Словно прочитав мысли Каттани, доктор Вентури добавил:
— Нет, нет, я сам давно просил перевести меня из Милана. Мне хочется поработать в каком-нибудь приморском городе Я обожаю рыбную ловлю.
— Да, конечно, но меня ничуть не удивляет, что вашу просьбу удовлетворили именно сейчас.
Помощник прокурора снова надел очки и спокойно, изучающе посмотрел на Каттани. Хотя они были едва знакомы, между ними уже возникла атмосфера взаимной симпатии.
— Должен сказать вам правду,— добавил помощник прокурора.— Я ускорил свой отъезд потому, что у меня возникли разногласия с начальством по одному вопросу.
Он, казалось, колеблется, стоит ли уточнять по какому. Но человеку необходимо хоть кому-то довериться.
Сразу же после похищения девочки,— сказал он,— я, пришел к убеждению, что ключ ко всему следует искать в банке Антинари. Чтобы разобраться в этом деле, надо было копать там. Но едва я высказал такое намерение, начальство сразу приставило ко мне одного моего коллегу, объяснив это тем, что дело, мол, очень сложное.— Помощник прокурора сделал паузу. Его губы кривила горькая усмешка.— Но я не очень-то лажу с этим коллегой. Скажем так — у нас с ним разные методы. И я предпочитаю уехать отсюда.
Банк Антинари, в отношении которого у доктора Вентури возникли подозрения, помещался в старинном величественном палаццо в сердце Милана. Джулия избегала это здание. Она была дочь владельца, наследница трона, и все считали своим долгом при встрече выражать ей глубокое почтение. Ей это не нравилось.
Однако в то утро ее привело туда любопытство, оказавшееся сильнее, чем чувство некоторого неудобства. Джулия быстрым шагом пересекла облицованный мрамором просторный вестибюль, поднялась на один марш лестницы и прошла мимо сурового швейцара в кабинет отца.
Банкир был удивлен, но очень обрадован этим неожиданным визитом. Он обнял дочь, не скрывая радости. Хотел усадить ее в свое кресло.
— Я надеюсь, — сказал он,— в скором времени уступить это кресло тебе и отправиться на пенсию.
— Я в нем чувствую себя совершенно не на месте,— возразила Джулия, поймав суровый взгляд деда, который смотрел на нее с выполненного маслом портрета, висевшего позади огромного письменного стола.
— Чем обязан такому приятному сюрпризу? — спросил отец.
Девушка приняла серьезный вид.
— Мне не дает покоя один вопрос.
— Слушаю тебя, дорогая.
— Я хотела бы знать, как могли принять полис от этого Вивиани.
— Вивиани? — Это имя ничего не говорило банкиру.
— У убитого тюремного сторожа был страховой полис Международной компании.
— Первый раз слышу.
Джулия взглянула на отца, пытаясь понять, не лжет ли он. Но его удивление казалосй неподдельным.
Она продолжала:
--- Я узнала, что у этого человека была раковая опухоль, но его все-таки застраховали на пятьсот миллионов. Как такое могло произойти?
Отец пообещал это выяснить. Как только дочь ушла, он вызвал Алесси.
— Мне эта история совершенно не нравится,— сказал он.— Даже моя дочь знает про этот чертов полис, представляю, что будет, если им заинтересуется полиция.
— Мы были вынуждены так поступить,— цинично ответил Алесси.— Нам нужен был человек, который заткнул бы рот Лаудео. Этот сумасшедший Собирался все выложить. Ты должен быть мне благодарен, ведь он угрожал назвать и твою фамилию.
Банкир вскочил из-за стола. Он закричал,^ и в его голосе прозвучали визгливые нотки:
— Мою фамилию? Я не имею абсолютно никакого отношения к этому грязному делу. Я, был против с первой же минуты!
— Но это грязное дело — единственный шанс спасти банк и спастись тебе самому. Потому что, если пойдет ко дну банк, погибнешь и ты.
— Вот и хорошо!
Алесси старался остаться невозмутимым, используя свой дар убеждать собеседника.
— Ну, подумай сам,— спокойно начал он.— Банк гарантирует финансовое обеспечение сделки, и страна, которая покупает оружие, помещает огромные капиталы в наш филиал в Гонконге. Операция чистая, спокойная. И нам удается спасти и отделение в Гонконге, и все остальное.
— Нет, эта операция не чистая. Мы позволяем агрессивному государству приобретать оружие на подпольном рынке. А для чего ему нужно это оружие? Чтобы развязать войну, напасть на другую страну.
— Да не будь ты таким чувствительным! Алесси. начал терять терпение.— Ты уж меня извини, но ты не в том положении, чтобы позволять себе угрызения совести.
— Да, у меня еще осталась совесть.— Нервное напряжение Антинари достигло предела, он изо всех сил вцепился руками в край письменного стола.'—' Я советую не настаивать и хочу, чтобы ты знал: у меня тоже есть кое-какие аргументы против тебя.
Алесси взился, как змея, и выпустил весь свой яд:
— Ты ни на что не способен, ты А- . жалкое, бесхарактерное ничтожество! Если бы не я, твой распрекрасный банк давно бы прогорел. А ты еще смеешь мне угрожать!
Он вскочил, собрал с письменного стола пачку бумаг и аккуратно уложил их в папку. Направляясь к двери, он обернулся и бросил в лицо Антинари предостережение, от которого могла застыть в жилах кровь:
— Если не хочешь плохо кончить, рекомендую тебе подписать этот документ.
Кто хорошо понимал, в какое безвыходное положение попал банк, так это Берт. Вернувшись из Базеля, он пригласил к себе Каттани, чтобы поделиться с ним последними новостями.
Они сидели вокруг стола вместе с Длинным Бобом и Чарли — Расплющенным Носом.
— Слушай меня внимательно,— сказал Берт, обращаясь к Каттани. Он взял из вазы яблоко: — Допустим, это яблоко стоит один миллиард. Однако я продаю его Чарли за два миллиарда.
— Нет, не пойдет,— пошутил Чарли,— ты меня не надуешь.
— На самом деле-я тебя не надуваю,— продолжил Берт. И чтобы объяснить механизм финансовых операций еще нагляднее, вытащил из бумажника несколько банкнотов.— Ты платишь два миллиарда, но деньги тебе даю я,— Он протянул две ассигнации Чарли.
— Вот так мне нравится,-— отозвался тот.
— Теперь Чарли продает Бобу. Боб заплатит три миллиарда. В свою очередь, Боб продаст яблоко Коррадо за четыре миллиарда. А деньги по-прежнему буду вкладывать я.
Всем было интересно знать, чем кончится эта казавшаяся абсурдной игра.
Но Берт их предупредил:
— Только не думайте, что это игра. Это метод выживания банка Антинари. Вернемся к нашему яблоку. Последним купил его Коррадо. Начальная стоимость: один миллиард. Он заплатил четыре миллиарда.
— Так в чем же выгода? — спросил Коррадо.
— Выгода в том, что ты повышаешь номинальную стоимость предмета продажи, не вынимая из кармана ни лиры. Потому что эти операции осуществляются через зарубежные филиалы банка. Один в Лихтенштейне, другой — на Багамских островах, третий — в Гонконге.
— Гениально!
— Но лишь до тех пор, пока это остается секретом,— пояснил Берт.— Допустим, ты вложил в филиал в Гонконге тысячу этих яблок. Реальная их стоимость тысяча миллиардов, но официально значится четыре тысячи. Разница составляет три тысячи миллиардов. И как раз более или менее соответствует той «дыре», что ныне образовалась у филиала в Гонконге.
— Фью-ю! — присвистнул Боб.
— Все шло хорошо до тех пор, пока никто об этом не знал. Но теперь об этом знает Юфтер и шантажирует Антинари. Он хочет, чтобы банкир помог ему заключить сделку на тысячу миллиардов лир.
— Черт побери! — Боб ошарашенно вращал глазами. От одних разговоров об этих миллиардах у него кружилась голова...
— Мне хотелось бы знать, каким образом Юфтеру удалось раскрыть этот механизм,— сказал Каттани.
Берт кивнул головой в знак того, что он в состоянии удовлетворить его любопытство.
— В Базеле я это узнал. На совещании с Юфтером и другими воротилами присутствовал Алесси. Это он раскрыл трюк Юфтеру. Они с ним союзники и хотят заставить Антинари выполнить то, что они замыслили.
ФОТОГРАФИЯ
«Я веду себя как мальчишка»,— сказал себе Каттани.
Когда он поднимался в лифте, сердце у него билось чуть сильнее обычного: эта девушка начала вызывать у него эмоции, от которых он уже поотвык. Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, на пороге стояла Джулия.
Девушка медленно прикрыла и вновь, подняла веки, словно хотела убедиться, что это не сон. Она не произнесла ни слова. Обвила руками его шею и поцеловала, закрывая в это врем>э ногой за ним дверь.
— Я хотела бы начать с того, на чем мы остановились,— прошептала Джулия. — Идем.
Она привела его в спальню. У Коррадо закружилась голова.
— Наконец ты нашел для меня немного времени.
Джулия ласково растрепала ему волосы, легонько провела кончиками пальцев по подбородку. ,
Он нежно прижал ее к себе и, держа в объятиях, почувствовал себя счастливым, умиротворенным впервые за много лет.
— Ты в опасности, комиссар,— улыбнулась девушка, прижимая указательный палец к ямочке на его подбородке.
— Что же это за опасность?
— Я — твоя опасность. Ты здорово рискуешь, потому что я все больше в тебя влюбляюсь.
Джулия нагнулась поцеловать его и от досады застонала, услышав телефонный звонок. Телефон прозвонил пять раз, прежде чем она неохотно протянула руку и взяла трубку-
Звонила мать. Известие, которое она сообщила, едва не заставило Джулию лишиться чувств. Девушка провела рукой по лбу, обретая присутствие духа, - Коротко сказала:
— Сейчас же еду, мама.
Дома Джулия нашла мать в гостиной, без сил упавшей в кресло. В распахнутую дверь спальни она увидела двух санитаров в белых халатах и врача, склонившихся над отцом. За их фигурами ей удалось увидеть только высунутую из-под простыни руку.
— Я нашла его в кабинете на полу,— простонала' мать.— Пошла спросить Карло, не хочет ли он чашку горячего молока,— два часа уж он работал там,— и нашла мужа лежащим на ковре у письменного стола. Рядом валялись два пустых тюбика снотворного.
Приехал Дино Алесси. Он не скрывал своего сильнейшего раздражения.
— Не хватало только попытки самоубийства. Настоящая мелодрама! Он натворил немало глупостей, но эта поистине превосходит все остальные.