Он вновь схватил трубку и набрал номер Сорби.
— Помните, я говорил об одной имеющейся у меня весьма ценной вещичке? Так вот, я ее мог бы вам продать. Когда встретимся? Да хоть сию минуту!
Лаудео, плюнув на ужин, Вскочил в такси и помчался к банкиру.
— Вы, наверно, прекрасно знали, что это за вещичка? Не так ли?
— Да, представлял себе, — скромно ответил банкир.
Лаудео раскрыл «дипломат». Достал конверт. Запустил в него два пальца и с торжественностью священника, поднимающего облатку для причастия, извлек маленький темный диск.
— Вот, — произнес он. — Этот кружочек—ключ для расшифровки списка членов Ассоциации. — В глазах у него появился безумный блеск, брови стали дыбом, как шерсть у взъярившегося кота.— Кто им владеет, способен добиться чего угодно, достаточно лишь пригрозить опубликовать список. Я предлагаю вам выгодную сделку. Продаю всего за два миллиона долларов.
— Гм,—только и мог выдавить Сорби, облизывая пересохшие губы.
Он поднялся с дивана. Снял подушки, приподнял обитое кожей сиденье. Под ним оказалась еще одна кожаная поверхность с «молнией» посередке. Банкир расстегнул «молнию», выглянули горы новеньких иностранных банкнотов — долларов и швейцарских франков. Аккуратные пачки, скрепленные узкими бумажными ленточками.
— Как вам нравится мой сейф?
Сорби вынул футляр черной кожи, достал из него чековую книжку.. С невозмутимым видом заполнил чек и протянул Лаудео.
—- Можете получить ваши два миллиона долларов в Швейцарии. Но почему вы решили уступить дискету именно мне?
— Потому что вы единственный, кто без разговоров может выложить такую крупную сумму. А мне необходимо иметь про запас побольше денег. Я уезжаю. Завтра вся Италия узнает, что я манипулировал целой группой решительных людей, готовых на все и свободных от предрассудков. — Лаудео гордо поднял голову, —г А жаль. Еще бы совсем немного, и мы стали бы хозяевами страны. Но в ваших руках, раз вы обладаете этой вещичкой, еще останется немалая власть.
* * *
Лаудео поспешно вернулся в гостиницу. Запершись в номере, стал-укладывать чемодан. Взглянул на часы: десять часов вечера. Скорей бы сесть на какой-нибудь самолет.
Раздался стук в дверь.
— Кто там?
— Коридорный, синьор.
Лаудео повернул ключ в замочной скважине и остолбенел, увидев перед собой Каттани. Быстро войдя в комнату,-комиссар категорическим тоном приказал:
--- Закройте дверь!
— Что вам от меня нужно?—Лаудео осторожно попятился, потянулся к ящику стола.
Руки!—крикнул Каттани, направив на профессора пистолет. — Советую не вытаскивать оружие.
Лаудео покорно поднял руки вверх.
— Что вам надо? — испуганно спросил он. — Ищете деньги?
— Нет! — сухо ответил . Каттани. — Ваши деньги меня не интересуют.
На лице у Лаудео появилась саркастическая усмешка.
— А, понял, что вам над®. Но вы опоздали. Комиссар, вы неисправимы. Только такие наивные люди, как Терразини и Каннито, могли тешить себя мыслью, что вы переменились. Вы все тот же. Но я, увы, ничем не могу вам помочь. Я уже продал ключ для расшифровки списка.
У Каттани от досады передернулось лицо. Он подошел вплотную к Лаудео и упер ствол пистолета ему в грудь.
— Кому вы его продали?
— Доктору Сорби.
Лаудео застыл, как восковая фигура.
— Благодаря своему цинизму и хитрости вы, может быть, сумеете спасти свою шкуру, — выдохнул ему в лицо
Каттани. — Но здесь, в Италии, вашей власти конец. Вы это прекрасно понимаете и готовы погубить всех, кого в своей игре использовали в качестве пешек.
— Когда-то,,— со вздохом ответил Лаудео, — один король сказал: после меня хоть потоп...
* * *
Сорби надежно запрятал бесценную дискету. И, не теряя времени, начал использовать ее как средство шантажа. Он отправился в палаццо, где находилось одно из министерств, и сразу же был введен в огромный кабинет с мраморным камином и картинами в позолоченных рамах.
— Догадываюсь о цели вашего визита, — здороваясь с ним, сказал одетый в темное владелец кабинета. Из-за очень толстых стекол очков казалось, что глаза у него вылезают из орбит, и это производило довольно жуткое впечатление. — Наверно, хотите поторопить насчет перечисления, при помощи которого вы надеетесь заштопать дыру в своих финансах.
Да, оно мне совершенно необходимо, — ответил Сорби.
— Гм. Это для меня стало очень рискованно. — Человек в темном костюме открыл коробочку с лекарством, вытащил голубую таблетку, кинул ее в рот и сделал большой глоток воды. — Ведь вы меня понижаете... — Он извлек из портфеля газету и разложил на столе. — Вот глядите. У всех нас над головой разразилась гроза. Скоро докопаются, что ваш банк совершал финансовые операции, действуя заодно с Ассоциацией. И если именно сейчас мы предоставим вам эти капиталы, нас просто разорвут на куски.
— Слушайте меня внимательно, — прошипел банкир. Сидя на громоздком высоком стуле, он казался еще меньше ростом. Его ножки еле доставали до пола. — В газете помещен список зашифрованных фамилий. А у меня есть ключ для расшифровки. Если эти суммы не будут мне перечислены, я буду вынужден им воспользоваться. Вы меня поняли? Грозят серьезные неприятности. Причем не одному вам.
Легко соскочив со стула, он скрылся за огромной блестящей дверью.
* * *
— То, что сейчас делается, очень напоминает Восьмое сентября,— сказал Терразини, обращаясь к Карризи.— Ты не видел, что творилось в Италии восьмого сентября 1943 года. Драпали все, кто мог. Всеобщее бегство! И сейчас так. Каттани исчез: оставил свою гостиницу и находится неизвестно где. Графиня Камастра вернулась на Сицилию. Лаудео смылся за границу. Думаю, уже навостряет лыжи и наш друг Сорби.
Они сидели в гостинице в номере у Терразини.
Карризи снял пиджак, ослабил узел галстука и, громко выругавшись, прорычал:
— Если Сорби удерет, мы останемся в дураках. — Он хватил кулаком по ладони другой руки. — Тридцать миллионов! — в ярости заорал он по-английски. — Он должен мне возвратить тридцать миллионов. Я не дам себя надуть какому-то жулику-итальяшке!
Терразини подошел. к зазвонившему телефону.
Когда он повесил трубку, от его обычного спокойствия не осталось и следа.
— Вот сукин сын! — проворчал он сквозь зубы. — Сорби завладел ключом для расшифровки списка имен! И угрожает им воспользоваться! Мне звонил один крупный чиновник, у которого он только что был.
Губы Карризи медленно скривились в гримасе отвращения.
— Ох уж эти итальянцы. Вечно с ними одни неприятности, одни скандалы.
— Мы во что бы то ни стало должны помешать Сорби, — проговорил Терразини.— Он обязан возвратить нам тридцать миллионов долларов. Первым делом мы должны вырвать у него ключ к списку. Тогда мы снова станем хозяевами положения.
* * *
В это время Сорби сидел, развалясь на заднем сиденье своего черного «мерседеса».
Шофер привез его в аэропорт Чампино, погрузил чемоданы в частный самолет.
Пилот прогревал моторы. Кивком поздоровался с банкиром, быстро взбежавшим по трапу и скрывшимся внутри самолета.
Шофер заглянул в салон и попрощался:
— Счастливого пути, коммендаторе.
Потом вернулся к машине. Взглядом проводил самолет, уже набиравший скорость на взлетной полосе. Подождал, пока он оторвался от земли и, описав широкий круг, взял Курс на север.
Потом шофер вошел в телефонную кабину и позвонил в гостиницу Терразини.
— Адвокат, — проговорил шофер, — он только что улетел. Место назначения: Цюрих.
* *
Чтобы не бросаться в глаза, они ехали врозь. Златокудрая Эллис выбрала поезд. Поздним вечером она вышла из такси у вокзала Термини. Быстрым шагом вошла в кишевший людьми зал.
Она, озираясь, направилась на Перрон номер пять. Там уже стоял поезд, который брали штурмом надрывавшиеся от тяжести сумок и чемоданов пассажиры. На вагонах была вывешена желтая табличка с указанием главных пунктов следования. Поезд должен был пересечь с юга на север Италию и Швейцарию и достичь Штутгарта в ФРГ.
Эллис шла вдоль состава, пока не увидела вагон под номером 367. Это был спальный вагон. Молодой проводник в форме, с длинной мягкой бородкой, проверил ее билет. Помог поднять чемодан и проводил до купе.
Каттани издали наблюдал за тем, как Эллис поднялась в вагон. Потом подошел к проводнику и, показав свое удостоверение, прошептал тому на ухо:
— Я полицейский комиссар. Мне нужно знать, куда едет эта блондинка, которая только что села в ваш вагон.
Проводник погладил бородку. Поглядел на удостоверение, потом на Каттани.
— Сейчас посмотрю,.— сказал он. Заглянул в разграфленный листок.— У нее купе номер 31. Ах, вот. Она выходит в Хоргене — это первая станция Цюриха.
— Спасибо. А у вас не нашлось бы купе и для Меня?
— Очень сожалею, у меня все занято. Но в первом классе вы наверняка найдете местечко.
* * *
Над Швейцарией занимался новый день. Поезд бежал под светлеющим, молочно-белым небом. В окне перед Каттани мелькали луга, рощи, горные селения. Все было такое чистенькое и в таком порядке, что казалось ненастоящим. Он подумал: все-таки интересно, почему швейцарцы с таким неукоснительным уважением относятся к природе? Кто вложил это в душу народа? Возможно, Кальвин...
Около половины десятого поезд начал сбавлять ход. И наконец, резко дернувшись, остановился.
Мужской голос объявил по радио:
— Хорген.
Светловолосая Эллис стащила свой чемодан со ступенек вагона. Опустила его на колесики на землю и с тревогой оглянулась вокруг.
Из толпы спешащих к выходу пассажиров вынырнул маленький Сорби и побежал навстречу девушке.
— Дорогая, — приветствовал он ее. — Ты у меня молодец!
— Ах, милый, я так волновалась, — ответила со вздохом Эллис. Она откинула головку и поправила волосы. — Наконец-то мы в безопасности. Лицо у нее засветилось радостью одержанной победы. Но лишь всего на какое-то мгновение. И тотчас счастливое выражение сменилось на ее личике гримасой отчаяния: перед ними вдруг вырос Каттани и произнес: