.
Сорби поднялся из-за стола и, попросив извинения, отошел к другим гостям.
Никто не обратил внимания на его уход. Все слушали американца, который сыпал анекдотами.
— Вот послушайте этот. Мне рассказал его .сегодня мой друг по телефону из Соединенных Штатов'
Господин с пышными бакенбардами попытался сострить:
— То-то всегда занята линия с Нью-Йорком!
— Ха-ха-ха! — разразился смехом Карризи. Он залпом выпил свое виски. От спиртного он легко потерял контроль над собой. Вид у него был совсем осоловелый. Положив руку на колено соседки, он продолжал: — Я каждый день говорю по два-три часа с Нью-Йорком, Лас-Вегасом, Детройтом. Ха-ха-ха! Бизнес! Но время от времени мы развлекаем друг дружку какой-нибудь забавной историей. Вот послушайте анекдот. Американский президент видит во сне, что к нему прибежали несколько чертенят. «Что вам от меня надо?» — спрашивает он их, немножко' испугавшись. «Вы знаете, — отвечают они, — умер Сталин и попал в ад». — «Ну а вам что тут надо?» — «А мы — первые беженцы-».
И Карризи сам залился громким смехом.
***
Каттани бродил по саду, шумное вульгарное веселье его раздражало.
Вдруг он услышал, как его кто-то окликнул. Он обернулся и за одним из столов увидел Ольгу Камастру.
— Не хотите ли присоединиться к нам? — пригласила графиня. Она обратилась на «вы» отчасти в шутку, отчасти потому, что сидела в совершенно незнакомой ему компании.
— Спасибо, — ответил он.
Все подвинулись, освобождая место. Ольга представила своих соседей по столу.
— Очень приятно, — Каттани уселся рядом с Ольгой. Она, склонившись к нему, кокетливо упрекнула:
— Вы со мной даже не поздоровались...
— Прошу извинить, графиня.
— Да я вас упрекаю не за сегодняшний вечер, а за все последние недели. Вы куда-то совсем исчезли.
— Да, это непростительно с моей стороны, — сдержанно признал он свою вину.
Графиня отбросила притворную суровость и весело рассмеялась. В его присутствии ее охватывало чувство счастливого покоя.