ребрушку. — В его голосе зазвучали непривычные нотки мечтательности.
Гироха фыркнул, поправляя перевязь с амулетами:
— Хватит головкой думать, подбери слюни иди за мной. Перед отъездом устрою тебе прощальный вечер с твоей куртизанкой. И даже… — он сделал паузу для драматизма, — бесплатно.
Не дав опомниться удивлённому Красу, старый шаман засеменил к выходу. Охранники и герой едва поспевали за его юркой фигуркой, петляющей среди лабиринтов Ха-а-ля. Двадцать минут блужданий по сырым коридорам — и вот компания остановилась перед ничем не примечательным участком стены.
Гироха принялся делать замысловатые пассы руками. Крас щёлкнул переключателем зрения — и тут же увидел, как в скале проступают контуры потайной двери. Шаман, напитав створку энергией, создал сложный энергоконструкт и с лёгким толчком открыл проход. Каменная глыба бесшумно отъехала в сторону, обнажая тёмный проход.
— После тебя, романтик, — процедил Гироха, пропуская Краса вперёд. В его глазах мерцали весёлые искорки — явно он знал что-то, чего ещё не знал герой.
Отряд замер на пороге, ослеплённый ярким светом. Небольшое помещение, больше похожее на лабораторию, было залито холодным голубоватым сиянием. В центре стояла кушетка, обитая странной кожей, которая переливалась, словно живая.
Рядом восседало существо вовсе не похожее на кобольда, заставившее Краса непроизвольно сжать кулаки. Густая медвежья шерсть покрывала его мощное тело, но лицо… Лицо было почти человеческим, если не считать слишком широких ноздрей и желтоватых клыков, выглядывающих из-под губы. Его наряд — поношенные шорты и потрёпанные полуботинки — выглядел нелепо на фоне высокотехнологичного окружения.
— Нагх, знакомься, это Белкрит, — Гироха церемонно протянул руку в сторону существа. — Наш лучший специалист по энергетическим матрицам. И… перевёртыш по совместительству.
Крас нахмурился:
— Перевёртыш? Что это значит?
Он повернулся к Гирохе за разъяснениями, но в этот момент воздух перед ним странно задрожал. Когда герой вновь посмотрел на Белкрита, по спине у него пробежали ледяные мурашки.
Перед ним стоял… он сам. Точная копия — от шрама над бровью до характерной стойки. Только вот одежда осталась прежней — те же нелепые шорты и полуботинки, теперь выглядевшие совершенно абсурдно на теле двойника.
— Чёрт возьми… — выдохнул Крас, инстинктивно отступая на шаг. Его рука сама потянулась к клинку, но двойник лишь ухмыльнулся его же собственной ухмылкой.
— В-о-у, вот это фокус, — не смог сдержать удивления Крас, округлив глаза — и как быстро, это наверно иллюзия? — Спросил удивившись герой.
— Вовсе нет, я перестраиваюсь за доли секунды, самое сложное и долгое это сканирование объекта копирования. Но я успел это сделать пока вы заходили и чесали языками. Ложись на кушетку, у меня сегодня ещё куча дел. — Грубо ответил Белкрит очень низким голосом и вернул себе прежний облик.
Крас не стал спорить, лишь сказал, что с голосом Белкрит подкачал и не смог его повторить, на что получил очень злобный взгляд. Не став ещё больше дразнить перевёртыша, Крас покорно лёг на кушетку и уставился на мастера по энергетическим матрицам. Герой поёжился от соприкосновения с холодной поверхностью. В тот же миг снизу выскользнули блестящие ремни, туго охватив тело. Белкрит намертво защёлкнул легуритовые браслеты на запястьях и лодыжках. Крас сразу понял, что это именно этот метал, так как его энергокаркас сильно сбоил и не давал возможности усилиться или ускориться.
«Тьфу ты. Снова заковали демоны, чую будет весело!»
Крас почувствовал, как энергокаркас захлёбывается, словно двигатель в масляной яме. Ни усиления, ни ускорения — только свинцовая тяжесть в конечностях.
В его голове барабанами застучала паника, нет, он не боялся, скорее это было инстинктивное чувство самосохранения. Дабы отвлечься, Крас подумал, что было бы неплохо поймать этого Белкрита и поэкспериментировать с его ядром, а именно морфизмом вытащить интересный навык перевёртыша.
— Не трепыхайся, птенчик, — Белкрит оскалился во всю ширину морды, обнажив желтоватые клыки. Его шерсть дыбилась от возбуждения, а глаза блестели, как у кота перед игрой с мышью.
— Совсем не больно будет. Эти мерзкие ремни… чисто формальность, ага. Чтобы ты вдруг не передумал в кульминационный момент.
Крас почувствовал, как ненависть к этому мохнатому ублюдку закипает в жилах горячее расплавленного дикарта. Если бы не легуритовые наручники…
— Точно? Ты мне не врёшь? — голос Краса звучал неестественно тихо, что было куда страшнее его обычного рыка.
Белкрит притворно-невинно сложил лапы на груди:
— То-очно.
— Что точно? — Крас стиснул зубы до хруста.
Мохнатая морда перевёртыша исказилась в садистской гримасе:
— Точно вру, аха-ха-ха! — Его хохот раскатился по камере, отражаясь от металлических стен. — Будет так больно, что ты будешь молить о смерти! На самом деле боль будет такая, что даже твои будущие дети её почувствуют. А ещё, глядишь, и разум потеряешь. Надеюсь, ты любил в детстве качели? Потому что сейчас тебя ждёт самое весёлое катание в твоей жизни! — Он наклонился к лицу Краса, пахнущий дешёвым самогоном. — Но мне-то что? Работа у меня такая. И знаешь что? — Шёпот стал сладким, как яд. — Я обожаю свою работу и она мне чертовски нравится. АХА-ХА-ХА-ХА!
В этот момент Крас поклялся, что если выживет, то найдёт способ вырвать у этого тваря его драгоценный навык морфизмом… вместе с внутренностями.
После этих слов Краса сковал жуткий страх. Он чувствовал себя как хомяк, случайно забежавший на собрание голодных сов. Совершенно беспомощный и явно лишний. Герой попытался что-то выкрикнуть, но Белкрит ловко вставил ему в рот стоматологический расширитель — тот самый, от которого у взрослых мужчин просыпается детская травма.
— М-р-р-ф-ф! — выдавил из себя Крас, глазами показывая, что сейчас пережуёт этому мохнатому ублюдку все конечности.
— Тише-тише, пациентик, — умильно проговорил Белкрит, — мы же не хотим случайно откусить язык? Хотя… — он задумался, — с другой стороны, это могло бы добавить процессу пикантности…
Сергею стало ещё страшнее. В голове уже пронеслись картины: вот ему выдирают клыки, вот сверлят череп, а вот — о ужас! — отрезают бубенцы и вставляют в простату длинную трубку. Хотя это всё он уже проходил при смене внешности. Но реальность оказалась… своеобразнее.
Белкрит водрузил на голову Краса шлем, похожий на скороварку для особо упрямых овощей. Затем вставил воронку в рот героя и с довольным видом начал вливать зелёную жижу.
— Глотай, дорогой, это полезно! — подбадривал он, пока Крас давился. — На вкус как кисель из крапивы с уксусом? Да? Я знал, что тебе понравится! наслаждайся бесплатной выпивкой.
После третьего литра этой изумрудной мерзости Крас уже мысленно составлял завещание. Но самое странное — Белкрит вдруг замер, уставившись в стену. Минута… Две… Пять…
Усвоив внутри три литра изумрудной гадости, Крас подумал, что всё закончено и его сейчас отпустят, так как Белкрит уже минут пять сидел без дела. Герой даже решил, что он особенный и процесс которым его пугали, прошёл безболезненно. Но он ошибался, очень сильно ошибался.
Спустя ещё какое-то время мастер по энергетическим матрицам встал со своего стула и подошёл к Красу. Белкрит лениво потянулся, и пальцами растянул его веки, как будто проверял свежесть рыбы на рынке, покачал головой и сказал, что начало действовать. Крас не понял, что он имел в виду, но увидел что в руке Белкрита оказался очень острый скальпель.
— О, начало действовать! — радостно объявил он, хотя единственное, что «действовало» на Краса — это дикий ужас при виде скальпеля в мохнатой лапе.
Потом началось… Нет, «началось» — слишком мягкое слово. Это было похоже на то, как если бы твой школьный урок биологии вёл маньяк-садист.
Герой окунулся в сущий ад. Белкрит не спеша вскрыл грудную клетку Краса, будто открывал консервную банку, и засунул туда огромный зелёный кристалл, который моментально засветился. Затем туже процедуру он провёл с руками и ногами, запихивая в них кристаллики поменьше. Каждый раз, когда скальпель вгрызался в плоть, Крас мысленно добавлял новый пункт в список «Как я убью этого ублюдка». Но настоящий «подарок» ждал впереди.
— Ну что, дружок, — Белкрит игриво щёлкнул пальцами у самого паха Краса, — время для небольшой… ммм… перестановки.
Особенно мучительно было, когда живодёр разрезал мошонку героя, и вместо яичек зашил в кожу два острых кристалла. Когда скальпель коснулся мошонки, в глазах Краса (пока ещё его собственных) отразилось сразу пять стадий принятия горя. Два хрустальных «яичка» оказались на удивление острыми — видимо, «спецэффект» для пуще эффекта.
— Почти готово! — Белкрит похлопал окровавленными лапами, как довольный повар. — Осталось только… Ой, смотри-ка, какие у тебя красивые глазки! Жалко, что они мне больше не нужны.
Вишенкой на торте оказалась процедура по удалению глаз и замена их на те же зелёные кристаллы. Последнее, что увидел Крас перед тем, как мир навсегда стал зелёным и гранёным — это собственное отражение в скальпеле. И в этом отражении он уже клялся найти способ вырвать Белкриту его мохнатую глотку.
Энергокаркас из-за легуритовых браслетов молчал, как предатель-подросток на первом свидании. Каждый надрез, каждый кристалл, каждый стекающий по телу пот — всё это Крас ощущал в формате «ультра-HD без цензуры». Видимо, та зелёная гадость была не то наркозом, не то адским энергетиком — не даёт отключиться, но и не глушит боль. Как будто тебя заставили смотреть «Звёздные войны», но только эпизоды с Джа-Джа Бинксом. На повторе.
И пусть Красу было не впервой терпеть боль (его личная «топ-5 мучительных моментов» уже давно требовала расширения до «топ-10»), но сегодняшний день уверенно рванул на первое место. С отрывом. Как марафонец-самоубийца.
Когда Белкрит наконец отошёл, вытирая окровавленные лапы, Крас наивно подумал, что самое страшное позади.