Вот только его «маскировка» была настолько очевидной, что скорее напоминала шутку. Проблема была даже не в открытом лице — среди кобольдов он выделялся, как медведь в курятнике. После всех трансформаций его рост достиг внушительных 192 см (плюс те самые роковые 10 сантиметров, которые так мешали сейчас), а плечи раздались вширь на добрых два десятка сантиметров. Его угольно-чёрная кожа, столь нехарактерная для этих мест, лишь усугубляла ситуацию — он был живой маяк среди серо-коричневых обитателей поселения.
И всё же нужно отдать должное хитрому Гирохе — старый шаман предусмотрительно выделил Сергею жильё всего в двух минутах ходьбы от тренировочного зала. Благодаря этому герой, пригнув голову и подобрав несоразмерно длинные ноги, сумел преодолеть путь незамеченным. Хотя «незамеченным» — это громко сказано. Скорее, местные жители делали вид, что не замечают эту ходячую гору, тактично отворачиваясь и внезапно находя невероятно интересные предметы у себя под ногами, когда он проходил мимо.
Крас вошёл в полумрак тренировочного зала, где кроме Гирохи и его личного охранника — крепкого кобольда с шрамом через левый глаз — никого не было. Впрочем, это не удивило героя: после вчерашнего «урока» Торби, вероятно, ещё долго будет приходить в себя на больничной койке.
— Ты пунктуален. Это к лучшему. У нас мало времени — если затянем, начнутся вопросы, почему я вдруг тренируюсь с собственным охранником в таком… уединённом месте. — Его губы дёрнулись в ехидной усмешке. — Мне и так каждый день тычут в нос: «Где твой загадочный человечишка? Совет жаждет его допросить!»
Старый шаман резко сжал кулак, и по его лицу пробежала тень:
— Но мы этого не допустим. — Голос стал тише, но твёрже. — Половина того совета — предатели, которые только и мечтают продаться подороже… Гольту или Рейтлу. — Он с отвращением выплюнул эти имена, будто пробуя на вкус что-то гнилое.
Охранник молча переминался с ноги на ногу, бросая на Краса оценивающие взгляды — видимо, прикидывая, сможет ли удержать этого гиганта, если что.
Герой замер, мысленно прокручивая услышанные имена. Рейтл — это хоть что-то знакомое, Гироха как-то упоминал, что отряд этого типа гоняется за ним и Мариком на поверхности. А вот Гольт… Это имя отзывалось в памяти пустотой, и от этого становилось ещё неприятнее.
— Эти двое мне незнакомы, — нахмурился он, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Они действительно так опасны? — Интуиция подсказывала, что все именно так и есть.
Гироха едко рассмеялся, звук получился резким, как скрежет металла:
— О, ещё бы! — Трость с глухим стуком вонзилась в пол. — Именно эти два ублюдка рвут глотки громче всех, требуя твоей головы. Гольт — комендант всего Холпека, а Рейтл — его правая рука, которая чаще бьёт по мордам, чем помогает что-то делать. — Шаман наклонился ближе, и его глаза сузились до опасных щёлочек. — Поверь, ты ещё не раз услышишь эти имена. И если бы ты сейчас болтался в Само-а-але, нашей «прекрасной» столице… — он растянул слово с ядовитой иронией, — то уже гнил бы в казематах двадцатого уровня, где даже крысы дохнут от тоски.
В воздухе повисла тяжёлая пауза. Охранник за спиной Гирохи невольно поёжился, будто представив эти подземные катакомбы. А Крас вдруг осознал, что его жилище в двух шагах от тренировочного зала — не просто удобство, а единственная причина, почему он ещё на свободе.
Крас скрестил руки на груди, его брови сомкнулись в искреннем недоумении.
— Послушай, я проштудировал кучу трудов о вашем народе, но никак не пойму: как можно предавать сородичей после всего, что натворили иномирцы? — Он покачал головой. — Например ваши технологии, между прочим, на голову выше того, что я видел у тех захватчиков. Тогда раде чего?
Гироха уставился на него взглядом, полным горькой иронии — будто Крас лично отвечал за все беды кобольдов.
— Всё просто, как ржавый гвоздь в ботинке, — прошипел старый шаман, сжимая трость до хруста костяшек. — Проклятое влияние пришлых с Холпека. В любом стаде найдётся паршивая овца, которой мало своего стойла. Одним не хватает власти, другим — денег, а третьи просто бесятся от скуки, как щенки, грызущие сапоги.
Он плюнул под ноги с отвращением, а его голос стал резким, как удар кнута:
— А сюда, мой наивный друг, ссылают отбросы общества — воров, мошенников и прочую нечисть. Им ничего не стоит завербовать наших юнцов, сунув им блестящую безделушку или пообещав власть над сородичами. — Гироха мрачно усмехнулся. — Предательство — товар, который всегда в цене.
— В моём мире таких называют «иноагентной оппозицией», — усмехнулся Крас, потирая подбородок. — Продажные рожи, готовые развалить собственную страну за горсть чужого золота, в угоду личным интересам. Финансируются из недружественных стран, критикуют действующую власть и кричат во всё горло, что изменят мир к лучшему. Обычные предатели, короче говоря.
Гироха покачал головой в подтверждение и согласие со словами Краса.
— Нагх, скажи-ка, — внезапно переменил тему старый шаман, — ты ведь встречался с портальными кобольдами у врат переноса?
— Было дело, — нахмурился герой. — Поначалу показалось дикостью, но товарищ объяснил — без них никуда.
— Так и есть. Только для нас это либо ссылка хуже каторги, либо как бы ты сказал…— заветный билет на иноагентную свободу. Патриоты ненавидят эту работу, а предатели готовы убить за неё. — Трость с резким стуком ударила о камень пола. — Каждого кандидата лично утверждает либо комендант, либо староста. Поэтому некоторые готовы на всё — подкупить, оклеветать, даже родную мать продать.
Он внезапно схватил Краса за плечо, впиваясь взглядом:
— Запомни как молитву: меньше всего доверяй именно портальным. Улыбаются в лицо, а за спиной уже продают твой маршрут тому же Рейтлу.
— Спасибо за совет, учту, — Крас хлопнул себя по коленям и встал, всем видом показывая, что разговор пора закруглять. — Но, старина, мы тут болтать пришли или дело делать? У меня, между прочим, сегодня программа насыщенная. И поверь, — он многозначительно подмигнул, — там компания будет куда приятнее вашей.
Гироха буквально откинулся назад, его глаза округлились до размеров монет, а губы дёрнулись от возмущения. Даже его трость на мгновение замерла в воздухе, будто не веря такой наглости. Старый шаман до сих пор не мог привыкнуть к этой фамильярности, хотя в глубине души понимал — герой правда был чертовски прав.
— Ладно, Нагх, — сквозь зубы процедил Гироха, сжимая кулаки, чтобы не запустить в него тростью. — Выгружай по пять кубов дикарта, а Кельян будет таскать их на склад, пока мы тренируемся.
— А-а-а, так вот как зовут второго брата-акробата! — Крас ухмыльнулся, оглядывая молчаливого охранника. — А то из них двоих слова клещами не вытянешь.
Гироха неожиданно фыркнул, и в уголках его строгих глаз мелькнула искорка смеха. Даже Кельян, обычно невозмутимый, слегка дёрнул уголком рта, будто стараясь не рассмеяться.
— Нагх, они воспитаны как воины, а не болтуны, — Гироха резко ткнул тростью в сторону Кельяна, чьё лицо оставалось каменным. — Болтливый язык — лучший подарок врагу. Да и симпатизировать тебе у него причин нет. Если Торби ты ещё как-то растопил, то здесь не прокатит. Кельян потерял слишком многих друзей, ставших рабами пришлых. Хватит трепаться — начинаем.
Крас лишь хмыкнул в ответ и мгновенно сосредоточился. Его сознание нырнуло во внутренний мир, где мысли привычно заскользили по интерфейсу котомки. Через пару мгновений он настроил автоматическую выгрузку: пять кубометров дикарта, порциями по кубу каждые тридцать секунд.
Пространство перед ними ожило — котомка аккуратно «выплёвывала» плотные брикеты по двадцать килограммов каждый, складывая их в аккуратные стопки. Сергей украдкой наблюдал за Кельяном, гадая, как тот справится с почти шестью тоннами груза.
Но мелкий кобольд превзошёл все ожидания. Словно заправский конвейерный робот, он без единого слова принялся швырять брикеты в свою котомку. Его движения были до неприличия точными — каждый бросок попадал точно в цель, без лишних жестов.
Не прошло и пяти минут, как последний брикет исчез в недрах хранилища. Кельян лишь коротко кивнул и стремительно исчез в направлении склада, оставив после себя лишь лёгкое облачко пыли.
В это время Гироха сидел, скрестив ноги, в глубокой медитации. Перед ним на полу выстроились крошечные фиолетовые пузырьки, которые он один за другим опрокидывал в глотку, даже не морщась от их едкого вкуса. С каждым глотком его дыхание становилось ровнее, а по телу пробегали волны энергетических импульсов, заставляя воздух вокруг слегка вибрировать.
Как только последний пузырёк опустел, его глаза резко открылись — зрачки суженные, словно у хищника, сверкали холодным фиолетовым отблеском.
— Нагх, — произнёс он, поднимаясь с земли без единого усилия, будто его тело лишилось веса. — Я не буду разжёвывать технику противостояния отсечению ядра. Либо поймёшь инстинктивно, либо проиграешь. — Будь предельно внимательным.
Он развернул ладони в сторону Краса, пальцы сложились в странный жест, напоминающий клинок.
— Можешь нападать.
Как только слова прозвучали, Гироха превратился в размытое пятно. Его низкорослая фигура мелькала по арене с пугающей скоростью, руки выписывали в воздухе сложные узоры, будто плетя невидимую паутину из энергии.
Крас не стал медлить — ускорился и рванул вперёд, нанося резкий выпад. Но уже через два шага его тело будто налилось свинцом.
— Чёрт!.. — вырвалось у него, когда ноги подкосились под невидимым грузом. Казалось, сотни килограммов давили на плечи, спина горела огнём, каждый сустав скрипел от напряжения. Чем больше он пытался двигаться, тем сильнее сковывало его тело — словно невидимые цепи впивались в плоть с каждым движением.
Гироха остановился в двух шагах, скрестив руки на груди. Его глаза холодно блестели — ни злорадства, ни жалости. Просто факт.
— Недостаточно.
Крас шатнулся, пытаясь удержаться на ногах, но тьма уже накрывала сознание. Его колени подогнулись, и он рухнул на пол арены, обессиленный.