– Спокойной ночи, – произнесла Аннабел. – Благослови вас Бог.
Пожилая женщина вошла в гостиную.
– Ну и чем мы займемся? – спросила она.
Джерри не стал тратить время, притворяясь, что не понял ее слов.
– Ваша гостья оказалась капризной тварью, – сказал он, переходя на фамильярный тон. – Я спросил, какого черта она тут делает, и маленькая дрянь встала в позу. Она сообщила мне, что приходится вам племянницей со стороны брата Фредди. Это правда?
– Да. Ты не поможешь мне, милый?
Полли сняла плащ. Он машинально подошел к ней и принял его, затем небрежно швырнул на стул, стоявший в углу.
– Меня ваши семейные дела не касаются, – смягчив тон, добавил Джерри. – Она просто застала меня врасплох, вот и все.
Пожилая женщина посмотрела на свой плащ. Под ним лежала его полушинель, в кармане которой могло быть оружие.
– Мне захотелось повидаться с вами, – продолжил он. – Вы сегодня припозднились. Девчонка сказала, что вы ходили в «Грот». Как семейство Доминик?
– Нормально, дорогой. У них все хорошо. Как всегда.
Вероятно, каждый из них не понимал того, что говорил. Они оба были поглощены своими тревогами и заботами. Полли прислушивалась к любым звукам, которые могли донестись сверху, но никакого предательского шума пока не улавливала. Джерри вообще не интересовался тем, что происходило снаружи и внутри дома. Насколько он знал, ничто не мешало его планам. Никакой опасности. Никакой потребности в спешке. Вся ночь была впереди. Тени под глазами стали черными. Он выглядел грязным и изможденным.
– Я приготовлю нам напитки, – с усмешкой сказал мужчина.
– Нет.
Полли сделала шаг, преградив ему путь к двери.
– Я буду пить молоко. Если ты хочешь что-нибудь покрепче, я принесу тебе виски. А как ты вошел в дом? Я не давала тебе ключ.
Внезапная воинственность была настолько нетипичной для нее, что Джерри удивился. Он отступил назад и нахмурился.
– У меня давно был свой ключ, – бросив на нее мрачный взгляд, ответил он. – Я думал, вы знаете.
Полли подошла к своему креслу и тяжело опустилась на мягкие подушки.
– В прошлом году я попросила тебя заменить замок. Значит, ты заказал себе дополнительный ключ?
– Да, я заказал два ключа для входной двери. Мне казалось, что однажды это может пригодиться. Так оно и вышло. Я ждал вас больше часа.
Он помолчал и обиженно хмыкнул.
– Бродил вокруг дома.
Полли спокойно кивнула, и это примирительное движение показалось странным и неожиданным для Джерри. Затем она откинулась на спинку кресла и приподняла подбородок. Он никогда не видел у нее такого выражения лица – безвредного и доброго, бесхитростного и мягкого, мирного и спокойного. Мужчина торопливо отвернулся. Пауза затягивалась. Он заставил себя улыбнуться. Виноватое выражение глаз придавало ему сходство с обезьяной. Он попытался задобрить ее, как часто делал это прежде.
– Простите меня, умудренная жизненным опытом леди. Я иногда не понимаю, о чем вы думаете. На самом деле. Наверное, это прозвучит немного глупо, но я так хорошо знал вас и Фредди, что позволил себе войти в дом. Я думал, что после многих лет знакомства я имею на это право.
– Да, – произнесла она тем самым примирительным тоном, который заставлял его нервничать. – Мы трое были очень близки. Мы любили тебя, Джерри. Любили как сына. А ты любил нас.
Полли сложила руки на животе.
– И мы по-прежнему любим друг друга, – продолжила она. – Видно, с этим ничего не поделаешь. Ладно, мой мальчик, сходи в столовую и приготовь себе напиток. Но для меня ничего не делай. Я буду пить молоко.
Мужчина встал и посмотрел на нее. Сначала она немного напугала его, а теперь выглядела настолько расслабленной и ничего не подозревающей, что его тревога улеглась. Полли спокойно поглядывала на маленькие фарфоровые часы, стоявшие среди статуэток на каминной полке, и даже позевывала, и он отверг возникшие опасения, сосредоточившись на практических вопросах. Один крепкий напиток не помешал бы его плану. Однако напиваться он не собирался.
– Хорошо, как скажете, мадам, – с мягкой улыбкой произнес Джерри. – Я принесу вам свежее молоко. Это остыло и стало невкусным.
– Нет!
Его предложение ужаснуло ее.
– В холодильнике осталась только одна бутылка молока. Это все, что у меня будет утром на завтрак.
– Тогда я подогрею молоко в вашей чашке. Не будьте такой упрямой. Я просто хочу позаботиться о вас. Сидите в кресле и никуда не уходите.
Не принимая никаких возражений, Джерри взял поднос и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Полли подождала полминуты и, услышав знакомый скрип половиц в столовой, тихо встала с кресла. Она подкралась к стулу, где лежал ее плащ. Ее руки были неуклюжими от нервозности, но она ощупала карманы полушинели и вытащила тяжелое оружие. Оно выглядело ужасным в ее дряблых и дрожащих пальцах. Оставалось решить, куда спрятать его. Пистолет оказался больше, чем она ожидала. Пожилая женщина испуганно осмотрела комнату. Каждое ее движение выдавало страх и отвращение. Она облегченно вздохнула, посмотрев на большую супницу с позолоченной цветастой крышкой. Та стояла в шкафу у окна. Ее покойная матушка всегда прятала там какие-то вещи, и Полли, помня это с детства, тоже иногда хранила в супнице свои маленькие ценности.
Ей потребовалось мгновение, чтобы открыть стеклянные дверцы, поднять крышку супницы и сунуть туда тяжелое оружие. Закрыв шкаф, она заметила, что оконные шторы немного покачивались. Окно оказалось приоткрытым – то есть любой звук, произведенный молодыми людьми у пожарной лестницы на углу дома, мог быть услышан в гостиной. Лицо Полли исказилось от тревоги. Она бросилась закрывать окно. В этот миг Джерри вернулся в комнату и опустил поднос на стол. Рядом с чашкой молока стоял бокал с виски и содовой. Полли заметила, что в чашке нет пенки: он не потрудился подогреть молоко. Что-то заставило его поспешить. Она могла сказать это, глядя ему в лицо.
– Что ты делаешь? – спросил он. – Открываешь окно?
– Нет. Закрываю его. Очень холодно.
– Может, мне нагреть печь?
– Если ты зажжешь огонь, мы не сможем закрыть дверь.
Она стояла над ним, пока он, опустившись на колени, подносил спичку к газовому распределителю.
– Прошлый раз, когда я вызывала газовщика, он предупредил меня, что это очень опасно. Уплотнители на дверях и окнах не только ликвидируют сквозняки, но и мешают доступу воздуха в комнату. В конечном счете огонь может погаснуть и газ заполнит гостиную.
– Я знаю, – равнодушным тоном произнес Джерри. – Вы говорили мне об этом. – Он даже не поднял головы. – Вот. Теперь все нормально. Садитесь в ваше кресло, и я принесу вам молоко. Полли, скажите, тот бойлер в кухне… он легко отключается?
– Нет, если только кто-то не пытается сжечь в нем тряпки. Он не предназначен для сжигания мусора.
Она подошла к креслу. Джерри все еще стоял на коленях на коврике, поэтому она смотрела на него сверху вниз. Внезапно смысл его слов дошел до нее. Она медленно опустилась в кресло. Ты пытался сжечь куртку. На ней была кровь.
Голос мог выдать ее. От скрытой паники перехватило дыхание. Мужчина сел на пятки и посмотрел на нее. Странный румянец разлился по его лицу, выдавая ей больше тайн, чем любая гримаса.
– О чем вы, черт возьми, говорите?
Это была напрасная угроза. Полли подняла руку, прерывая его.
– Не нужно, дорогой. Вечером я пыталась дозвониться Мэтту. Короче, я все знаю.
Он остался сидеть на коленях перед ее креслом. На лице мужчины промелькнула нерешительная усмешка. Пожилая женщина догадывалась, о чем он думал. Джерри выбирал для себя другую линию поведения. Наконец он взял ее руку в ладони.
– Вы сделали глупую ошибку, моя милая старушка, – сказал он. – Вы даже не знаете, что говорите. И я не знаю, что вы имеете в виду. Разве я был знаком с вашим Мэттом?
Она склонилась и посмотрела ему в глаза. Ей хотелось понять, зачем он лжет. Но ее маневр ни к чему не привел. За его взглядом скрывалось животное, в котором не было даже искры разума.
– Когда ты так смотришь, – с горечью произнесла Полли, – мне кажется, что душа покинула твое тело. Но я не верю этому. Иногда, глядя на тебя, я вижу красивого парня, которого мы с Фредди так любили.
– Все верно, Полли. Пока вы любили меня, моя душа ликовала.
Он снова сел на пятки и смущенно рассмеялся. Странный румянец начал сползать с его лица.
– А знаете, кого вы видите, когда смотрите в мои глаза, дорогая? Вы видите себя. Это вы живете во мне.
– Нет, ты не прав, – с внезапной силой возразила она. – Я вижу тебя, мой мальчик. В тебе мало что осталось, Джерри, но это по-прежнему человек, а не змея, слава Богу. Бывают моменты, когда я боюсь твоих поступков. Мне ведь известно про перчатки. Та перчатка, о которой шла речь в газете, была твоей – из той пары, что я подарила тебе. Это ты убил тех людей в Черч Роуд.
Теперь настала его очередь ежиться. Тусклый румянец с оранжевым оттенком вернулся, но на этот раз Джерри не собирался оправдываться.
– Если вы знали, то, значит, содействовали мне и одобряли мои преступления.
Похоже, это обвинение показалось абсурдным даже для его ушей. Тем не менее он продолжил:
– Вы отводили глаза. Вам нравилась моя игра. И вы постоянно обманывали себя. Например, устроили идиотский храм для коллекции Фредди, потому что посчитали эту идею чудесной. Однако вы точно знали, что его экспонаты вульгарны, скучны и безвкусны. Просто у вас пунктик. Все вещи должны храниться в музее или на алтаре, если они когда-то принадлежали человеку, которого вы любили. Это ваше кредо.
– Не говори так. Ты опять сменил тему. Ты пытаешься запутать меня, Джерри. Ах, дорогой, они поймают тебя.
Он с усмешкой покосился на нее.
– Не поймают.
Теперь, когда ее реакция оказалась именно такой, как он и ожидал, Джерри ослабил атаку. Он был полностью уверен в своем плане.
– Я очень осторожен. Иногда меня можно сравнить с гонщиком, но я никогда не рискую. У меня нет тормозов и правил. Я просто настолько осторожен, что мне даже становится скучно.